«А ну как запашок изо рта пойдёт? Ещё подумает комиссар, что спьяну чего почудилось… Может, тут машина в дерево врезалась, а стрельбы то и не было… Нет, пожалуй была… Буду я в сторону дышать, может, и не заметит ничего».
— Время…
Аарно откашлялся, повернув голову в сторону наклонившейся над дорогой сосны.
— Да часы у меня в доме, а я на огороде в это время был. Вот какое дело…
— Ну, хотя бы примерно, — настаивал комиссар. — В какой период? До обеда, после? Между сколькими часами?
— Да, вроде… Корову в пять утра… Завтракал потом…
Аарно запрокинул голову к небу, словно пытаясь отсчитать часы по низко плывущим облакам, пошевелил губами и, снова уставившись на комиссара ясными своими глазами, радостно воскликнул:
— До обеда! Точно до обеда! Я вспомнил — я же не обедал сегодня!
— А если бы вы и не завтракали, то событие и до завтрака могло произойти? — ядовито осведомился комиссар.
Аарно такой тонкой иронии не понял.
— Хорошо, — продолжал Хенрик. — Скажем, в первой половине дня. Где-нибудь между десятью утра и часом дня. Сколько до телефона добирались, помните?
— А как же, — подтвердил Аарно. — Конечно, помню. Долго добирался.
— Как долго?
— Да так, что устал совсем. По лесу ведь бежал, машина сломалась у меня недели три назад. Просил я дуралея Каспера на буксире меня дотянуть до ремонтников… Да ему некогда всё. Он же в город почти каждый день ездит. А тут — вот что случилось. А я без машины. Вот и бежал.
— Как долго бежали? — комиссар был не менее упрям, чем Аарно и так просто не сдавался. — Час? Два?
— Больше часа, — уверенно сказал Аарно. — За час я бы не устал. Только я не всегда бежал, иногда и просто шёл.
— Полтора часа?
— Да, наверное, — согласился Аарно.
— Андрес! — крикнул комиссар помощнику. — Узнай точное время, когда поступил звонок от свидетеля. В управлении должны зарегистрировать. В крайнем случае, обратись в канцелярию министерства, уточни, в какое время доложили министру. Скажи, что запрос от меня и дело на личном контроле у министра.
— Хорошо, господин комиссар…
«Ну вот, министру доложили» с усталой тоскою подумал Аарно. «Всё, теперь уж точно мне конец. Прощай, любезная матушка, дорогая старушка! Господь всемилостивый, во что я впутался? И почему мне уши тогда на огороде не заложило?»
— Так что же вы увидели? — продолжал комиссар наседать на окончательно деморализованного свидетеля.
— А ничего, — простодушно ответил Аарно и развёл руками.
«Я тебе дам ничего!» мысленно возмутился Хенрик. «Как звонить — так видел, как отвечать — так ослеп. Вот только попробуй мне тут сказки сочинять! Живо отучу!»
— Ничего? А почему тогда побежали звонить в полицию? По лесу бежали, больше часа, как вы говорите. Часто просто так в полицию звоните?
— Я не видел, — пояснил Аарно. — Я слышал только.
«Уже лучше» отметил про себя Хенрик. «Давай, друг, делись воспоминаниями…»
— И что вы слышали?
— Выстрелы. И грохот потом такой — будто меня жестью по башке ударили. Даже уши заложило.
— Хутор ваш далеко отсюда?
— Да не очень…
Аарно опять глянул в небо, на этот раз высчитывая расстояние.
— Минут десять ходьбы. Только это если через лес, напрямую. По дороге — раза в два дольше. Да хутор-то в стороне от дороги стоит, за деревьями…
— За деревьями? — переспросил комиссар. — С дороги он не виден?
— Точно, не виден, — подтвердил Аарно. — Совсем не виден. Если не знать, что он есть — так и не заметишь.
«Это важно» отметил комиссар. «Нападавшие наверняка выбирали глухое место, но про хутор в стороне от дороге ничего не знали. Иначе подальше бы засаду устроили. Стало быть, не местные и здешние места знают плоховато. Может быть, мало у них времени было на подготовку, в спешке всё делали».
— Ещё что слышали?
— Стреляли вот… по разному…
— Это как это?
— Да, вроде, то из одного выстрелят, то из другого. Звуки разные.
— И сколько продолжалась эта стрельба? Долго?
— Да нет, быстро всё стихло. Потом бабахнуло… И дым как над деревьями повалит!
— Ага! — радостно воскликнул комиссар. — Значит, не только слышали, но и видели?
— Получается, видел, — грустно согласился Аарно.
— А чужих возле хутора не примечали? — осторожно спросил Хенрик. — Людей с рюкзаками, свёртками, большими сумками, мешками? В камуфляже, комбинезонах, широких куртках? Людей, которые быстро двигаются, стараются на глаза не попадаться? Вообще, что-нибудь подозрительное замечали? Сегодня или хотя бы за несколько дней до этого?
— Да нет, — уверенно ответил Аарно. — Кому тут ходить? Места глухие…
«Да уж» подумал Хенрик «если бы ты с этими ребятами столкнулся — не было бы у меня сейчас свидетеля».
— Господин комиссар, доктор спрашивает — грузить трупы или нет?
«Опознание, что ли, устроить?» подумал Хенрик.
Но, глянув на совершенно потерявшегося хуторянина, белого, словно больничная простыня, решил свидетеля до обморока не доводить.
«Нет, бесполезно опознания устраивать… Он их наверняка не видел. Даже если они тут не в первый раз проезжают».
И Хенрик махнул рукой.
— Забирайте!
Аарно боязливо поёжился (он не слишком-то любил встречаться с покойниками, тем более с изрядно поджаренными…а что эти покойники поджарены до угля — Аарно не сомневался).
— Господин комиссар, — позвал он робко Хенрика.
«Он ещё здесь» удивился Хенрик, оглядываясь на свидетеля. «Странно… мог бы и убежать».
— Господин комиссар, а со мной-то что? Может…
— Вы свободны, — смилостивился комиссар.
И, подумав, добавил:
— Пока свободны. Возможно, мы вас ещё вызовем. Если потребуется уточнить некоторые обстоятельства.
«Ох… вот ведь» подумал Аарно.
Но вслух уже ничего не сказал. Хоть и не сказал ему никто, что любое, дескать, слово может быть использовано… против… и непременно будет использовано… Но он и сам теперь уже всё понимал.
Когда Аарно, продвигаясь бочком, сходил с дороги на обочину (обходя стороной столпившихся у мигающих синими огнями машин полицейских), увидел он двух санитаров, что, кряхтя и отдуваясь, несли чёрный пластиковый мешок, провисший под тяжестью едва не до земли.
По несчастливой для Аарно случайности они остановились передохнуть прямо возле него. И положили при этом (не положили даже — почти что бросили) странный этот мешок на землю.