Петр Ильич не без трепета ждал встречи с женой. Он все еще любил ее той юношеской любовью, которая связала их много лет назад, и каждый раз после своих редких измен чувствовал себя предателем. Предателем вдвойне, потому что был уверен, что она оставалась ему верна все эти годы. Убежденность его зиждилась на ее довольно спокойном отношении к плотским радостям. «Ей вполне хватает меня, – думал Козырев, небескорыстно захваленный своими эпизодическими подругами. – Ведь такого мужика еще поискать надо!»
Встреча получилась весьма романтичной. Он встретил ее в ночном аэропорту с огромным букетом роз, на предельной скорости домчал до дома и на руках, как после свадьбы, внес ее в квартиру, где уже стоял накрытый на двоих стол. После ужина они барахтались вдвоем в просторной джакузи, и уже там он атаковал ее в первый раз. Потом, разомлевшую от ласк, оттащил в махровой простыне на их застоявшуюся без дела супружескую кровать – сам он проводил свои одинокие ночи на диване в кабинете – и повторил сладостное нападение. А победную точку он поставил под утро в кухне, когда Тамара вышла туда, чтоб достать из холодильника сок и слишком соблазнительно наклонилась к нижней полке. И каждый раз Петр Ильич сравнивал прерывистые нежные вздохи жены с победным кобыльим ржанием Серафимовой и радовался им, словно индульгенциям за свои грехи…
Правда, наутро ему пришлось расплачиваться еще и по-иному.
– Петушок-петушок, золотой гребешок… – ласково начала она за завтраком, и он понял, что сейчас последует какая-то трудновыполнимая просьба – так было, по крайней мере, раньше.
Сегодняшняя увертюра не стала исключением.
– Ты как хочешь, а я не могу больше сидеть одна дома без дела. На-до-е-ло.
– Ну когда ты угомонишься, Тома? Снова будешь прожекты строить насчет твоих выступлений? Сама подумай, кто же начинает после такого перерыва? Да и что ты можешь сейчас – не девочка уже.
– Что могу? – стала заводиться жена. – Возглавить всю культурную программу в казино, наконец. У нас – деньги. У меня – куча друзей среди цирковых. Хватит приглашать всяких угасших звезд, «черных карликов» этих, которые только всасывать в себя бабки умеют, а зажечь и согреть уже никого не могут. Я же, в отличие от тебя, все наши программы от корки до корки просматривала. Если к началу представления собиралось на шум человек десять, то дослушивала я этих шоу-инвалидов уже в гордом одиночестве. А им-то плевать – они на гарантии выступают, да еще нажираются в нашем баре на халяву и команды свои напаивают. Телегин твой совсем мышей не ловил, царствие ему небесное, – вдруг перекрестилась Тамара.
– И что ты предлагаешь?
– То, что я видела в Сохо, в лондонском казино, – там на сцене работали вперемежку девочки и цирковые. Так, малые формы, скетчи, акробатика. Но народ-то радовался! Не поверишь, солидные английские бизнесмены сидели, побросав карты, как дети, и раскрыв рты смотрели на тамошних неумех! А я могу собрать наших лучших ребят – они же голодают! Они тут такое устроят! Зинка-Каучук, – начала она перечисление со своей лучшей подруги, – Иванцовы с обезьянками, Балян с фокусами, Шурик на лестнице. Ха! А ты представляешь, что будет, если мы Леонида Егорыча выпустим с его карточными финтами? Это в казино-то!
– Ну конечно, и зрители-игроки сразу поймут, кто у нас крупье готовит на картах.
– А им-то откуда знать, что он наш сотрудник? Объявим его как какого-нибудь заслуженного артиста. Представляешь, как старик обрадуется! Слушай, ну дай мне попробовать. А Панин мне поможет – у него тоже много знакомых цирковых. И вообще, что это я тут унижаюсь, упрашиваю. Я соучредитель казино, все счета мои. Что хочу, то и ворочу, понял? – приняла «грозный» вид Тамара. – Вообще уволю!
– Ладно, не дури, – рассмеялся Петр Ильич. – Пожалуй, ты права. Ведь без Телегина некому этой ерундой… ой, прости, вырвалось. Короче, давай, собирай свое шапито. Но если хоть один клиент выскажет недовольство – разгоню всех, к чертовой матери, – пригрозил он.
– Не выскажет. Через неделю я тебе покажу прогон, обещаю! – поцеловала Тамара мужа и побежала переодеваться, чтобы наконец-то впервые за столько лет ехать на работу.
…А тут и еще одна радостная новость подоспела!
– Так, Ильич, нам предстоит небольшая командировочка, – сообщил через несколько дней явно довольный Машков.
– Куда это еще? – удивился Козырев, которому вовсе не хотелось никуда отлучаться – у него продолжалась «медовая неделя», потому что Тамара, воодушевленная своей новой трудовой жизнью, в благодарность за нее баловала его почти каждую ночь.
– Мои люди из Душанбе сообщили, что их президент начал борьбу за нравственность – ветер с юга, понимаешь. А местные ребятишки как раз закупили для своих «одноруких бандитов» систему «джек-пота» и теперь не знают, что с ней делать. Есть шанс взять эту штуку за бесценок, а заодно и сотню автоматов по бросовой цене прикупить – им-то они ни к чему.
– Во как! – воодушевился падкий на дешевизну Петр Ильич. – Это дело. На сколько едем?
– Ну день – туда. Там денька три прокрутимся, пока оформим все. Только учти: они хотят налом в «зеленых». Придется штук сто пятьдесят снять с кассы. День – обратно. Короче, неделя для тебя, а я-то поеду с охраной трейлера, так что вернусь дня на четыре позже.
– А тебе-то зачем по дорогам трястись? Поручил бы кому-нибудь из твоих.
– Нет, такой груз нужно самому сопровождать – там же не таможенники, а душманы, в наших бывших республиках.
– Ну тебе видней, – согласился Козырев. – Но на кого мы казино-то оставим?
– Как – на кого? Твоя половина присмотрит за Макаром, а Панин отруководит под ее контролем. Проблем не должно быть.
– Страшновато как-то оставлять казино в такой ситуации.
– Это ты о «Евразии»? Успокойся, Рифат слов на ветер не бросает. Сказал, что нас не тронут, значит, не тронут. Короче, собирайся, я уже билеты заказал…
Перед отъездом Петр Ильич тщательно проинструктировал жену в своем кабинете, что и как ей делать в его отсутствие.
– В принципе казино работает как часы, – успокоил он ее. – Но тебе придется слегка отвлечься от своих концертных дел. Думаю, что за неделю ничего страшного не произойдет. Ты должна контролировать кассу и складывать выручку в мой сейф – только, ради бога, не забудь шифр, иначе тебе придется таскать деньги авоськами домой.
– Зачем – домой? – рассмеялась Тамара. – Будто магазинов нет по дороге. Ладно, не беспокойся, шифр я запишу…
– Ни в коем случае! А если его кто-нибудь найдет? Нет уж, запомни как «Отче наш».
– А я его вот здесь запишу, – показала Тамара на отрывной календарь на стене. – На первом листе точечку у первой цифры шифра, на второй – у второй, и так далее, – быстро расставила она метки карандашом. – Сюда никто, кроме меня, не войдет, а войдет – не найдет.
– Ну ладно, бог с тобой, раз уж у тебя память девичья. Так, не вздумай поддаться на провокации со стороны Макара – он только с виду мягкий и пушистый, а так, очень даже острый. Будь готова к тому, что он захочет поруководить казино. Так что, кто бы ни пришел из всяких там контролирующих органов, а их тьма на нашу голову, сама ничего не решай, к Макарову не направляй, а проси прийти через неделю, когда я вернусь. Чтоб никаких новшеств без меня, поняла? И за Геной Паниным присматривай, чтоб не квасил в рабочее время. Его негласно контролирует Миша Левин, наш главный психолог, не только по части пьянки, а и по работе. Если что, все вопросы к нему. Да, вот еще что: тут у нас есть одно привидение – Брейн, Борис Рейн. Ты его никогда не видела, впрочем, как и многие. Это очень нужный человек, технический гений. Он работает в дальней комнате, где и живет затворником. Так вот, эта комната – табу! Даже для тебя.