Встреча закончилась. Человек проводил Кожедуба в комнату. Несколько раз приносили еду, которую он оставлял нетронутой.
Просто сидел и ждал… Не было ни телевизора, ни радио, ничего… Кожедуб уже научился различать шорохи, шумы, скрипы, неясные голоса, раздававшиеся откуда-то из-за стен… Потом вдруг что-то начало твориться…
В джунглях Центральной Африки. Кожедуб
Дорога подходила к концу. Вот и лагерь. Стройные ряды палаток окружены колючей проволокой, кругом часовые. Все серьезно: огневые точки из мешков с землей, пулеметы. Сам лагерь разделен на несколько частей — подобие отрядов, — между которыми тоже натянута колючая проволока… Прибывших построили в колонну в затылок друг другу. Офицер-индиго в незнакомой Кожедубу военной форме сидел за маленьким столом, похожим на школьную парту. Подходили по одному, протягивали документы, офицер задавал несколько вопросов — кто, откуда, чем занимался, потом называл номер отряда и номер палатки, в которую следовало идти. Делал какие-то пометки в компьютере, работавшем от аккумулятора. В лагере было проведено электрическое освещение, слышалось тарахтение дизель-генератора. Стремительно темнело…
По дороге на отдых все подходили к интенданту, выдававшему каждому комплект военной формы без знаков различия: штаны, рубашку, куртку, ботинки, панаму. Собственную одежду человека интендант забирал, упаковывал в особый полиэтиленовый мешок, прикреплял бирку и складывал в углу своей большой палатки, сортируя по отрядам.
После переодевания Кожедуб добрался до своей палатки, представился старшему — им оказался молоденький белокожий паренек, почти еще мальчик. Человек-дьявол или нет Кожедуб не понял. Мальчик проводил его на ужин и с величайшим почтением сказал после ужина возвращаться в палатку и спать — подъем завтра очень рано, с рассветом, день предстоит тяжелый.
Кожедуб продолжал вспоминать…
Чуть раньше в Северной Африке
До Кожедуба отчетливо донеслись крики и вой ужаса. Становились все громче.
Он принялся изо всех сил прислушиваться. Поначалу представлялось: это крики и вой ужаса истязаемых, ведомых на пытку. Затем начал различать: крики и вой ужаса принадлежат разным сторонам — одни выли от ужаса, другие, судя по всему, ужасно нервничали и пытались заставить их замолчать. Теперь уже не услышать всего было нельзя…
Неожиданно без всякого стука в комнату вошел кожедубовский провожатый. Не включая света, повалился на стоявшее у противоположной стены кресло. Иван, лежавший на низкой кушетке, молча смотрел в его сторону. Лица человека не было видно…
В тайную организацию принимали не только людей-индиго, но и тех, кто им симпатизировал.
В свое время Мандарин входил в общественную организацию, занимавшуюся отстаиванием прав людей-индиго. На собрании познакомился с неким Семеновым, представившимся соучредителем нескольких коммерческих фирм. Разумеется, тоже человек-индиго. После некоторого периода обычной дружбы Семенов спросил Мандарина:
— Ты готов поучаствовать в борьбе?.. За нас… Людей-дьяволов!
В разговорах между собой они тоже использовали это определение, хотя и вкладывали в него саркастический смысл.
— Да… — не без колебания ответил Мандарин.
После этого Семенов огорошил упоминанием огромной суммы денег — поступит на счет, если выполнит важное задание. Мандарин согласился, был неожиданно и тайно вывезен из городка, стал Пчелкиным, оказался в САГЕН.
Помимо добычи информации о расследовании и попыток определенным образом влиять на него, Мандарину было поручено присматривать людей, симпатизирующих людям-индиго, готовых за деньги выполнять определенные задания. Нужно по возможности знакомить их с Семеновым, остальное тот брал на себя.
Выпущенный на свободу Мандарин объяснил Семенову свое отсутствие приступом «синдрома людей-дьяволов». Рассказал: это случилось неожиданно, оказался без сознания в клинике. Там лечат думских работников, телефон по требованию врачей отключен. До сих пор не может понять, как все случилось…
Мандарин-Пчелкин свел с Семеновым Кожедуба.
Кожедуб выступал под чужим именем и с легендой начальника подразделения службы безопасности крупного банка.
Все трое поужинали в ресторане, Семенов и Кожедуб обменялись телефонами. Семенов рассказал: в некотором смысле они с Кожедубом коллеги. Среди фирм, в которых есть доля его капитала, — одно сыскное агентство…
Кожедуб пожаловался на низкую зарплату, сказал: в последнее время у него назревает конфликт с начальством. Если бы кто-нибудь предложил ему другую работу, не заставил бы себя уговаривать.
Через день вербовщик сам позвонил Кожедубу, предложил встретиться…
* * *
Они сидели в маленьком кафе и попивали через соломинку фруктовый коктейль.
— Одна немецкая фирма, — проговорил Семенов, — принадлежащая на паях мне и одному человеку-дьяволу, хочет нанять начальника службы безопасности. Будет трудиться в нашем российском филиале. Но для прохождения собеседования необходимо лететь в Германию. Поедем вместе…
Так Кожедуб вновь оказался в маленьком, славном своей средневековой архитектурой городке.
В Северной Африке. Вилла Великого Исследователя. Вспоминает Кожедуб
Наконец хриплым голосом человек заговорил:
— С пленниками в «загоне» (так он выразился) творится что-то невообразимое. Мы, стражи, ко многому привыкли… Такого не видели ни разу: люди-дьяволы враз посходили с ума.
— В чем это выражается? — Иван сел на кровати.
— Их обуял чудовищный ужас.
— Они боятся пыток и истязаний!..
— Нет. Ужас наводит находящееся вовне… За стенами… Так звери ведут себя перед землетрясением… Знаете, как в их религии называется дьявол?..
Кожедуб молча ждал ответа.
— «Тот, кто идет нам на смену»…
— А бог?..
— У них нет бога!.. Только дьявол. Дьявол в их религии — самый главный бог. От него зависит все!..
Уже находясь в международном аэропорту в ожидании посадки на рейс, Кожедуб получил звонок от сагеновского начальства. И следом позвонил Норицын.
* * *
Семенов поселил Кожедуба в частном пансионе, а сам исчез. В течение двух дней Кожедубом никто не интересовался. Хозяйка странно косилась на крепкого постояльца, спускающегося вниз только на завтрак, обед и ужин. Кожедуб усиленно размышлял: что-то во всем этом ему не нравилось. Болтаться по городу и смотреть на рожи «новых вандалов» и теозоологов не хотелось. Пару раз под видом родственницы позвонила сотрудница САГЕН. Обменялись условными сообщениями. Астахов настаивал: все в порядке, действуй дальше… Под конец второго дня в номер заявился незнакомый человек: в хорошем костюме, на пальце перстень с большим бриллиантом…