Он решил не гнать лошадей.
— А я должен был тебя запомнить?
Алиса быстрым движением перекинула волосы на одну сторону.
— Вряд ли. Я никогда не производила неизгладимого впечатления.
Если она напрашивалась на сочувствие или жалость, то не достигла желаемого.
— Ты был ребенком-вундеркиндом, — сказала Алиса, — и учился в Мирмане, школе для одаренных детей. Если я точно запомнила слова, которые слышала тогда от учителей, то тебя называли «ребенком, у которого зашкаливает 10».
Хантер оперся спиной о подоконник, чувствуя, как пистолет впивается ему в поясницу.
С раннего детства Роберт отличался от своих сверстников. Любые задачи он решал быстрее, чем большинство учеников его возраста. Если обычный ребенок оканчивал промежуточную школу в четырнадцать лет, Хантер прошел всю программу к одиннадцатилетнему возрасту. После этого директор направил вундеркинда в Мирманскую школу для одаренных детей, расположенную на Малхолланд-роуд.
— Но даже насыщенная школьная программа оказалась для тебя слишком легкой. Вместо четырех лет ты проучился в Мирмане только два года, — сказала Алиса.
Хантер начал вспоминать.
— Ты тоже там училась.
Алиса кивнула.
— Сначала я училась с тобой в одном классе, но долго ты там не задержался. — Женщина улыбнулась. — За несколько месяцев тебе удалось пройти годовую программу, и тебя перевели в следующий класс. Даже программа Мирмана оказалась настолько легкой для тебя, что учителя не знали, в какой класс тебя поместить. Ты прошел четыре учебных года за два. Я ничего не перепутала?
Хантер неловко пожал плечами.
— Я помню. Мой отец работал в Мирмане учителем.
Детектив не отрываясь смотрел на Алису. В ее глазах появилась грусть.
— Он преподавал философию.
— Мистер Геллар, — вспомнил Хантер, — мистер Антон Геллар.
Вдруг в его памяти всплыл образ низкорослой, полной, темноволосой девочки-подростка. Веснушчатые щеки и сверкающие скобы на зубах. Хантер помнил, что разговаривал с ней пару раз. Тогда ему было лет двенадцать или тринадцать. Она была очень застенчивой, но милой девочкой.
— Да, мистер Геллар — мой отец, — сказала Алиса. — Ты его помнишь?
— Замечательный был учитель.
Женщина потупила взгляд.
— Да.
— А ты сменила прическу.
Алиса рассмеялась.
— Я блондинка уже лет пятнадцать.
— И веснушек больше нет.
Женщина с довольным выражением лица смотрела на Хантера. Ее взгляд говорил: «Ты меня вспомнил!»
— Нет. Веснушки никуда не делись. Я просто много загораю и пользуюсь дорогой косметикой. Скобы остались в далеком прошлом. А еще я с тех пор похудела. — Алиса отхлебнула пива. — Мой папа тобой гордился, считал тебя лучшим учеником.
Хантер ничего не сказал.
— Я слышала, что ты получил стипендию и поступил в Стэнфордский университет. Там ты тоже перепрыгивал с курса на курс. В двадцать три года ты стал доктором философии, защитив диссертацию по анализу преступного поведения и биопсихологии.
Молчание.
— Это огромное достижение даже для выпускника Мирмана. Мой отец говорил, что когда-то ты, может быть, станешь президентом Соединенных Штатов или выдающимся ученым… кем-то знаменитым. — Женщина переступила с ноги на ногу. — Но вместо этого ты щекочешь себе нервы, гоняясь за психопатами.
Хантер молчал.
— Тебя пять раз приглашали работать в ФБР, а написанная тобой докторская диссертация стала и до сих пор является обязательным чтением в Национальном центре по анализу насильственных преступлений. — Алиса еще раз взглянула на фото Хантера. — После Мирмана я поступила в Массачусетский технологический институт.
Большинство людей произнесли бы название этого учреждения с гордостью. Массачусетский технологический институт является самым престижным и знаменитым исследовательским центром в США, а возможно, и во всем мире. В голосе же Алисы послышалось смущение.
— Я получила степень доктора философии в области электроники и информатики.
— И теперь щекочешь себе нервы, работая на окружного прокурора Лос-Анджелеса?
Алиса хихикнула.
— Туше! Скорее уж я устала взламывать компьютерные системы по указке правительства. Именно этим я занималась на прежнем месте работы.
— Особое подразделение?
Теперь пришла очередь Алисы играть в молчанку. Хантер настаивать не стал.
— Не обманывай саму себя. Ты и сейчас работаешь на правительство.
— Может, и так, — признала женщина, — но теперь все более…
— Благородно, — подсказал Хантер.
Поколебавшись, Алиса произнесла:
— Можно сказать и так.
— Но тебе до сих пор приходится не совсем законно проникать в компьютерные системы, — продолжал наступать на нее детектив.
Алиса довольно мило склонила голову набок.
— Иногда приходится… Извини, но именно благодаря этому я смогла так много о тебе узнать… о том, что ты делал после Мирмана. Когда прокурор сказал, что я буду работать с детективом по имени Роберт Хантер, мне сразу же вспомнилось все, что связано с Мирманом. Мне просто необходимо было выяснить, что ты делал после школы.
— И ты проникла в базу данных ФБР? — спросил Хантер.
Он понимал, что информация о том, что его пять раз приглашали в ФБР, не находится в свободном доступе.
— Далеко не все файлы зашифрованы и защищены паролями, — сказала Алиса. — Большинство — нет. Проникнуть в систему совсем несложно, если знаешь, как это делается. А уже когда ты проник, все проще простого.
— Могу предположить, что в этом ты хорошо разбираешься.
Алиса пожала плечами.
— Каждый человек хотя бы в чем-то хорошо разбирается.
Хантер допил виски.
— Как твой отец?
В глазах женщины появилась грусть.
— Его больше нет с нами.
— Сожалею.
— Прошло уже десять лет, но все равно… Спасибо.
Взгляд Алисы переместился на другое фото в рамке. Ребенку на вид было около десяти-одиннадцати лет. Шорты. Худые ноги. Белая футболка. Костлявые руки. Длинные прямые волосы. Таким она его и запомнила.
— Ты тогда был немного чудаковатым и худым как спичка. Тебя все называли…
— Зубочистка, — подсказал Хантер.
— Точно. А теперь ты накачан как Халк. — Глаза женщины скользнули по грудным мышцам детектива. — Поднимал штангу, лежа на скамье в спортзале?