Главное, он не то что не знал, как попасть без билета и денег в Мадрид.
Он даже где север, где юг не знал.
То есть Иван Иванович, не самый бедный человек, – у него от его невыполненных заданий остались в Москве, в заначке, в полиэтиленовом пакете, в бачке, в туалете, в квартире одного кореша, – 5 тысяч долларов. И вот такой обеспеченный по нашему времени человек сидел в пивной братиславского аэропорта без денег и без ничего. У него даже за пиво заплатить нечем было…
Простая душа, Иван Иванович хотел отдать пистолет. Но бармен почему-то отказался, хотя пистолет отличный, почти весь из пластика, а стреляет как железный, и в самолете можно возить. Бармен пиво «подарил» Ивану Ивановичус. За что ему, конечно, спасибо большое.
А тут ещё что повезло, – объявили, что те, кто летел в Мадрид через Прагу, могут теперь лететь через Стамбул.
А когда денег один хрен нет, почему бы страны мира не повидать? Иван Иванович решил лететь в Мадрид через Стамбул.
Тем более, что у него денег нет, а в самолете хоть кормят бесплатно.
В самолете, рейса Братислава – Стамбул он прилично поужинал и в эти минуты как раз дремал на плече соседа, приличного человека, летевшего также из Москвы через Прагу в Мадрид, это вначале, а теперь вот – в Стамбул. Поскольку этот господин углядел у Ивана Ивановича за пазухой «Глок-17», то он как-то не решился возражать на предмет того, что Иван Иванович спит у него на плече и пускает форменным образом слюни ему на новый пиджак. Он был интеллигентный человек и так просто с людьми при оружии спорить был не приучен.
– . Может, он из спецслужб, а может и того круче – «браток». Потерплю. Так что в 24. 30 Иван Иванович ещё только подлетал к Стамбулу. И снилось ему, как хорошо ему жилось, когда были живы и жена, и теща, и сосед Вован. Эх, не ценим мы то, что имеем.
Ему ужасно захотелось вернуть ту, мирную, докиллерскую жизнь. Но, хоть и прост был Иван Иванович, а понимал, – нельзя в одну реку вступить дважды.
Так что, подлетая к Стамбулу он уже деловито прикидывал, как первое время там, в Греции этой, тем более, что там, вроде, тоже православные люди живут, перебьется своим запасом греческих слов.
По-гречески Иван Иванович помнил такие слова: «Афина – Паллада», «Ах, Аполлон, Ах, Аполлон», а также, ах, в греческом зале, в греческом зале.
Поднатужившись, он вспомнил ещё «Акрополь», «Некрополь» и «Крематорий».
– А, и в Греции люди живут, – подумал Иван Иванович, и ласково погладил теплую пластмассовую рукоятку пистолета «Глок-17».
Сосед икнул и попросил воды.
Иван Иванович тоже выпил воды. А чего и не выпить, коли на халяву.
А ещё Иван Иванович думал о том, что в столице Греции Стамбуле – Константинополе он первое что сделает, это продаст на рынке часы «Командирские». Они итак почти не ходят. Минут пятнадцать в день идут, остальное время стоят. Ему, главное, один генерал их подарил. Из дальних родственников. Приезжали с дальнего Востока, месяц в Москве у них на квартире жили. По Москве гуляли, покупки покупали. А уехали Иван Иванович и спроси, – Кто он тебе? – это он жену свою спросил.
А она говорит:
– Я думала, это твой дядя.
Погостили, называется. Но часы подарил. Правда, не ходят. Может, потому и подарил.
А в Греции пошли за милую душу. Дали ему за них сто динаров. Сумасшедшие, деньги. Но оказалось, что купить на них из еды мало что можно…
Значит, пришлось работу искать. По гражданской специальности у них в Греции и так перебор. Желающих больше, чем мест.
Так что надо было думать, как устроиться по военной специальности Ивана Ивановича – киллером.
Но это уже будет на завтра, когда наш роман кончится.
А пока мы оставим Ивана Ивановича в «столице Греции Стамбуле – Константинополе», в аэропорту, со ста динарами и неясной перспективой. Правда, надо быть точными, ещё и с «Глок-17».
Если читателю захочется узнать, что там дальше в Европе случилось с Иваном Ивановичем, то пусть напишет автору. Может и расскажу. Тем более, что, ну, просто невероятные приключения получились у Ивана Ивановича.
Но нам сейчас не до него.
Потому что у нас отсчет времени идет.
Ночь. Два часа ночи. По московскому времени.
Егору Патрикееву в это время не спится.
– Так все-таки Марфа Разорбаева – это «Игуана» или нет?
А тем временем в центре Москвы, в огромной квартире, молодой человек по имени Казбек Ибрагимбеков, очень, ну очень полный, сидит в глубоком кресле и работает. На огромном блюде разложены бутерброды – с икрой красной, икрой черной, семгой, балыком, колбасой, ветчиной, грибами, салатами, селедкой и прочая и прочая. Он аппетитно прихлебывает из огромной кружки пиво, – батарея пустых бутылок и ещё большая батарея полных свидетельствует, что работает он давно. Перед ним огромный компьютерный пульт связи. Он трогает всякие тумблеры, регулирует картинку на экране, приставляет к горлу какую-то смешную штуковину, и говорит в микрофон:
– Я – Игуана. Примите новое задание.
И так раз за разом, пьет, ест и диктует задания.
Работа у него такая.
Москва – Прага – Мадрид – Барселона. 1998 г.