— В Волгограде. А что, вы все-таки решили проверить именно его? Да вы с ума сошли!
— Мне нужен его точный адрес. Можете назвать?
— Он у меня в записной книжке… Ну, я не знаю… Виталька?! Бред!
Блохин достал из кожаной сумки старый потрепанный блокнот и принялся его листать.
— Виталька… — криво ухмылялся он, хмурясь. — Бре-ед!
Лиза перехватила взгляд Глафиры, сделала знак Мирошкину, тот кивнул.
— Вы можете описать вашего брата? Его характер, привычки? Его отношения с женщинами?
Глафира молча переписала адрес Виталия Блохина и, не прощаясь, стремительно вышла из приемной.
После ухода Анатолия Блохина в комнате стало очень тихо. Раскрытая им тайна о рождении у него сына перестала быть таковой.
— Я пошлю своего студента, пусть он встретится с этой Лилей Черненко, поговорит с ней. Проверить-то надо, — сказал Сергей Мирошкин. — Это же надо! Сбежать от своей жены, прилететь сюда на самолете, чтобы поздравить любовницу с рождением сына!
— А я считаю, что это очень даже веская причина, — заметила Лиза. — Ты не знаешь, куда Глафира убежала?
— Я? Почему — я? Я думал, ты сама знаешь… Виталий Блохин? Она что, помчалась в аэропорт, покупать билет в Сургут?!
— Во всяком случае, она переписала адрес именно Виталия Блохина.
— Вы в последнее время действуете как-то несогласованно…
— Брось, Сережа, тебе это только кажется. Просто я предоставила ей полную свободу действий. Мы договорились, что она вольна поступать так, как ей вздумается. Она же у нас человек импульсивный, к тому же у нее, как и у меня, прекрасно развита интуиция. Вот она и действует самостоятельно. И еще ни разу, заметь, ни разу не прокололась.
— Но раз ты говоришь об интуиции и если она не ошибается, вы должны думать и чувствовать примерно одинаково? И если Виталий Блохин — убийца, то и ты тоже должна это почувствовать?
— Пока что не чувствую, — улыбнулась Лиза. — Я понимаю, что мы все увлеклись делом Блохиных, но у меня на сегодня запланирована поездка, совершенно с ними не связанная. И моя интуиция сегодня «работает» по делу Дениса Борисова. Для меня его дело кажется не меньшей головоломкой, чем убийство Полины. Ведь Борисов чудом остался жив, не так ли? И мотив, который руководил преступником в отношении Борисова, кажется мне куда более интересным. С Полиной все ясно. Ее сначала изнасиловали, причем как-то случайно, просто мужчина не удержался и дал волю своим чувствам… Думаю, он был нетрезв, отсюда эти жестокость и необузданность. Потом, когда он пришел в себя и понял, что совершил, он так испугался, что, скорее всего, попытался задобрить Полину, вероятно, предложил ей деньги. Она же, случайно увидев в городе отца и очень обрадовавшись этому обстоятельству, то есть почувствовав себя защищенной, решила все рассказать отцу об этом человеке и, конечно же, отказалась от денег. Думаю, она пригрозила ему тюрьмой. Вот он и избавился от нее. Так что здесь-то все мотивы налицо.
— Может, Глафире нужна помощь?
— Позвони ей, спроси. Ты же знаешь, она любит напустить туман, заинтриговать нас, помучить, но сейчас ей, возможно, действительно нужна твоя помощь. Позвони ей. А я поехала…
— Куда? Секрет?
— Ну если у Глаши могут быть от нас секреты, то почему бы и мне немного не поиграть с вами в кошки-мышки?
— Я серьезно!
— Мне надо проверить одно алиби. Но перед этим я хотела бы встретиться с одним человеком, он очень хорошо знает Дениса Борисова.
— Это Вероника?
— Нет. Я имею в виду его секретаршу. Ты себе представить не можешь, какой процент секретарш заводят романы со своими патронами. А что, если и эта дама или девушка тоже влюблена в Борисова и страдает оттого, что постоянно находится в тени? Она, между прочим, проводит с ним куда больше времени, чем его жена.
— Желаю удачи!
— Спасибо, Сережа.
Лиза вошла в офис конторы Борисова с чувством легкого удивления. Трехэтажный особняк девятнадцатого века, белоснежный, украшенный снаружи лепниной, а внутри — белым мрамором, наводил на мысль, что фирма Дениса Борисова процветает. Просторный холл с конторкой и охранником представлял собою поистине зимний сад с тропическими растениями, среди которых радовали глаз плодоносящие мандариновые и лимонные деревца. Наверх вела широкая лестница, устланная красным ковром. Потрясала невероятная тишина, царствовавшая в помещении.
Представившись одетому в аккуратный костюм пожилому человеку с мужественным лицом, Лиза поднялась в приемную Борисова, где ее встретила приветливая молоденькая особа — блондинка в кашемировом белом свитере и черных брючках. Секретарша.
— Как вас зовут?
— Лариса.
— Как вы поживаете, Лариса, без вашего шефа? — улыбнулась ей Лиза, желая расположить девушку к себе. — У вас так тихо…
— Работают люди, — пожала плечами Лариса.
— Меня зовут Елизавета Травина, я адвокат, помогаю следствию найти человека, ранившего вашего Дениса Ивановича. Мне хотелось бы задать вам, Лариса, несколько вопросов, касающихся личности господина Борисова.
— Но я всего лишь его секретарь, — порозовела бледная от природы девушка.
Лиза завела с ней самую обычную беседу, задавала простые вопросы, суть которых сводилась к одному: кому была бы выгодна смерть Борисова? И хотя она заранее знала ответы — мол, никому его смерть не была нужна, он человек неконфликтный, ни с кем никогда не ссорился, его все любят и ждут не дождутся, когда же он вернется, — Лиза чувствовала, что девушка чего-то недоговаривает.
— Лариса, мы проверили его ближайшее окружение, оказалось, что никто на него и не мог напасть, все как один утверждают, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Но мы же с вами взрослые люди, мы понимаем: чтобы напасть на Дениса Ивановича, требовалось, чтобы он кому-то все-таки открыл дверь, не призраку же! А человек, явившийся к нему, оказался невидимкой!
— Как это — невидимкой? — удивилась Лариса.
— А вот так! Камеры наружного наблюдения, установленные в его дворе, чтобы можно было контролировать территорию склада, расположенного в его доме, никого не обнаружили. В тот период времени, между визитом его бывшей жены…
— Кати?! — невольно вырвалось у девушки.
— Ну да… Так вот, после того, как она ушла, никто в подъезд не заходил!
— Ну, я не знаю… может, преступник как-то проник к нему сверху, через крышу?
— Может, конечно, и так, но это говорит вот о чем: он не хотел, чтобы его видели. То есть он знал, что убьет Дениса, готовился к этому… Но тогда как же объяснить тот факт, что Борисова ранили обыкновенным кухонным ножом, принадлежавшим ему же — Денису Ивановичу? Почему преступник, заранее готовясь к убийству, не пришел со своим — я не знаю — ножом, пистолетом, удавкой, ядом?