Граффити преследовали детективов и тут, превратив лестничный колодец в разноцветный психоделический туннель. Когда Хантер и Гарсия добрались до третьего этажа, в нос им ударила еще более мерзкая, вызывающая позывы к рвоте вонь. Пахло чем-то похожим на скисшее молоко и старую блевотину.
— Черт! — зажимая нос, воскликнул Гарсия. — Тут воняет, как в канализации.
Впереди тянулся длинный, утопающий в полутьме коридор. Где-то посредине на потолке то гасла, то загоралась одна из немногочисленных длинных флуоресцентных ламп. Просто светомузыка на дискотеке.
— Все, что нам сейчас нужно, это приятная мелодия, — пошутил Гарсия. — А еще не помешал бы эскадрон уборщиков с моющими средствами и освежителями воздуха.
Дверь, ведущая в квартиру номер триста одиннадцать, располагалась как раз под мерцающей лампой. Из-за нее доносилась латиноамериканская танцевальная музыка.
Хантер постучал три раза. Инстинктивно оба полицейских заняли позиции слева и справа от двери. Никто не ответил. Подождав секунд пятнадцать, Хантер постучал во второй раз, а затем прижал ухо к двери. За ней послышался едва различимый шум.
Через несколько секунд дверь открылась. В дверном проеме стояла темноволосая латиноамериканка двадцати с небольшим лет, ростом около пяти футов трех дюймов. [18] Она была худа как скелет. Оливкового цвета кожа, казалось, обтягивала одни лишь кости, словно никаких мышц под ними вообще не было. Расширенные зрачки напоминали кофейные зерна. Взгляд девушки был каким-то полусонным, одурманенным. На ней был китайский халатик, накинутый на костлявые плечи. Запахнуть его латиноамериканка даже не попыталась.
— Какие симпатяги, — проговорила девушка с отчетливым акцентом, прежде чем детективы успели представиться. — Мы всегда рады гостям. Чем больше людей, тем веселее. — Незнакомка улыбнулась, обнажив пожелтевшие от курения зубы, и широко распахнула дверь. — Входите. Будем веселиться.
Послав Хантеру воздушный поцелуй, девушка принялась вращать бедрами под звуки музыки.
— Какого хрена ты тут делаешь? Сука долбаная! — выходя из спальни, завопил Тито.
Из одежды на нем ничего не было, кроме женских трусов из ярко-красного кружева.
— Иди сюда и… — Мужчина запнулся, когда увидел, кто к нему пожаловал в гости. — Что за хрень?
Тито попытался прикрыть свое мужское достоинство. Оба детектива уже вошли в квартиру и разглядывали освобожденного преступника, одетого в женские трусы. Тито был ростом около шести футов и одного дюйма. [19] Вес — приблизительно сто десять фунтов. [20] Фигура у него была похожа на грушу.
— Плохо дело, — прошептал Хантер.
Гарсия едва заметно покачал головой.
— Совсем плохо.
— Пришли гости, Папи. Будем веселиться, — закрывая дверь, объявила девушка. — Раздевайся. Будем танцевать.
Латиноамериканка сбросила с плеч халат, и он упал на пол. Девушка потянулась к рубашке Хантера, собираясь ее расстегнуть, но детектив вежливо отстранился.
— Нет. Мы пришли сюда не для того, чтобы веселиться.
Роберт поднял халат с пола и накинул его девушке на плечи.
— Ai chingado! [21] Дуй в спальню, глупая сука! — приказал Тито.
Он подошел к девушке и грубо оттащил ее, а затем обмотал свои бедра большим белым полотенцем.
— Спасибо, что прикрылся, Тито, — сказал Гарсия, — а то меня от отвращения чуть не стошнило.
— Тито, что там у вас такое? — спросили из спальни.
На этот раз голос, судя по всему, принадлежал совсем юной девушке.
— Ничего. Заткнись и сиди тихо!
На губах Гарсии застыла холодная улыбка.
— И сколько там у тебя человек, Тито?
— Не твое, блин, дело, коп.
Латиноамериканка, казалось, в мгновение ока вышла из наркотического транса.
— Они копы?
— А ты за кого их приняла? Дура! Или ты решила, что они разносчики пиццы? Иди в спальню и носа оттуда не высовывай.
Тито втолкнул девушку в спальню и прикрыл за ней дверь.
— Чего вам нужно? — спросил он у детективов. — Почему вы ворвались ко мне без ордера на обыск?
— А зачем нам ордер? — оглядывая гостиную, спросил Гарсия. — Твоя подружка любезно пригласила нас сюда.
— Она мне не подружка…
— Нам надо поговорить, — произнес Хантер. В его голосе звенел металл. — Здесь и сейчас.
— Ни хрена, коп. Я не обязан с тобой говорить. Я вообще ничего не обязан делать…
Тито выдвинул ящичек небольшого деревянного комода, возле которого он стоял, и быстро сунул туда руку.
Оба детектива действовали слаженно, не мешкая ни секунды. Хантер отпрыгнул влево, Гарсия — вправо, подальше от Тито, вытаскивая пистолет из кобуры. Оба ствола одновременно уставились бывшему заключенному в грудь. Детективы двигались так быстро, что Тито замер от удивления.
— Полегче, кружевные трусики! — крикнул Гарсия. — Покажи нам руки. Только медленно… без резких движений…
— Эй! Погоди!
Тито отскочил, высоко поднимая руки вверх. В одной из них был зажат пульт дистанционного управления.
— Ну и хрень! Что на вас нашло, парни? Я просто хочу уменьшить звук.
Его подбородок чуть дернулся. Тот самый нервный тик, который выдал его семь лет назад во время вооруженного ограбления.
Хантер и Гарсия, поставив пистолеты на предохранители, сунули их обратно в кобуру.
— А что на тебя нашло? — в тон Тито ответил Гарсия. — Ты уже ученый, должен знать, что делать резкие движения в присутствии копов смертельно опасно для жизни. Или тебе не дорога твоя жизнь?
— Нет, дорога.
— Лучше присядь, Тито, — сказал Хантер, отодвигая стул от круглого деревянного стола, стоявшего посреди небольшой гостиной.
Это помещение, служившее, судя по всему, его хозяину также прихожей и столовой, было очень слабо освещено. Ремонт здесь делал человек, совершенно не обладавший эстетическим вкусом, возможно, даже полуслепой. Стены, покрытые слоем грязи, были когда-то, скорее всего, бежевого или белого цвета. Ламинированный пол был так сильно поцарапан, что создавалось впечатление, будто Тито ходит по нему, надев коньки. Все здесь пропахло алкоголем и наркотиками.
Тито замер, стараясь выглядеть крутым перцем.