Колечко старшей подарил,
Биннори, о Биннори,
- Я пригласила тебя не за тем, чтобы обсудить состояние здоровья моего мужа, - Тисса садится рядом и берет за руку. Ее ладошки теплые, маленькие. Он слышит даже голос ее пульса. - Я прошу тебя больше не потакать прихотям Долэг.
- Девочка просто хочет развлечься. Ей скучно.
- Или тебе?
- Ушедшего ради! Ну не впадать же нам в траур...
- Для траура нет повода, - Тисса гладит ладонь, и тварь в голове мурлычет от удовольствия. Пусть проклят будет тот маг, который выдумал эту пытку. Если бы Урфин знал... он сделал бы то, что сделал. - Долэг должна вернуться к учебе. И к занятиям, подходящим для девушки ее возраста. Нынешнее ее поведение недопустимо.
...с этим Урфин согласен. Долэг заглядывала дважды и оба разговора дорого стоили его девочке. Пожалуй, мысль о порке была не такой уж нелепой.
Долэг явно забылась. И не без посторонней помощи.
- В противном случае, я вынуждена буду поручить ее заботам леди Нэндэг, а тебя - отослать. Мне бы этого не хотелось.
Его девочка учиться себя защищать...
Но больше младшую любил,
У славных мельниц Биннори.
Тисса пела шепотом, словно опасалась помешать ему.
Ночью она ложилась рядом, неловко устраиваясь на его плече, и засыпала нервным чутким сном, который редко длился больше двух-трех часов кряду: Урфин быстро научился слышать время.
И различать шаги по ту сторону двери. Он узнал их. Рванулся в очередной бесплотной попытке показать, что жив, и едва не завыл от отчаяния: тварь держала крепко.
- Ваша Светлость... - а Тисса его все еще опасается. Слишком много неприятного связано.
- Посмотри мне в глаза, пожалуйста, - тон Кайя был обманчиво мягок. И Тисса наверняка исполнила просьбу.
- Ей надо хорошенько выспаться, - Кайя произнес это так, словно не сомневался, что будет услышан.
- Именно. Я знаю, что ты меня слышишь. Я тебя в какой-то мере тоже.
И все-таки везение никуда не делось!
- Не спеши. Я вернусь и тогда поговорим.
Странно разговаривать с тем, кто не способен произнести ни слова. Но Урфин рад. Да он почти счастлив. Кайя или выбраться поможет, или уйти.
- Не дождешься, - он и вправду вернулся быстро. - За Тиссой присмотрит Изольда. А мы с тобой попробуем разобраться, что произошло. Сил у меня сейчас не так, чтобы много, но и к лучшему. Меньше шансов навредить.
Руки у него раскаленные.
- Сам понимаешь, опыта у меня мало.
На кошках бы потренировался.
- Ловить некогда. Терпи.
Урфин готов. Он все, что угодно вынесет, лишь бы вернуться.
Его голову подымают, поворачивают так, что шея хрустит. Отпускают. Берутся за тело. Сгибают и разгибают руки. Нажимают. Отпускают. Позволяют почувствовать боль уколов иглой, и жар от свечи.
Увидел ли он тварь?
- Не особо рассчитывай на чудо, - Кайя не собирается лгать. - Но шанс есть. Плохо, что я ничего не смыслю в медицине. И остальное... я начал восстанавливаться, могу больше, чем прежде, но не настолько, чтобы лезть в твой разум.
Он усаживает, и смена позы впервые за много дней отдается тянущей болью в мышцах.
- Тем более что по отдельности и разум, и тело у тебя более-менее в порядке.
Следовательно, в качестве бревна Урфин способен еще долго просуществовать. Уж лучше сдохнуть.
- Откуда в тебе эта страсть к суициду? Раньше я этого не замечал.
Издевается?
- Скорее пытаюсь понять... варианта два. Мы пытаемся справиться сами. Здесь есть медотсек, во всяком случае, первичную диагностику выполнит, а там, глядишь, станет видно, что и как. Второй - если здесь не получится, отправим к Оракулу.
Система выведена из строя.
- Не вся. Ряд контуров блокирован, поэтому быстрой поездки не выйдет. А вот по старинке, на лошадках... полгода в одну сторону...
Точно издевается.
- Мне просто не нравится то, как ты думаешь о смерти.
Сейчас Кайя предельно серьезен.
- Я не позволю тебе умереть. Если нужно будет отправить к Оракулу - отправлю. Но сначала давай попробуем здесь...
Урфин не привык к тому, чтобы его на руках носили.
Торжественно. Через весь замок. Что с его репутацией станет?
- Предложения руки и сердца не дождешься. Я женат.
Больно надо. Урфину рыжие никогда не нравились. Он вообще блондинок предпочитает. И чтобы глаза зеленые...
- Там одни глаза и остались. Кстати, Гайар намекал, что у тебя дочь, а у него сын...
...еще чего! Своими дочерями пусть распоряжается.
- Я вот точно также подумал. Но напрямую отказывать не стал. Мало ли... еще лет десять... ну пятнадцать... а там как знать, куда повернется.
Эти десять-пятнадцать лет еще прожить надо.
Урфин не знал, что в Ласточкином гнезде есть медотсек.
- В Замке тоже... был когда-то. Я сам не знал. Должен был, а не знал... не поделились. Здесь много чего имеется. В теории любое убежище способно стать новым Центром.
Кайя неловко за то, что он утаил информацию, несомненно, важную, но в то же время совершенно бесполезную для Урфина. Выходит, что если бы он действительно уничтожил систему, то...
- ...сработал бы дежурный аварийный контур. С некоторой долей вероятности.
Утешение? Что не зря голову в капкан сунул?
- Зря или нет - решать тебе, но... они или нашли бы другой подход. Или другого исполнителя. Или отступили бы, пока не найдут. И как знать, насколько мы были бы готовы.
Все-таки утешение.
А воздух стал безвкусным. И запахи подрастерял. Значит, прибыли. Урфина устраивают на гладкой поверхности, холодной, как металл, но все-таки не металлической. Он слышит гудение. Видит свет, скользящий по лицу, жесткий, неестественный.
Такой же был в коконе, когда...
- Ты говорил, что не помнишь, - тяжелая рука Кайя опускается на голову.
Урфин не хотел помнить.
- Это не кокон. Другое. И я здесь. Веришь мне?
Верит.
И ждет приговора. Если шанса нет...
- Есть. Тут...
Тварь вдруг визжит и пытается развернуть тугие щупальца, но вспыхивает и горит, плавится, обжигая остатками себя изнутри. И Урфин орет вместе с ней.
Беззвучно.
Долго. Целую вечность...
- Я ее убрал, - голос Кайя плывет и расслаивается. - Слышишь?