— Ни один мужик этого не стоит. Слышишь, ни один! Хоть любимый, хоть нелюбимый. Я надеюсь, что ты просто была пьяна и искренне раскаиваешься в том, что сотворила.
— Даша, я беременна. Уже три месяца. Меня в последнее время немного подташнивало, но я не придавала этому значения.
— Я знаю. Я тебя поздравляю!
— Ты это серьезно?
— Конечно, а ты что, разве не рада?
— А ты считаешь, что в моей ситуации можно этому радоваться? — удивленно спросила я Дашку.
— Мне кажется, что этому событию радуются в любой ситуации. Если бы ты не хотела ребенка, то ты бы предохранялась. Ты же прекрасно понимаешь, что иногда после интимных отношений с мужчиной появляются дети. Если тебе ребенок сейчас не в радость, то почему ты не предохранялась? Ведь вся ответственность за это должна лежать на наших плечах, но никак не на плечах мужчины. Сейчас даже совсем юные девчонки думают о том, как бы не забеременеть.
— Я не знала…
Что ты не знала? — с грустной усмешкой спросила меня Дарья. — Ты не знала о том, что от занятий сексом бывают дети?
— Я не знала, что нужно предохраняться.
— Как не знала? Так не знала или не хотела об этом думать?
— И то и другое.
— А как же с другими мужчинами? Ты всегда так безответственна?
— А других мужчин не было.
— Как не было?
— Так, не было.
— Так он у тебя первый, что ли? — опешила Дашка.
— Первый, — кивнула я и ощутила жуткую неловкость.
— Ну мать, ты даешь!
— У меня до него не было никого: я в Москву девушкой приехала.
— И все же я поздравляю тебя с беременностью. Аборт уже делать поздно. В любом случае придется вынашивать. Ребенок от любимого человека — это не так уж и плохо.
— Говорят, можно вызвать искусственные роды на шестом месяце и избавиться от ребенка.
— Это если у тебя будут противопоказания. А если нет, то зачем от него избавляться, он же не виноват в твой собственной глупости?
— Страшно мне все это. Я не готова к такому повороту событий. Ни жилья, ни денег, ни прописки — ничего нет.
Про это будем думать позже. Мы еще не знаем, навредило ли то, что ты с собой сотворила, твоему ребенку или нет.
— Даша, и все же, как ты здесь оказалась?
В моей памяти возникали какие-то смутные отрывки. Я вдруг вспомнила, что последнее, что я еще могла видеть, перед тем как потерять сознание, так это лицо мужчины. Я видела его ровно два раза: один раз в театральном институте, а другой на квартире у деда, когда стояла за дверью. Если я не ошибаюсь, то этого человека зовут Матвей. Точно, Матвей. Его так называл его товарищ.
— Даша, я плохо что-то помню. Виски. Очень много виски, почти бутылка. И таблетки. Самые разные. Я позвонила Диме, но его мать не позвала его к телефону. Она сказала, что если я не забуду его телефон, то она позвонит в милицию и меня выкинут из Москвы. А потом кто-то позвонил в дверь: на пороге стоял мужчина. И все, больше ничего не помню. Что было дальше?
Ты знаешь, я как будто чувствовала, что с тобой что-то случится. Я когда еще тебя до дома везла, то думала о том, что тебя лучше не оставлять наедине с самой собой. Когда человек в критическом состоянии, он может натворить все, что угодно. На тебе лица не было. Одним словом, я тебя домой отвезла, доехала до своего дома и почувствовала какой-то страх. Я вдруг поняла, что поступила неправильно, что друзья так не поступают, что я не имею морального права сейчас оставить тебя одну. Я уже машину на стоянку поставила, дошла до своей квартиры, но тут меня прямо переклинило. Я развернулась и побежала на стоянку, села в машину и поехала обратно. — Даша наклонилась ко мне как можно ближе и, покосившись на читающую книгу соседку, шепотом заговорила: — Я в твой подъезд захожу и ничего не понимаю. Ты лежишь на лестничной площадке, а над тобой мужчина стоит. В его руках пистолет.
— Пистолет?!
— В том-то и дело, что пистолет! Ты только представь, как меня затрясло, когда я такую картинку увидела. Меня охватил не просто страх — меня охватил панический ужас. Я подумала, что мужчина уже тебя убил, и как заору на весь подъезд:
— Люди добрые!!! Пожар! Горим! В доме пожар!!! Горим!!!
— А почему именно «Пожар»?
— Потому что когда кричишь «Пожар», все люди из своих квартир выскакивают, а когда кричишь, что человека убили, никто не выйдет.
— Логично.
— Да это уже не мной одной проверено. Если что-то случилось, нужно всегда кричать: «Пожар!» Даже если тебя и в самом деле убивают. Другого способа вытащить наших людей из своих квартир нет.
Заметив, что я сильно напряжена и вздрагиваю от каждого слова, Дарья взяла меня за руку и, наклонившись как можно ближе, тихо спросила:
— Что с тобой? Тебе плохо?
— Я бы соврала, если бы сказала, что мне хорошо. Что было дальше?
— Мои крики возымели действие: не медля ни единой минуты, люди защелкали замками своих квартир и, ошарашенный моим гениальным ходом, стоящий прямо над тобой мужик сунул пистолет в карман и бросился прочь. Пробегая мимо меня, он успел крикнуть:
— Заткнись, дура, — и его и след простыл.
Я думала, он тебя убил. Перепуганные люди выбегали из своих квартир и пытались понять, в какой квартире пожар. Из-за всеобщей паники никому не было до тебя дела. Наконец догадавшись, что кто-то некрасиво пошутил, жильцы начали заходить в свои квартиры, ругая шутника на чем свет стоит. Я забежала к тебе домой, вызвала «скорую», и она, слава Богу, не заставила себя ждать. Пока ехала «скорая», я сидела на корточках, искала, где у тебя пулевое ранение, и ничего не нашла. Нащупав пульс, я поняла, что ты просто лежишь без сознания. А увидев на тумбочке упаковки из-под таблеток, я сразу все поняла. Я потом все эти пустые пачки отдала врачам из «скорой». Им нужно было знать, что ты выпила.
Даша выдержала небольшую паузу и добавила:
— Света, а я про этого мужика с пистолетом никому не говорила.
— Правильно сделала.
— Я думаю, что, может, все-таки стоит милиции рассказать? Я ждала твоего решения.