Теперь она ревела в голос и тоже ничего не могла с этим поделать. Из сдавленного плачем горла вырывались тонкие, хриплые вскрики. Мужчина-полицейский отвернулся в сторону, а женщина вынула из сумки упаковку бумажных носовых платков и протянула Деб. Та схватила сразу несколько штук и попыталась вытереть слезы, но платки очень скоро промокли насквозь. Из носа у Деб потекла отвратительная водянистая слизь, заливая рот, а потом и подбородок. Все еще не в силах остановиться, Дебора рыдала, оплакивая и Малкольма, и Кейт, и саму себя, и всех остальных. Она уронила голову на столик и сама услышала глухой стук, с которым лоб опустился на пластиковое покрытие. Деб казалось, что все горе, отчаяние и гнев, копившиеся в ней долгое время, вытекают сейчас со слезами. Чья-то рука мягко похлопала ее по спине, но от ласкового прикосновения стало еще хуже.
Полицейские принялись расспрашивать ее о Мэнди, и только тогда Деб начала понемногу успокаиваться. Она говорила о своей сокамернице и о том, кто мог принести ей наркотики, и чувствовала, что мало-помалу приходит в себя. Минут через тридцать Дебора почти полностью взяла себя в руки.
Она рассказывала полицейским о последнем посетителе Мэнди, Спайке Хампере, и вдруг поняла, как ловко ее обвели вокруг пальца, заставив поверить, что пришли помочь. Господи, какая же она дура! Она тут же заявила, что хочет вернуться в камеру, и полицейским осталось только смириться с ее решением. Это единственное, что доставило Деб некоторое удовольствие. Плюс выражение бессилия на их самодовольных лицах.
— Фу! — облегченно сказал Фемур и посмотрел на небо. — Наконец-то мы оттуда вырвались. Ты отлично поработала, Келли. Без тебя я бы ни за что не справился. Сбежал бы сразу, как только она разревелась, и мы так и не узнали бы имени сутенера-наркоторговца. Давай-ка поезжай в участок и передай ребятам из второго отдела все сведения.
Фемур выглядел таким уставшим, что, казалось, был не в состоянии отдавать настоящие приказы.
— Может, мне самой все проверить? Версия с наркотиками гораздо перспективнее, чем с загадочным бытовым убийством, пусть даже за него и правда сидит невиновный человек.
— Келли, зачем ты так со мной, а?
— Как — так?
— Только не говори, что считаешь Гибберт невиновной в убийстве отца.
— Почему бы мне так не сказать? — спросила Каролина с неожиданно старомодной чопорностью. Наверное, опять наслушалась своей Джесс. — Ты ведь и сам так думаешь.
— Ты чересчур хорошо меня знаешь, — со вздохом сказал Фемур. — В любом случае то убийство нас не касается. Деборой Гибберт пускай занимается полиция Норфолка или комиссия по пересмотру уголовных дел. Нас не должен волновать никто, кроме Чейза и тех, кто его заказал.
— Может, ты и прав. Знаешь, что мне сильнее всего бросилось в глаза? Не считая почти очевидной невиновности Гибберт, естественно.
— Нет, не знаю. И что же?
— То, что у антинаркотической кампании Чейза действительно был какой-то очень личный мотив. Поэтому заниматься им должны мы, а не второй отдел.
— Почему личный?
Не то чтобы Фемура особенно интересовал этот вопрос, да и энергия Каролины его утомляла, но он понимал и ценил ее нежелание отдавать ценную информацию другому отделу.
— Гибберт сказала, что Чейз не выносил, когда над ним смеются. Он ни за что не выставил бы себя на посмешище, если бы не имел какой-то личной, очень серьезной причины бороться с наркоманией.
Фемур вздохнул чуть свободнее. Вот что делало сержанта Каролину Лайалт такой исключительной особой. Она всегда понимала, когда остановиться и ослабить напор, а когда следует поднажать.
— Возможно, — проговорил он.
— Все могло начаться с того, что кто-нибудь из близких Чейза пострадал от наркотиков. Например, любовница, сестра или просто друг. Как думаешь, Уилл?
Каролине все-таки удалось передать ему частичку своего энтузиазма.
— Не исключено, — сказал Фемур, стараясь ради нее изо всех сил.
— А что, если сейчас тот наркодилер превратился в респектабельного человека и боится, что люди узнают о его темном прошлом? Может, он сложил два и два и понял, что некий член парламента, сильно озабоченный проблемой наркомании, способен вывести его на чистую воду.
— Понял и застрелил его? Брось, Келли. Не говори глупостей.
— Но ведь кто-то его застрелил! Ты ведь сам сказал, что Чейза наверняка заказал тот, кто занимается распространением наркотиков.
— Да, говорил. Это было обычное предположение, — ответил Чейз и выдавил из себя улыбку. Ему нравилось, что Каролине так хочется поймать убийцу самой. — Как дела у Джесс? Ты уже несколько недель о ней не упоминала.
Глаза Каролины смягчились, а на лице расплылась широкая радостная улыбка и пробилась сквозь дурное настроение Фемура в ту частичку его души, которая еще не потеряла способности радоваться. Ну если не радоваться, то хотя бы не унывать.
— Спасибо. Уилл, у Джесс все отлично. Работает. Преуспевает. Говорит, что счастлива.
— А ты? — спросил Фемур с нежностью, которую в последнее время могла вызвать только Каролина. И то не всегда.
— Я тоже счастлива.
Он наклонился к Каролине и тут же замер, сообразив, что собрался было ее поцеловать. Он хотел поцеловать ее в благодарность за то, что хоть кто-то в этом проклятом, злосчастном мире счастлив так, как того заслуживает. Однако сделать этого он не мог, а потому просто похлопал ее по плечу.
— Она сейчас на телевидении работает, — сказала Каролина, и Фемуру показалось, что она догадалась о его мыслях. — Поэтому по вечерам всегда сидит дома. Слушай, приходи сегодня к нам, поужинаем вместе. Джесс сама готовит. Кстати, что-что, а готовит она чертовски хорошо. Давай, Уилл, соглашайся. Тебе надо передохнуть. Дом у нас совсем недалеко от участка. Если мы с тобой кому-нибудь понадобимся, позвонят мне на домашний. Ну так как?
— А я вам не помешаю? — спросил Фемур и подумал, уж не догадалась ли Каролина, что Сью от него сбежала.
— Нисколько не помешаешь. Джесс всегда готовит, как на целый взвод. Она будет очень рада тебя видеть. — Каролина улыбнулась. — Она все уши мне прожужжала о том, какой ты замечательный. Ну давай, решайся. Мы с тобой и надышались тюрьмой, и надумались о ней, пора отвлечься.
— Ну, если ставить вопрос так, то разве я могу отказаться? — сказал Фемур и вспомнил, что фразу «если ставить вопрос так» часто повторяла Триш Магуайр.
Он должен выкинуть эту женщину из головы. Убийство Малкольма Чейза не имеет никакого отношения к Деборе Гибберт и смерти ее отца. Каролина права. Спайк Хампер, который доставил сокамернице Гибберт столько героина, что она на несколько недель попала в больницу — гораздо более перспективный подозреваемый. Да и вторая версия Каролины звучала правдоподобно. По крайней мере отчасти. Семейство Гибберт сюда никак не вписывалось.