— Я доктор Сайнс. Вы приехали, чтобы забрать мисс Скайлайт?
— Вы все правильно поняли, док.
Пока мы двигались по артериям Холодильника, доктор Сайнс хранил молчание. Спустя пять минут мы вошли в большую секционную. Застывшие трупы с вывалившимися внутренностями висели на стальных крючках, вделанных в белоснежные стены. Я ужаснулся, когда увидел их первый раз. Подумал, что они настоящие. Только когда заметил, что патологоанатомы посмеиваются, понял, что муляжи. Такой вот лабораторный юмор.
В помещении находились другие врачи и ассистенты, в фартуках и перчатках, запачканных кровью и гноем. На нас они внимания не обращали.
Наш труп лежал вниз лицом на плите, голый, бело-синий.
— Я снял ее отпечатки пальцев, зафиксировал размеры, сфотографировал, — сообщил доктор Сайнс. — Пришлось поторопиться. Пока ждал вас, разглядывал ее спину. Грубая работа.
Спина мертвой девушки была исполосована чем-то острым. Глубокие раны образовывали неровный круг между лопатками, от которого отходили несколько прямых разрезов.
— Что это? — спросил я.
— Возможно, символ солнца, — ответил доктор Сайнс.
— Я этого не заметил, когда привозил ее, — заметил Винсент.
— Тогда мешала свернувшаяся кровь. Мы ее смыли. Удивительные вещи открываются при мытье трупа. — Он слегка улыбнулся, но нам с Винсентом было не до смеха. — Какой вы желаете ее получить?
— В смысле? — не понял Винсент.
— Вы хотите вернуть ее такой, как сейчас, или вам она нужна окровавленной, как будто ее только что убили. Вы ведь собираетесь отвезти ее на место преступления, я правильно понял?
— Да, — кивнул Винсент и в неуверенности почесал нос. — Я весь изгваздался, когда вез ее сюда. Не охота снова портить костюм… Мы заберем ее чистой, — заключил он.
— Понадобится мешок или что-то в этом роде, — сказал я.
— Док? — Винсент шмыгнул носом.
— Да, труп придется упаковать.
— Тогда действуйте, приятель! У нас времени в обрез. — Винсент улыбнулся мне, когда доктор Сайнс рассерженно щелкнул пальцами, подзывая одного из ассистентов. Потом шепнул: — Полезно держать их в узде.
— Я бы не стал их доставать, — прошептал я в ответ. — Могут отыграться на любом, чей труп сюда попадет.
Винсент пожал плечами:
— Когда завернусь, мне уже будет все по барабану… Давай перевернем девку, так удобнее паковать. Ты какую сторону предпочитаешь, левую или правую?
— Мне все равно.
— Тогда я зайду справа — не хочу первым услышать ее сердце, если оно вдруг забьется. — Винсент дико заржал и схватил мертвую девушку за руку.
В этот момент подошел ассистент с пластиковым мешком. Я взял ее за другую руку. Она была холодной. Застывшей. Липкой.
— Готов? — спросил Винсент. Я кивнул. — Раз, два, три.
Мы перевернули труп на спину, и Винсент потянул его к краю плиты. Я начал толкать закоченевшее тело, но тут мой взгляд упал на лицо мертвой девушки, и я оцепенел.
— Сделай хоть вид, что помогаешь, — возмутился Винсент. — Не собираюсь делать все один…
Увидев мое лицо, он осекся.
— Черт, Алджерс, ты выглядишь белее трупа. В чем дело?
Я тупо тряхнул головой.
Винсент наклонился и влепил мне пощечину.
— Алджерс! Очнись! Смотри на мои губы… Что не так? — произнес он медленно, словно обращался к малолетнему дебилу.
— Девушка… — выдавил я.
— Как будто ты никогда раньше трупов не видел. Ты ведь ее не знаешь. — Он снова заржал, но тут же прекратил смеяться. — Или знаешь?
Я кивнул.
— Черт. — Винсент облизал губы. — Кто она?
— Ни-Ни-Ни-Ни…
— Сесть не хочешь?.. Док, у вас тут стула не найдется? — обратился Винсент к Сайнсу.
— Может быть, один найти удастся, — сухо ответил тот.
— Нет, — выдохнул я. — Не нужно. Я в порядке.
— Уверен? — спросил Винсент.
— Да.
— И кто же она?
— Она-она…
— Опять все с начала. Вдохни глубоко, Алджерс. Сосредоточься.
Посмотрев Винсенту в глаза, я сказал:
— Ее зовут Ник Хорняк. — И, помолчав, добавил: — Она моя подружка.
В первую очередь главное: требовалось доставить тело Ник в «Скайлайт». Винсент предложил мне отправиться домой, но я сказал, что доработаю до конца. Меня учили не позволять чувствам мешать работе.
Пересекая город, мы молчали. Да и что можно было сказать?
Я отводил глаза, когда мы грузили труп в лифт в отеле. Управляющий ждал на восьмом этаже с четырьмя гвардейцами, которые молча приняли наш груз. Винсент прошел с ними в номер 812, желая убедиться, что гвардейцы все сделают правильно. Я остался около лифта, вытирая руки о штаны и спрашивая себя, не сон ли все это. Может, сейчас все еще пятница и я нахожусь на реке вместе с Биллом и дремлю на влажной траве на берегу?
— Пошли, — сказал Винсент, беря меня за локоть и втаскивая в лифт. — Я звонил Тассо. Он сейчас занят, но сказал, что позвонит Франку и тот встретит нас во Дворце.
Я видел, что Винсенту хочется расспросить меня, но он сдержался.
Когда мы приехали, Франк ждал у задних ворот Дворца. Он велел Винсенту припарковать машину «скорой помощи» и отваливать. На этот раз Винсент спорить не стал.
Мы расположились в офисе внизу, и я рассказал Франку о себе и Ник Хорняк. Он сочувственно слушал, вопросы задавал деликатные. Когда я закончил, он повел меня на ланч в «Шанкар». Мы ели молча, опустив голову. После этого я долго бродил по городу, выбирая узкие улочки, не замечая ничего вокруг и стараясь не думать о Ник.
Когда я вернулся во Дворец, мне сообщили, что меня ждет Кардинал.
Я видел Кардинала очень редко. Скрытный человек, он редко показывался на глаза даже охранникам. Чем могущественнее становилась его империя, тем реже он покидал свою «Базу» на пятнадцатом этаже Дворца. Он даже ел и спал там.
Пока, сидя в кресле, ждал в приемной, когда меня позовут, я припомнил, что оказывался поблизости от самого знаменитого преступника города всего восемь или девять раз. Однажды я ехал в аэропорт в одной машине с Кардиналом. Он направлялся в Рим, желая отдать последние почести недавно скончавшемуся папе, его старому другу.
За время поездки он не сказал мне ни единого слова. Я сидел впереди, он сзади, рядом с Фордом Тассо, которому отдавал последние распоряжения. Перед посадкой в самолет Кардиналу пришлось завязать глаза: он до смерти боялся летать. На обратном пути Тассо предупредил меня и еще двух гвардейцев, присутствовавших при посадке, что если кто-нибудь проговорится об этом страхе Кардинала, нас всех расстреляют без всяких предварительных расспросов.