— Форд Тассо рожден, чтобы служить, — сказал Кардинал и проводил меня до двери.
Встреча эта оказалась последней, хотя мне предстояло увидеть его еще раз издалека через два дня, когда он упадет с крыши Дворца и разобьется насмерть. Спускаясь вниз, а потом обуваясь, я думал, что Кардинал выглядел весьма здоровым для умирающего человека, и в то же время размышлял, достаточно ли велик ад, чтобы вместить Фердинанда Дорака и Люцифера одновременно, и если нет, то кому из них придется потесниться. Сатана — сильный враг, но я не мог себе представить Кардинала, играющего вторую скрипку при ком-либо. Дьявол вполне может схлопотать пинка под зад. Я даже пожалел, что не окажусь там, когда на это можно будет полюбоваться.
Я потыкался еще по тупикам во вторник вечером и в среду утром. Пользы от коллег Эллен не было никакой, как я и ожидал. Никто не знал о ее любовной жизни совершенно ничего. Я показывал им фотографии Зиглера, Валери Томас и Ник, вместе со снимками всех лиц, включенных в расследование, — надеялся, вдруг снимки натолкнут их на какие-нибудь воспоминания. Некоторые коллеги Эллен узнали печально известную мисс Томас, однако никто не сумел связать никого из подозреваемых с моей бывшей женой.
В среду днем, после безрезультатной беседы с одним из друзей Эллен, я сообразил, что нахожусь рядом с рестораном «У Кафрана» и могу повидать Аму Ситува и узнать, не может ли она сказать мне еще что-нибудь о спутнице Эллен в тот вечер. Я предполагал, что, скорее всего, с Эллен в баре была Валери, но мне требовалось подтверждение.
В ресторане оказалось тихо, и скучающая официантка показала мне Аму. Та раскладывала столовые приборы на одном из столов. Руки ее нервно тряслись, и серебро громко звенело. Нервозность Амы проявилась весьма наглядно, когда я коснулся ее плеча: она даже подпрыгнула.
— Тише, тише, — проговорил я, когда она повернулась, сжимая в кулаке один из ножей. — Я пришел с миром.
— Тогда зачем подкрадываетесь неслышно? — раздраженно произнесла она.
— Совсем не хотел. — Я протянул руку. — Меня зовут Альберт Джири, я звонил вам насчет Эллен.
Взгляд Амы потеплел, и она с облегчением улыбнулась:
— Простите, что вспылила. — Она положила нож на стол. — Пойдемте в кухню, там нам никто не помешает поговорить.
Я прошел за ней через ресторан. Ама нашла свободный стол и принесла пару стульев. Спросила, не хочу ли я что-нибудь съесть. Я сказал, что не хочу наглеть.
— Итак, — улыбнулась она, — что вы хотели бы знать?
— Вы видели Эллен в «Скайлайте» вечером того дня, когда ее убили?
— Да.
— Не можете сказать примерно, в какое время?
— После девяти, примерно в четверть десятого.
— Она была с другой женщиной?
— Да. Они ждали своих спутников.
— Вы не знаете, позднее они собирались куда-нибудь пойти вместе или намеревались расстаться?
— Понятия не имею. В баре было шумно. Я уже порядком выпила. Мы обменялись всего несколькими словами.
— Вы не могли бы описать ее подругу?
— Белая, хорошенькая, прекрасно одета. — Ама пожала плечами. — Я особо не присматривалась. Наверно, узнала бы ее, если бы увидела снова, но…
— Без проблем. — Я выдавил улыбку. В последнее время я этому научился. — Если вы не слишком торопитесь, я бы показал вам фотографии.
— Конечно.
Я вынул из кармана конверт, вытряхнул несколько снимков на стол, пододвинул к ней и разместил в ряд:
— Если вы кого-либо узнаете, пожалуйста, позвольте мне…
Она не слушала. Глаза ее остановились на одном снимке. Ама поджала губы. Склонив голову набок, потянулась к фотографии и спросила:
— Можно?
— Разумеется, — ответил я, чувствуя, как учащается сердцебиение.
Я округлившимися глазами наблюдал, как она берет фото, изучает его. Затем Ама просмотрела другие снимки и выбрала еще один.
— Вот эту женщину… Не могу утверждать с полной уверенностью — было темновато, да я и не присматривалась, как уже сказала, — но думаю, что именно ее я видела тогда с Эллен.
— Невозможно… — прошептал я. — Вы ошибаетесь.
— Может быть, но она точно на нее похожа.
Я смотрел на фотографии, которые Ама держала, и внезапно все встало на свои места.
— Спасибо, — пробормотал я, поднялся и едва не рухнул на пол.
— Что с вами? — встревожилась Ама, поддерживая меня.
— Все нормально. Спасибо. Мне надо идти. Вы мне очень помогли. Спасибо…
Я направился к двери.
— Мистер Джири, ваши фотографии.
— Оставьте их себе. Мне они больше… До свидания.
Я выскочил из ресторана и упал на асфальт, задыхаясь и с трудом сдерживая подступающую тошноту. Поднял руку и увидел, что она трясется. Шли минуты, дрожь постепенно утихала, я начал дышать нормально. Когда почувствовал себя увереннее, я встал, снял блокиратор с колеса своего велосипеда и покатил его, собираясь с мыслями.
Я знал, кто это был. Любовник. Задним числом все сходилось. Эллен сказала, что меня это может удивить. Помощник менеджера «Скайлайта» предположил, что Валери Томас могла быть лесбиянкой. Присцилла и Ник — близкие подруги, затевавшие интимные игры. Эллен сказала со смехом, что о свадьбе речь не пойдет.
Так очевидно. Трудно поверить, что понадобилось столько времени, чтобы обо всем догадаться. Я не знал ничего о мотиве, но осталось немного покрутить педали, и я все узнаю. Мне даже не надо искать. Я точно знаю, где находится монстр.
Я оседлал велосипед и принялся крутить педали, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Наконец я превратился в ураган на двух колесах. Место назначения — дом.
Когда я начал подниматься по лестнице, Али раскладывал рогалики по пакетам. Я спустился и вошел в его лавку. Али расплылся в улыбке.
— Привет, друг мой! — воскликнул он, выходя из-за прилавка, чтобы пожать мне руку. — Снова на ногах и голоден? Знаю, что тебе надо. Семга и сливочный сыр, угадал?
— Нет, — тихо сказал я.
— Новая дама в твоей квартире тебя изменила, — ухмыльнулся он. — Любовная производственная травма, да?
Я откашлялся.
— Тебе придется закрыть лавку на некоторое время.
Он нахмурился:
— Шутишь, друг мой?
Покачав головой, я сказал:
— Пойди погулять и часа два не возвращайся.
Али непонимающе посмотрел на меня:
— Ты же знаешь, я не могу оставить свой пост.
— Ты ведь не солдат, Али.
— И все же…