Но прежде всего Деверо получил разрешение забыть о директивах, запрещающих убивать цель или пользоваться услугами людей с подмоченной репутацией. Правда, разрешение это пришло не из Овального кабинета. Пол Деверо шел по проволоке, натянутой на большой высоте, и никто не позаботился о страховке.
Ему выделили отдельный офис, он самолично отобрал людей. Останавливал выбор на лучших, а директор пресекал возражения и протесты. Деверо никогда не считал, что значимость руководителя определяется количеством подчиненных, поэтому народу в его отделе было немного, но каждый по праву считался специалистом своего дела. Три кабинета, отведенных сотрудникам, располагались на шестом этаже главного здания и окнами выходили на Потомак, видимый, правда, только зимой, когда березы и ивы сбрасывали листву.
Ему требовался надежный помощник: умный, верный, заслуживающий доверия, который выполнял бы все указания и не задавал лишних вопросов. Он остановил свой выбор на Кевине Макбрайде.
Оба начинали с самого низа и прошли все ступени карьерной лестницы, прослужили по тридцать лет, но на том сходство и заканчивалось.
Иезуит оставался худощавым и мускулистым, каждый день тренировался в тренажерном зале, который оборудовал дома. Макбрайд с годами располнел, на уикенд любил выпить шесть банок пива, а от его волос остался лишь венчик, обрамляющий обширную лысину.
Из его досье следовало, что он давно и счастливо женат на Молли, двое детей уже выросли и живут отдельно, у него и жены – скромный домик за Кольцевой дорогой, личного состояния нет, и живут они на его жалованье.
Большая часть его службы пришлась на посольства в других странах, но он никогда не становился резидентом. То есть, похоже, не подсиживал шефа, был первоклассным заместителем. Из тех, кто выполнял порученное дело, а не предавался псевдоинтеллектуальному философствованию. На Макбрайда можно было положиться. Он верил в традиционные, приземленные, исконно американские ценности.
12 октября 2000 года, через двенадцать месяцев после старта проекта «Сапсан», «Аль-Каида» ударила вновь. На этот раз террористический акт совершили два йеменца, которые пожертвовали жизнью, чтобы осуществить задуманное. До этого последний раз живые бомбы использовались против армии США в 1983 году в Бейруте. В Торговом центре, Могадишо, Дархане, Найроби и Дар-эс-Саламе УБЛ не потребовал от своих последователей такой жертвы. В отличие от Адена. Он повысил ставки.
Американский эсминец «Коул», класса «Берк», стоял у пристани в гавани на юго-западной оконечности Аравийского полуострова, где англичане когда-то держали гарнизон и огромные угольные склады для своих кораблей. В Йемене родился отец УБЛ. Вот УБЛ и решил показать американцам, что им там делать нечего.
Двое террористов на надувной лодке с мотором, загруженной взрывчаткой, проскочили сквозь флотилию маленьких судов, подвозивших на эсминец различные припасы, затерлись между корпусом и пристанью и подорвали себя. Взрыв в узком пространстве между бетоном пристани и металлическим корпусом привел к появлению в последнем огромной пробоины. На борту корабля погибло семнадцать человек, тридцать девять получили ранения.
Деверо изучал теорию террора и методы его воплощения в жизнь. Он знал, если источником террора не является государство, террористов можно разделить на пять категорий.
К высшей относятся теоретики, которые обосновывают, планируют, вдохновляют террористический акт. Следующими идут уполномоченные, практики, без которых не сработают никакие планы. Они занимаются поиском исполнителей, их подготовкой, аккумулируют финансовые средства, закупают все необходимое. Третья категория – исполнители, которых отличает отсутствие моральных принципов, готовые подавать в камеры смертоносный газ «циклон-Б», подкладывать бомбы, нажимать на спусковой крючок. Четвертая – активные сообщники, которые выводят киллеров на цель, ставят под удар соседа, показывают схроны, предают школьного товарища. А в самом низу – народная толпа, тупая, глупая, салютующая тирану, восхваляющая убийц.
В терроре, развязанном против Запада вообще и против США в частности, в «Аль-Каиду» входили представители двух верхних категорий. Ни УБЛ, ни главный идеолог, второе лицо в «Аль-Каиде», египтянин Айман Завахири, ни руководитель операционного отдела Мохамед Атеф, ни международный эмиссар Абу Зубейда никогда не закладывали бомбу, не садились за руль грузовика со взрывчаткой.
«Аль-Каида» планировала террористический акт, набирала исполнителей, готовила их, экипировала, направляла, снабжала всем необходимым и наблюдала.
Сидя в лимузине, который вез его в Лэнгли после стычки с Колином Флемингом, Деверо вновь анализировал нравственную сторону того, чем он занимался. Да, этот мерзкий серб убил одного американца. А где-то затаился человек, который убил пятьдесят и не собирался этим ограничиваться.
Он вспомнил святого отца Доминика Ксавьера, который как-то поставил их перед моральной дилеммой: «К тебе идет человек с намерением убить тебя. У него в руке нож. Нанести удар он может с четырех футов. Ты имеешь право на самозащиту. Щита у тебя нет, но есть копье. Ты можешь поразить его с девяти футов. Нанесешь удар или будешь ждать?»
Отец Доминик вызывал двух учеников, и каждому предлагалось оспорить точку зрения другого. Деверо никогда не колебался. Большее благо против меньшего зла. Мужчина с копьем жаждал сразиться? Нет. Тогда он имел полное право ударить копьем. Не ответить ударом на удар; это он мог сделать, лишь оставшись в живых после удара противника. Нанести упреждающий удар. В случае с УБЛ он не испытывал угрызений совести. Ради защиты своей страны Деверо мог и убить; и не имело значения, к кому ему приходилось обращаться за помощью. Флеминг ошибался. Для достижения заветной цели Иезуиту требовался Зилич.
Ранее Пол Деверо частенько задумывался о положении его страны в мире и отношении мира к его стране, но полагал, что нашел ответы на все интересующие его вопросы.
В 1945 году, до того, как он родился, и следующее десятилетие, в корейскую войну и начало холодной, США были не просто самой богатой, обладающей самой большой военной мощью страной, но и самой любимой. Америкой восторгались, Америку уважали.
По прошествии пятидесяти лет богатство и военная мощь у США остались. Более того, Америка стала еще богаче и еще могущественнее, единственная супердержава, достигшая поставленных целей, сокрушившая коммунизм.
И при этом большая часть земного шара – Черная Африка, мусульманские страны, леворадикальная Европа – люто ненавидела Америку. Что пошло не так? Эту загадку не могли разрешить ни Капитолийский холм, ни пресса.
Деверо знал, что его страна далека от совершенства. Она допускала ошибки, иногда много ошибок. Но по своей сущности это была хорошая страна, мало того, лучше, чем большинство других. Ему пришлось поездить по свету, он побывал в этом большинстве. И собственными глазами увидел, до чего там ужасно.
Но американцы 2001 года, похоже, не осознавали перемен, которые произошли за последние пятьдесят лет, вот и принимали вежливую маску Третьего мира за искренние чувства.