Все и сразу.
- Если в тебе осталась хоть капля мозгов, ты воспользуешься случаем, - голос Магнуса мешал сосредоточиться. Там, снаружи, доносились голоса. И звонкие удары молота по наковальне. Меч? Плуг? Подкова? Дым кузниц пахнет иначе, чем тот, что идет от пекарни.
Разве не чудесно, что Кайя дано различать их?
- Меня покромсало так, что никто не удивится...
- Если я захочу тебя убить, я не буду прятаться за обстоятельствами, - Кайя потрогал жесткий лист плюща. Зеленые плети обвивали башню, устремляясь к самой крыше.
- Болван.
- Какой есть.
Он ведь желает смерти. Из-за совести. Из-за сна, который возвращается раз за разом. И потому, что просто устал жить. Магнус воспримет приговор с облегчением.
Милосердие?
Кому оно нужно.
- Это был и мой просчет, - на раскрытую ладонь села птица, серая невзрачная камышовка, она вертела головой, царапала пальцы острыми коготками, трясла крыльями, но не смела улетать. Кайя позвал ее и держит. С птицей просто. Люди - дело другое. Их не удержать силой воли. - Мне нравилось думать, что с тобой все в порядке настолько, насколько это возможно. Ты был мне нужен. Я тебя использовал, не особо представляя, чего тебе это стоит. Ты же слишком меня оберегал и молчал.
А что было бы, если бы Магнус отказался?
Сумел бы он переиграть Кормака? Вытащить Тиссу? Поймать Тень, пока охота за ней имела смысл? Предотвратить самоубийство Макферсона? Сохранить равновесие в Совете?
Остановить снайпера.
И не позволить Хаоту войти в Башню?
Пожалуй, даже система не дала бы однозначного прогноза.
- Не так давно посредник пытался связаться со мной снова, - Магнус болезненно скривился. - Я не стал с ним разговаривать.
Поэтому они вышли на Урфина.
Жаль, что письмо запоздало. Знай Кайя то, что знает сейчас, Урфин не ходил бы под меткой, а у дяди появился шанс разобраться со своей совестью.
- Ты останешься здесь, - Кайя неприятно говорить то, что сказать придется. - О твоей... ошибке знаю я. Урфин.
- Изольда?
Скрыть не получится. Кайя хотел бы, не ради Магнуса, но...
- Ясно.
- Для всех остальных - ты сильно пострадал при взрыве. Настолько сильно, что я опасаюсь за твой разум. Ты не покинешь пределов этой комнаты до тех пор, пока я не позволю. А когда позволю, отправишься туда, куда будет сказано. Твои приказы не будут исполняться. И... дядя, я надеюсь, что ты не попытаешься сбежать.
Развел руками. Это согласие?
- Если что-то будет нужно - проси. Гайяр исполнит любую просьбу.
- Ненавидишь меня?
- Хотел бы, - Кайя может позволить себе честность, это просто, как отпустить несчастную птаху. - Было бы проще. Я... помню ее. И тебя тоже. Как ты нас из лесу забрал. Приехал и забрал, несмотря на то, что отец не терпел вмешательства. Ты единственный мог ему перечить. Или как с лодкой управляться учил. Нырять. И чтобы на глубину. Как Урфину сопли кровавые вытирал после наших с ним занятий... и как со мной нянчился. Как я могу тебя ненавидеть?
- Ты неисправим.
- Наверное. Лучше... - Кайя почти позволил себе отступить. К чему продолжать разговор, который, скорее всего, не имеет смысла. Прошлое мертво во всех его проявлениях, а через пару дней решится, выживет ли будущее. - Лучше расскажи мне, почему мой отец был... таким, как был. Он меня ненавидел, и в то же время у него получилось не убить.
- Нет, - скрюченные пальцы Магнуса коснулись щеки. - В нем никогда не было ненависти к тебе. Во всяком случае, когда Арвин еще отдавал отчет в том, что происходит. Он пытался научить тебя защищаться. Кайя, ты... ты был...
- Не таким.
- Таким. Но мягким, понимаешь? Ты всегда и во всем искал компромисс. Уступал, где только можно было уступить. И где нельзя, тоже, пытаясь найти какое-то равновесие в обстоятельствах. Тем, кого ты любишь, ты готов простить и спустить все.
В этом мире не так много людей, которых Кайя любит.
Дядя его предал.
Изу предал он.
Урфину молчаливо позволил ввязаться в авантюру с почти гарантированно смертельным исходом.
Дочь его никогда не видела, и Кайя не представляет, как завоевать ее любовь. А сын видел совсем не то, что следовало бы показать ребенку, и вряд ли когда-нибудь сможет забыть увиденное.
- Доброта - это хорошо. И умение прощать - тоже. Для человека, но не для правителя. Арвин боялся, что не ты будешь управлять протекторатом. Тобой будут. И не Совет.
Магнус скребет щеку, оставляя красные яркие следы.
- Взять хотя бы Урфина. Ты никогда не умел его остановить, принимая все, что он делал, как должное.
- Надо было по зубам?
А ведь так и получилось в конечном итоге.
- Надо было научиться его сдерживать. Любым способом. Ты почти позволил ему превратиться в чудовище. Он хороший мальчик. И возможно, сам бы справился. А возможно, рано или поздно уверился бы в собственной безнаказанности.
Все верно.
И мерзко до тошноты, до знакомой дерущей боли в горле, которая остается от сорванных связок. До дрожи в коленях и слабости.
...Кайя? Что ты делаешь? Не надо. Пожалуйста.
...я должен.
Это тоже болезнь, от которой пора бы избавиться. Дойти до дна и вернуться назад.
- Ты дал ему свободу. Титул. Деньги. Власть. Ты закрывал глаза на шалости, не замечая, что раз за разом он позволяет себе чуть больше. И чем все закончилось?
Чумой на острове Фарнер.
И если бы Кайя не вынудили соблюдать закон, то...
- Ты знал про блок?
- Нет. Я ушел почти сразу после Фризии.
Верно. Сходится. Тогда кто посоветовал его создать? Кормак? Или отец сам додумался? Естественное развитие безумной идеи. Закон защитит Кайя. И закон защитит от Кайя. Великолепно в теории.
- При мне Арвин просто пытался выбить тебя из равновесия. Разозлить.
Выбивал, это точно.
Дурь. Слабость. Что там еще в списке было? Действительно, без ненависти. Деловито. С точным расчетом, от которого до сих пор вкус крови во рту стоит. Как портовую собаку, которую для травли готовят, избивая до тех пор, пока собака не утратит остатки разума.
Зато и страха в ней не останется.
Ничего, кроме ярости и желания рвать. Разве от этого хоть кому-то стало бы легче?
Лучше бы отец и вправду ненавидел. Было бы честнее.
- Почему он не позволил ей родить ребенка? Почему все вообще получилось так... как получилось.