Вьюгов сделал круговое движение кистью. Зрителям казалось, что он очень легко освободил свое запястье от захвата. Теперь положение переменилось. Капитан удержал ноги эмира в верхнем положении, не давая ударить себя, а сам тем временем несколько раз крепко приложился тяжелыми башмаками к челюсти эмира.
Мышцы накачать вполне возможно, а вот с челюстью этот номер не проходит. Тело эмира расслабилось. Он потерял сознание и перестал сопротивляться.
Опытный Азамат Тимирбеков сразу оценил ситуацию, но не вмешивался.
Он только спросил:
– Добивать будешь?
Вьюгов брезгливо пожал плечами и ответил:
– Я не бью людей, находящихся в таком положении.
Он тут же вспомнил, что часовой, которому он разрезал горло, тоже был без сознания. Но этого никто из бандитов не видел и упрекнуть его не мог.
– Если он очухается, то я готов продолжить, – добавил Вьюгов, отходя в угол ковра и пробуя пальцами левой руки локоть правой.
Тот самый, который несколько секунд назад пытался сломать Назирхан. Видимо, какое-то повреждение все же было. По крайней мере, болевые ощущения в локте держались.
А Назирхан лежал, не шевелясь.
К ковру шагнул Бейбарс. Только он, единственный из всех присутствующих, поаплодировал, хотя и не слишком громко.
– Ты хорошо дрался, – заявил китаец. – Я с удовольствием с тобой разделаюсь через час.
– Едва ли я смогу драться. Назирхан повредил мне локоть, – признался Вьюгов.
– Тебе придется драться, если хочешь остаться в живых, – жестко сказал Тимирбеков.
Тон его голоса говорил, что решения амир не изменит.
– А замены в вашем странном спорте допускаются? – внезапно раздался со стороны насмешливый громкий голос без кавказского акцента, к которому капитан уже привык. – Если один боец травмирован, то его обычно заменяют другим. Я хочу на замену выйти.
Все повернулись на голос.
В зале стояли и в рост, и на одном колене, бойцы федеральных сил, приложившие приклады к плечу. Они вошли стремительно и неслышно, влетели как летучие мыши, которые являются их символом, и уже взяли на прицел всех бандитов, присутствующих здесь. На каждого из них смотрела как минимум пара стволов.
– Сопротивление бесполезно. Все вы прекрасно это понимаете, – сказал уверенный голос. – Предлагаю аккуратно, без суеты сложить оружие. Любое резкое движение будет рассматриваться как попытка к сопротивлению и пресекаться пулей.
Подполковник Судоплатов выступил вперед. Два бандита не пожелали сдаваться. Они попытались вскинуть свои автоматы, которые не выпускали из рук, прыгнуть за камни и занять позицию за укрытием. Но туда упали уже простреленные тела. Реакция у солдат спецназа ГРУ была хорошая. Стрелять они были обучены точно. На других боевиков это короткое действие произвело должное впечатление. Оружие было положено и быстро собрано федералами.
– Амир, твое оружие!.. – требовательно сказал Судоплатов.
– Я сам оружие. Другого с собой не ношу, – ответил Тимирбеков, стоя посреди борцовского ковра со сложенными на груди руками. – Но я слышал, тут кто-то желал подменить капитана в поединке с моим учеником? Милости прошу на ковер.
– Мы с Чуном и без тебя, Азамат, уже договорились о том, что с удовольствием постараемся изуродовать друг друга. – Старший прапорщик Архиереев подошел к ковру. – Я готов дать ему реванш, о котором он настоятельно просил.
– Ты здесь?.. – Бумажный Тигр удивился, но это проявлялось только в голосе.
Лицо китайца оставалось неподвижным, не показывающим эмоций. Чун хорошо владел собой.
– Я же пообещал прийти быстро. Вот и пришел. Ты этим недоволен?
– Для боя с тобой мне нужно специально тренироваться. Я ждал схватки с капитаном.
– Я же не готовился специально для боя с тобой. Значит, мы в равных условиях. Кроме того, мы с капитаном представляем практически одну школу. Выходи на ковер. Я готов.
Старший прапорщик передал солдату оружие, снял экипировку и обнажился до пояса. Внешними физическими кондициями он никого не поражал, как и капитан Вьюгов, который так и стоял в углу ковра, пытаясь разобраться, что происходит.
Он уже понял, что его освободили из плена и драться с Чуном ему уже не придется. Поэтому капитан оделся, натянул на голову краповый берет и без страха поднял с земли свой автомат. Никто в него не выстрелил.
Однако беспокоило капитана другое. Он не знал, кто тот отчаянный смельчак, вызывающий китайца на поединок. Ему казалось странным, что Чун вроде бы как-то неохотно согласился на поединок, хотя только что рвался драться с Вьюговым. К тому же прозвучали слова о реванше. Значит, они уже встречались и победа была не на стороне Бумажного Тигра. Но Вьюгов все-таки волновался, прямо как болельщик перед спортивными соревнованиями.
Чун поймал взгляд Азамата Тимирбекова. Амир ждал схватки. Это было видно по его лицу. Тогда китаец не снял, а сорвал с себя бушлат и тоже обнажился до пояса. Брюс Ли смотрел на всех с груди Чуна. Да и сам китаец чем-то походил на прославленного бойца и актера. Он был таким же жилистым и жестким.
– Тем хуже для тебя, если ты готов. – Бумажный Тигр, кажется, обозлился. – Знай, что своими ногами ты отсюда не уйдешь. Я приготовил для тебя немало сюрпризов.
– Ты про свой бесконтактный бой? Оставь такие сказки тем, кто в них верит. Меня этим не прошибешь. – Старший прапорщик был спокоен и уверен в себе даже больше, чем китаец.
Это первый шаг на пути к победе.
– Откуда ты знаешь про бесконтактный бой? – спросил Бумажный Тигр, занимая позицию в углу ковра. – Что ты вообще можешь обо мне знать?
– Ты разыскивал меня, но забыл узнать самое главное. Ты не поинтересовался, чем именно я занимаюсь.
– Я считал, ты занимаешься боями.
– У меня другая профессия. Я служу в спецназе военной разведки. Она иногда может добывать важную информацию. Поэтому я быстро узнал о тебе все, что только хотел. Бесконтактный бой не поможет.
Чун промолчал, прикрыл глаза, и без того узкие, сосредоточился, потом сделал несколько медленных движений руками. Архиереев понял, что это нечто из дыхательной гимнастики ушу. Чун управлял внутренней энергией организма, направлял ее туда, куда ему хотелось.
Старшему прапорщику все эти жесты были чужды. Он представлял другую традицию, согласно которой боевой дух живет внутри человека точно так же, как и Царствие Божие. Архиереев только перекрестился, мысленно прочитал молитву и решил доверить Господу исход этой схватки.
По мнению Алексея Александровича, никакие человеческие силы не могли соперничать с высшими энергиями. Попытки поставить человеческую сущность выше Божьей давно уже были отражены в словах: «Восстала тварь на своего Творца».