Когда они вышли на улицу и забрались в посольскую машину, с обоих лил пот: отчасти от жары, так как кондиционер во дворце в очередной раз сломался, а отчасти от впечатления, которое обычно производил на них Кимба.
– Хорошо, что все закончилось, – поделился Волков со своими коллегами по дороге в посольство. – Так или иначе, а разрешение мы получили. Завтра же присылаю своего человека.
– А я позабочусь, чтобы геологическая экспедиция поскорее приехала, – сказал Добровольский. – Будем надеяться, что в этом английском отчете действительно концы с концами не сходятся. Иначе просто не представляю, как потом объясняться с президентом.
Волков пробурчал:
– У вас это получится лучше, чем у меня.
Шеннон остановился в отеле «Лаундс», неподалеку от Найтсбриджа, как они договорились с «Уолтером Харрисом» перед его отъездом из Лондона. Договор предполагал, что он будет отсутствовать примерно десять дней, и каждое утро, в девять часов, Харрис должен звонить в отель и просить позвать мистера Кейта Брауна. Шеннон прибыл в полдень и узнал, что три часа назад ему звонили. Это означало, что до следующего утра он волен распоряжаться собой.
Неспешно приняв ванну, переодевшись и пообедав, он позвонил в сыскное агентство. Глава конторы, ненадолго задумавшись, вспомнил имя Кейта Брауна, и Шеннон услышал в трубке, как он перебирает бумаги на своем столе. Наконец он нашел то, что искал.
– Да, мистер Браун, сведения у меня в руках. Вы хотите, чтобы я прислал их вам?
– Не стоит, – сказал Шеннон. – Материал большой?
– Нет, около страницы. Зачитать?
– Да, пожалуйста.
Сыщик прокашлялся и начал.
– На следующее утро после запроса клиента мой сотрудник занял позицию рядом со въездом в подземный гараж, под зданием штаб-квартиры компании «Мэн-Кон». Ему повезло, потому что объект, который вернулся сюда днем раньше на такси после беседы с нашим клиентом на Слоан Авеню, на этот раз приехал на собственной машине. Агенту удалось хорошо рассмотреть его, когда он въезжал в тоннель, ведущий в гараж. Это был объект, вне всякого сомнения. Он сидел за рулем Шевроле марки «корветт». Агент успел разглядеть номер, когда машина въезжала в тоннель. Были наведены справки в регистрационном отделе муниципалитета. Машина зарегистрирована на имя некоего Саймона Эндина, проживающего в Южном Кенсингтоне. – Возникла пауза. – Адрес вам нужен, мистер Браун?
– Не обязательно, – сказал Шеннон. – Вам известно, чем этот Эндин занимается в «Мэн-Кон Хаузе»?
– Да, – ответил частный детектив. – Я поинтересовался у приятеля, журналиста, который пишет о Сити. Он личный помощник и правая рука сэра Джеймса Мэнсона, председателя и исполнительного директора «Мэнсон Консолидейтед».
– Благодарю вас, – сказал Шеннон и положил трубку.
– Все интересней и интересней, – прошептал он, проходя через вестибюль гостиницы.
Он направился на Джермин Стрит, чтобы обменять чек на наличные и купить рубашки. Было первое апреля, день розыгрышей, светило солнышко, и бледно-желтые нарциссы веселым ковром покрывали зеленую лужайку вокруг уголка ораторов в Гайд Парке.
Пока Шеннон отсутствовал, Саймон Эндин тоже зря времени не терял. О результате своих трудов он и докладывал в тот же день сэру Джеймсу Мэнсону в его кабинете на последнем этаже возвышающегося над Мургейтом здания.
– Полковник Боби, – сказал он шефу с порога.
Горно-рудный владыка нахмурил брови.
– Кто?
– Полковник Боби, бывший главнокомандующий армии Зангаро. В настоящее время он в изгнании. Изгнан по приказу президента Кимбы, который до этого издал указ, заочно приговорив его к смертной казни за государственную измену. Вы хотели знать, где он находится.
Мэнсон к этому моменту уже уселся за письменный стол и после короткого раздумья, вспомнив, утвердительно кивнул. Он все еще не забыл о Хрустальной горе.
– Хорошо, так где же он? – спросил Мэнсон.
– Скрывается в Дагомее, – сказал Эндин. – Пришлось немало потрудиться, чтобы сесть ему на хвост в конце концов, хотя твердой уверенности не было. Тем не менее, он поселился в столице Дагомеи. Городе под названием Котону. У него должны быть кое-какие деньги, но, по-видимому, немного, иначе бы он скрылся за высокими стенами виллы под Женевой, как другие состоятельные изгнанники. Он снял небольшую виллу, живет очень скромно, вероятно потому, что это самый надежный способ избежать требования покинуть страну со стороны правительства Дагомеи. Говорят, что Кимба потребовал его выдачи, но никто на это не прореагировал. Помимо прочего, он находится достаточно далеко от Кимбы, чтобы тот мог всерьез его опасаться.
– А что Шеннон, наемник? – спросил Мэнсон.
– Должен вернуться сегодня или завтра, – сказал Эндин. – Я зарезервировал ему номер в «Лаундсе», начиная со вчерашнего дня, для верности. Сегодня в девять утра его не было. Буду звонить завтра в то же время.
– Попробуй сейчас, – сказал Мэнсон.
В гостинице Эндину сообщили, что мистер Браун действительно прибыл, но в данный момент отсутствует. Сэр Джеймс Мэнсон слушал по параллельному телефону.
– Оставь записку, – буркнул он Эндину. – Позвонишь ему сегодня в семь вечера.
Эндин попросил предупредить мистера Брауна, и оба положили трубки.
– Мне нужен его отчет как можно скорее, – сказал Мэнсон. – Он должен написать его завтра к полудню. Сначала ты встретишься с ним и прочитаешь его отчет сам. Удостоверься, что в нем отражены все пункты, на которые я просил дать ответ. После этого принесешь отчет мне. Придержи Шеннона на коротком поводке пару дней, чтобы дать мне время переварить информацию.
Шеннон получил записку от Эндина в пять и к семи часам был в номере в ожидании звонка. Оставшийся вечер между ужином и сном он провел, делая заметки и разбирая привезенные из Зангаро сувениры – несколько набросков от руки в блокноте для рисования, который он купил в парижском аэропорту, чтобы скоротать время в полете, схематические планы расположения объектов в Кларенсе, расстояния до которых от фиксированных точек ему пришлось высчитывать шагами, местный путеводитель, датированный 1959 годом, с описанием «достопримечательностей», из которых действительный интерес представляла лишь, как было написано, «Резиденция Его Превосходительства Губернатора колоний», и, наконец, официальный и весьма приукрашенный портрет Кимбы – один из весьма ограниченного перечня товаров, в которых республика не испытывала недостатка.
На следующий день он прошелся по Найтсбридж сразу же после открытия магазинов, купил себе пишущую машинку, пачку бумаги и остаток утра провел за составлением отчета. Он включил три раздела: подробный отчет о визите, детальное описание столицы, дом за домом, сопровождающееся схемами, и не менее детальное описание военной ситуации.
Он упомянул тот факт, что ему не удалось заметить какие-либо признаки наличия военно-воздушных сил или флота, что соответствовало также утверждению Гомеза. Он не стал писать о своем визите на окраину города и дальше вглубь полуострова в районы бедных поселений, где за жалкими хижинами беднейших представителей племени Кайа ютились еще более утлые лачуги, где жили тысячи рабочих-иммигрантов с семьями, объясняясь друг с другом на своем языке, оставшимся единственным напоминанием о далекой родине.