– Желаю крепко выспаться. – Джейк вышел из комнаты, оставив Сару одну. Ее пульс стал заметно ровнее.
* * *
Следующая неделя показалась Саре очень странной. В смысле времени. Часы пролетали незаметно, а минуты тащились медленнее черепахи. Полицейские охранники – все были отобраны лично Дэвидом или Барри Дисото – сменялись каждые восемь часов. Они здоровались с ней, проверяли все в квартире, а потом бездельничали – ели, смотрели телевизор, листали журналы. И так целыми днями. Саре казалось, что неведомые силы сместили землю со своей оси, и она удивлялась, почему, кроме нее, этого никто не замечает.
Дэвид приезжал и уезжал, всегда спешил. К его служебным обязанностям еще прибавилось руководство спецквартирой.
Джейк тоже проводил здесь очень много времени, но наедине они ни разу не оставались, всегда присутствовали один или двое полицейских. Разговоры были преимущественно о спорте. В предгорьях был большой снегопад, толщина покрова метр двадцать, и лыжный сезон в Ловленде, наверное, продлят до Дня поминовения, после трех туров «Рокис» лидирует в турнирной таблице и так далее. Повсюду были разбросаны спортивные газеты, а общеполитические всегда раскрыты на соответствующих разделах. Уборку Саре приходилось делать по нескольку раз в день. Эти копы оказались такими неряхами.
Кроме спортивных новостей, излюбленной темой разговоров была сама Сара. О ней писали почти все газеты и журналы, говорили по телевизору. Вначале она смущалась, а потом почти привыкла к известности и однажды даже рассмеялась, увидев на первой полосе очень известной газеты большой рисунок: Сара была изображена как Жанна Д'Арк, с мечом, – гроза вашингтонских коррупционеров. Пока пресса мало что могла сообщить о самой Саре, но она понимала, что со дня на день журналисты раскопают ее подноготную. И собиралась с духом в ожидании этого дня.
Джейк тоже был нарасхват. Средства массовой информации объявили его героем конца тысячелетия, несгибаемым крестоносцем наших дней, который пожертвовал карьерой ради правды.
Молодой полицейский Пачеко любил подшучивать над Савилем.
– А вот и герой прибыл. Я слышал, что журнал – как же он называется? – кажется, «Пипл» скоро выйдет с твоим портретом на обложке. Это правда?
Джейк только пожимал плечами.
– Кстати, кто-то в управлении вчера рассказывал, что перед твоим домом тусуются девушки. Толпами. Желают получить автограф. Правда, что одна, увидев тебя, упала в обморок?
Джейк скорчил гримасу, но возражать не стал. Сара тайком наблюдала за ним из кухни. Небритый, заросший, голубые глаза светятся улыбкой.
Конечно, женщинам такой крестоносец должен нравиться.
Джейк постоянно держал ее курсе развития событий.
– Принято решение созвать большое жюри, – сообщил он однажды утром.
– Когда?
– Через несколько дней. Я думаю, на следующей неделе. Херд торопит, но члены жюри должны съехаться, а на это требуется время.
– Ридли знает о моем заявлении?
– Конечно. Он нанял адвокатов и все отрицает. – Джейк качнул головой. – Но это ему не поможет.
Он был прав. Высокопоставленные правительственные функционеры официально все отрицали, а неофициально предпринимали разнообразные маневры с целью дистанцироваться от вляпавшегося в грязную историю директора ЦРУ.
Пресса просто взбесилась, перебирая всевозможные мотивы, строя гипотезы. В вечерних ток-шоу адвокаты по уголовным делам высокого ранга спорили с прокурорами.
На четвертый день после того, как Сара сделала официальное заявление и переехала в спецквартиру, «Филадельфия инкуайрер» наконец опубликовала материал о том, кто она такая. И пошло-поехало. К вечеру все газеты и телекомпании получили эту статью по Интернету, а на следующее утро Сара обнаружила, что ее частная жизнь больше ей не принадлежит. Теперь о ней знали буквально все. Появились интервью с ее бывшими учителями и преподавателями колледжа, а также соучениками. Теле– и фоторепортеры охотились за ее родителями. Практически мгновенно появилась фотография отца – его сняли с большого расстояния сильным телеобъективом, когда он садился у дома в свой «мерседес». Мать подловили, когда та выглянула в окно. В дневном шоу Марты Стюарт были показаны скульптуры Элизабет. Филиппа в Принстоне тоже преследовали, хотя, надо отдать ему должное, он вел себя спокойно и не стал говорить ни с одним репортером. Через день вечером в новостях показали отца: он входил в свой банк и грозил кулаком телевизионному оператору.
– О Боже. – Сара закрыла лицо руками.
В это время на дежурстве был Гэри Пачеко. Он поднялся с дивана и погладил ее по плечу.
– Не переживайте. Все знают, что репортеры засранцы.
– Бедная мама, – выдохнула Сара. – Отец и Филипп, они смогут это пережить, но мама...
Джейк прибыл в семь вечера. Он видел материал о Роджере и был в бешенстве.
Они сидели на кухне. Джейк скрестив руки, облокотившись спиной о прилавок, Сара напротив, в той же позе.
– Я беспокоюсь за маму, – призналась она.
– Из-за газет?
– Да. Она такая болезненная, впечатлительная. Я даже не могу себе представить, что сейчас с ней происходит. Если бы можно было позвонить...
– Вы же знаете, Сара, что нельзя. Это слишком опасно.
– А если из автомата? Я могла бы...
– Я не хочу, чтобы вы выходили на улицу. Нет. – Он решительно замотал головой. – Именно так я и нашел Филиппа. Он ведь тоже звонил из автомата. Это слишком рискованно. Они могли поставить телефон ваших родителей на прослушивание. Наверняка уже так и сделали. Конечно, есть способы проверки, но их нельзя считать абсолютно надежными. Слишком опасно.
Она вздохнула и на мгновение закрыла глаза. Джейк был прав.
– Потерпите, – сказал он. – Уверен, очень скоро мы что-нибудь придумаем. Но...
– Я здесь задыхаюсь, – прервала она его. – Сижу взаперти, как в тюрьме. Получается, будто я преступница.
Он потер рукой лицо.
– Я вас понимаю.
– И это все, что вы можете мне сказать?
Джейк сжал губы и посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.
– Да.
Сара отвернулась, чувствуя тепло гнева, поднимавшееся к лицу. Но это ощущение было лучше, чем страх, и она лелеяла его, подпитывала пламя.
– Все равно это лучше, чем молчать и скрываться, – проговорил он ей в спину.
– А может быть, хуже, – возразила Сара.
На следующее утро он приехал рано, когда она еще не поднялась с постели. Мягко постучал в ее дверь и затем чуть приоткрыл.
– Вы одеты?
– Это вы, Джейк? – Сара села и протерла глаза. – Сколько сейчас времени?