Матьё, который обычно не упускал возможности рассказать сестре какую-нибудь ужасную историю, в деталях описывая, как погибают люди в компьютерных играх или на кассетах, которые он смотрел украдкой от родителей, на этот раз не стал этого делать. Словно вид настоящего трупа настолько поразил его, что отбил всякое желание говорить о крови и резне.
Но Хлоя не видела трупа. Она никак не могла поверить в смерть Мартина. И почти не удивилась, когда вдруг увидела, как он выходит из кустов. Она знала, что так и произойдет.
Она смотрела на него широко открытыми от ужаса глазами. Он приближался к воротам, огромный, все его лицо и одежда были в крови. Нетвердой походкой он подошел к машине.
Он сейчас схватит Матьё. Надо, чтобы брат пролез через решетку к ней, тогда он будет в безопасности… Она должна его предупредить. Надо ему сказать. Сказать, что Мартин сзади, что он протянул руку, чтобы схватить его…
Матьё увидел ее застывший от ужаса взгляд, открытый в безмолвном крике рот.
— Что с… — Он вздрогнул, когда ему на шею легла рука, закричал, но пальцы Мартина сдавили ему горло. Он отбивался, но, даже раненный, Мартин был сильнее.
Хлоя стояла в оцепенении. Прижавшись к ледяным прутьям решетки, она пристально смотрела на этого человека, и, когда он остановил на ней свой взгляд, ей показалось, что она падает в бездонный колодец. Черный колодец, где царят безумие и ненависть.
— Иди сюда, — приказал он.
Нет. Она не хочет. За решеткой она в безопасности. Пока она здесь, ей ничто не угрожает.
— Иди, или я сейчас сверну твоему брату шею, как курице!
Матьё хотел возразить, но Мартин сжал ему шею так, что мальчик застонал от боли.
— Иди! Сейчас же!
Хлоя не могла стоять и смотреть, как у нее на глазах убивают брата. Плача, она пролезла в отверстие, влезла на капот «мерседеса». Когда девочка оказалась рядом с ними, Мартин выпустил Матьё и схватил ее. Она была такой худенькой, что он одной рукой мог обхватить ее шею. Матьё не двигался.
— Ты лезь в машину и сиди там.
Матьё послушался, Мартин сжал Хлое шею, так что она едва могла дышать.
— А теперь дождемся прихода вашей матери.
Почувствовав колотье в боку, Николь слегка сбавила шаг. Она уже приближалась к последнему повороту. На этот раз, наученная горьким опытом, она пошла по аллее. Даже с фонарем в руках по неровной кочковатой земле она дошла бы гораздо медленнее.
— Я иду! — крикнула она, подходя.
Дети не ответили, но она не обратила на это внимания. Наконец-то кошмар закончится. Она повернула… и застыла на месте.
Единственная фара «мерседеса» освещала дорогу с наружной стороны решетки, прутья которой белели в темноте. На фоне черной массы машины возвышался силуэт. Мартин смотрел на нее.
— Подойди, — сказал он.
Николь увидела, что он держит Хлою, и почувствовала, как ее сковал холод. Только сейчас ей стало ясно, что такое страх. Она поняла, что та тревога, которую она испытывала, убегая от него по лесу, ничто в сравнении с тем ужасом, который охватил ее, когда она представила, что он сейчас сделает с ее дочерью, с ее сыном… Матьё! Где Матьё?
Внутри машины шевельнулась тень. Матьё жив. Мартин закрыл его в машине, чтобы он не убежал. Но у него Хлоя. Значит, они все в ловушке.
Что она могла сделать?
— Подойди!
Она покорно пошла вперед, зная, что проиграла. Они во власти этого сумасшедшего.
— Отпустите их, — попросила она. — Я сделаю все, что вы хотите…
Мартин зловеще рассмеялся:
— Конечно, ты сделаешь все, что я хочу. Уже слишком поздно. Ты упустила свою удачу. Подойди ко мне. И брось то, что у тебя в руках.
Николь увидела, что все еще держит в руках стальной прут. Она колебалась. Что, если бросить прут ему в голову? Она слишком далеко от него, не умеет этого делать и может поранить девочку. Но есть ли у нее выбор? Словно прочтя ее мысли, Мартин сильнее сжал Хлое шею, девочка ойкнула.
— Брось это!
Пальцы Николь разжались сами собой, и металлический прут со звоном упал на землю.
— Фонарь тоже.
Она выпустила лампу, та разбилась, упав на землю. Свет погас, и только фара освещала всю сцену.
— Хорошо. Теперь подойди.
Николь почувствовала, что идет к палачу, как автомат, хотя ноги у нее и подгибались. Она шла, зная, что каждый шаг приближает всех троих к неминуемой смерти.
Мартин смотрел на нее с блаженной улыбкой на губах. Улыбкой сумасшедшего.
Правой рукой он держал Хлою, левая без движения висела вдоль тела. Она была сломана. Одна сломанная рука после падения с такой высоты! Николь поразилась подобной несправедливости. Каждый день десятки людей погибают, упав с тротуара, а этот человек встал на ноги после падения на камни с десятиметровой скалы. И лишь сломал себе руку.
Как можно поверить в такое? Может, он и не человек вовсе, а одно из тех непобедимых чудовищ, с которыми Матьё сражался на своем компьютере?
Но нет. Они же не в виртуальной реальности. Мартин — такой же человек, как и они. Его можно ранить, можно убить. Даже если он необыкновенно удачлив и обладает удивительной способностью быстро восстанавливать свои силы.
Внезапно Николь пожалела, что не прикончила его, когда была такая возможность. В это мгновение, когда под угрозой оказалась жизнь детей, она ощутила прилив сильнейшей ненависти и напрочь забыла все угрызения совести, которые испытывала, возвращаясь с водопада в уверенности, что убила Мартина. Она не понимала, как могла испытывать к нему жалость. И если бы у нее была возможность повернуть время вспять, она охотно добила бы его, чтобы покончить с ним раз и навсегда.
Но сейчас поздно. У нее был шанс, но она им не воспользовалась. Теперь ей предстоит заплатить за это. Им предстоит. Всем троим.
Она подошла к Мартину. Их разделяло каких-нибудь два метра. Он улыбнулся ей, и она поняла, что сейчас он убьет Хлою, прямо у нее на глазах, чтобы наказать ее. Она хотела закричать, но не успела.
Раздался звонок, от которого оба вздрогнули. Рефлекторно Мартин выпустил Хлою и здоровой рукой потянулся за телефоном, прикрепленным на поясе.
— Беги! — закричала Николь дочери.
Хлою не понадобилось просить дважды. Она ринулась прочь от Мартина, который слишком поздно сообразил, что натворил.
Он повернулся к Николь, яростная усмешка исказила его лицо. Он хотел схватить ее, но Николь вырвала из кармана молоток и нанесла ему удар по голове.
Металлический набалдашник со зловещим хрустом вошел в череп Мартина. Он пошатнулся. Не давая ему опомниться, Николь ударила еще и еще раз.