Случайная встреча, но у судьбы случайных встреч не бывает! И эта пара не зря заставила человека остановиться, оглянуться и отпрянуть в ужасе.
Кара. Так близко… и рядом с этим. Держится за его руку, словно боится упасть. Кара всегда крепко держалась на ногах. А эта… просто похожа.
Ну конечно, похожа.
Где Леха ее раздобыл? И болезненный интерес подтолкнул ближе. Человеку хотелось убедиться, что сходство исчезнет. Но оно лишь усилилось. И все-таки… свитерок на девочке был дешевый. И джинсы – Кара никогда не надела бы джинсы. Ботиночки убогие. Сумочка.
А главное – взгляд. В этих глазах не бездна, но омут.
И тот же вызов: поймай, если сумеешь.
Удержи.
Он попробует…
Алина провела ночь, ворочаясь с боку на бок. Было тесно, жарко и еще стыдно. Во-первых, за то, что она так легко впустила на собственный диван незнакомого, по сути, типа. Во-вторых, за то, что тип этот продолжал Алине нравиться, хотя после всех его выходок ей следовало бы преисполниться праведного негодования. В-третьих, за обман – мама и папа его не заслужили. А еще есть Дашка… и бабушка.
Леха же спал спокойно.
Не храпел, что само по себе являлось достоинством. Не пихался локтями. И вообще вел себя образцово. Наверное, потому что спал.
Во сне он выглядел беззащитным, что было смешно – с его-то габаритами. Крупный, но не толстый, скорее мускулистый, но не сказать, чтобы накачанный. Симпатичный, чего уж тут.
И Таське нравится – улеглась над плечом, урчит тихонько да ухо обнюхивает. Значит, хороший человек. И если бы не вся эта затея…
По-настоящему поженимся.
За кого он Алину принимает? А за девицу, на деньги падкую. И получается, что прав.
Алина вздохнула и выбралась-таки с дивана. Шесть утра… мама уже на кухне колдует. Не следует лезть ей под руку и под вопросы, которые она станет задавать уже без оглядки на Лехино присутствие. Остается переползти в кресло и, закрутившись в плед, – Алина только-только дошила его – заняться делом. Дело было не срочным, да и вообще не делом даже, а так, стойким увлечением. Дашке оно не нравилось. Современные девицы не проводят часы за шитьем. А если и делают это, то для придания облику пущего романтизма и на машинке.
Машинка – это не то. Руками интереснее. И голова от мыслей освобождается. Например, можно подумать над вчерашней, явно случайно фразой. Почему Леха думает, что Алина испугается?
И от чего защищать собрался?
Не выйдет ли так, что Алину просто-напросто подставляют?
Скорее всего… отказаться? Поздно. Мама не приемлет отступлений. И сослаться на ссору не выйдет, а рассказать правду и того страшнее. Мама разочаруется в Алине, которая продала себя, как… как проститутка и продала. Бабушка сказала бы мягче – падшая женщина.
И протянула бы кружевной платок слезы утереть.
Но бабушки не было, и падшая женщина Алина, забравшись на кресло-мешок с ногами, шила заячье ухо.
– Привет, – сиплым голосом сказал Леха. Он переложил Таську, которая подобное самоуправство в людях пресекала, но тут позволила себя погладить, перевернулся на живот и подпер кулаками подбородок. – Чего творишь?
– Шью. Доброе утро. Как спалось?
– Нормалек. А чего шьешь?
– Зайца.
Ох, Алине следовало бы переодеться. И умыться. И вообще привести себя в порядок.
– Зачем? – Леха моргал и щурился спросонья.
– Просто так… хобби у меня такое. Вон, – Алина указала на зайчиху в нарядном платьице, отделанном кружевами и бусинами. – Ей скучно одной.
– Прикольно, – дотянувшись до игрушки, Леха снял ее с полки. – Ты сама ее сделала?
– Да.
Вот самая подходящая тема для утренней беседы.
– Натурально сама? И все-все? – он осторожно перевернул игрушку вверх ногами, заглянув под юбки. – Оба! И штанцы есть.
– Панталоны, – если Алина засмеется, то обидит Леху. – Это приличная зайчиха.
Смеялись вместе. С ним легко смеяться и вообще… жаль, что все получается именно так, как получается. Исправлять, наверное, поздно. Но раз уж Алина решила пасть, то почему бы не получить от процесса удовольствие?
– Стой, – Леха пошарил по полу и поднял телефон, – сиди так. Да не дергайся, классно выйдет.
Алина фотографироваться не любила – не получалась никогда, но Леха ведь не послушает. Он щелкнул и повернул экран к Алине, демонстрируя снимок.
– Говорил же, классно выйдет… ага, сейчас.
Он что-то нажимал, вполголоса ругаясь, что телефоны пошли несерьезные, с кнопками мелкими, по которым попробуй попади. И функций понапихали, что не разобраться… он прячет фотографию, что ли? Боится, что Алина ее удалит? Зря. Она в жизни в чужой телефон не заглядывала и заглядывать не станет.
– Там, наверное, завтрак готов, – она убрала заячье ухо в шкатулку. – Мама не любит, когда к завтраку опаздывают.
– Тогда не будем. Нам еще платья выбирать.
Ох, наверное, получится неудобно. Он же от чистого сердца предложил помощь, но Алина сомневалась, что спортивная одежда производства Лехиной китайской фабрики подойдет маме в качестве праздничного наряда.
– Леша, пожалуйста, не обижайся…
– На что?
Он встал и потянулся, смачно, до хруста в костях.
– Но мы, наверное, сами справимся… проедемся по городу. Заглянем в магазины… мама подберет себе что-нибудь.
– Не, – он мотнул головой. – Что-нибудь не годится. Надо хорошее. А у меня – самое лучшее. И эту свою… подружку свистни. Да и самой тебе надо бы гардеробчик сменить.
На футболку «Пума» и штаны с лампасами?
– Да не боись, Алька. В моей «Ассоли» дерьма не держат.
– «Ассоль»?
Ему принадлежит «Ассоль»?
Пафосный бутик с безумными ценами?
– Ну, Алька, – Леха натянул штаны и свитер. – Я ж не совсем дебил. Я понимаю, где приличный прикид подбирают.
Ох, как щеки вспыхнули, и нос зачесался – верный признак, что красна Алина, как помидорина. Леха только хмыкнул.
– Подружке своей звони. И бабке… знакомиться, так со всеми.
К вящему удовольствию мамы, от горы тонких кружевных блинов ничего не осталось. И сложный фруктовый крем ушел весь. Леха разве что не урчал, как кот.
Таська глядела с одобрением.
Урчащие люди ей импонировали.
А Дашка, услышав про свадьбу и «Ассоль», только и смогла сказать:
– Еду.
Пока Алина собиралась, Леха успел сделать пару звонков.
– Але, Егорка? Ага, это Леха. Получил фотку? Ну как? Говорил же, что она у меня красавица… точно. Не, коса своя. Толстенная такая! Просто чудо… да. Чего подарить? А не знаю, подари чего-нибудь. Ты ж умный, сам придумаешь… не, мы сейчас за нарядами поедем.