Но капитан Спайерс сидел неподвижно на месте, подперев подбородок рукой, и неопределенно смотрел в пространство как человек, подводящий итоги прошлого или старающийся проникнуть в тайны будущего. Он продал себя ради осуществления своей мечты. Так значит, с этого момента Джонатан Спайерс, неукротимый и непокоренный Красный Капитан, отрекся навсегда от своей свободной воли, от своей независимости. Но он не хотел оглядываться назад, а пытался заглянуть вперед и искал, какие выгоды может извлечь из своего нового положения. Понятно, он сохранит секрет своего изобретения для себя, а это сделает его столь сильным, столь могучим, что когда оно будет осуществлено, никакие силы в мире не помешают ему сказать: «Дальше я не пойду!» Кроме того, Иванович сказал ему, что он легко может стать главой Общества Невидимых, и тогда никакая власть на земле не сравнится с его властью!
— Ну-с, капитан, — пробудил его наконец голос Ивановича, — судьба решила за вас в нашу пользу или, вернее, в вашу, так как теперь разом устраняются все препятствия к осуществлению вашего заветного желания, и я уверен, что вы всю жизнь будете благословлять этот счастливый случай, положивший конец вашим сомнениям. Потрудитесь убедиться, что монета легла орлом вверх!
— К чему? Я вам верю!
— Нет, я на этом настаиваю, чтобы с меня была снята всякая ответственность в этом деле!
Капитан подчинился его желанию и убедился в том, что монета легла лицевой стороной вверх.
Не теряя ни минуты времени, Иванович достал из кармана два совершенно готовых экземпляра договора, где не были только проставлены имена и числа.
Капитан Джонатан Спайерс был вписан в договор под именем Федора и получил номер триста тридцать три, кабалистическое число, которое было вырезано на обороте его перстня. На задней странице договора было приписано обязательство уступить после своей смерти его изобретение Обществу Невидимых и посвятить Великого Невидимого и Совет Девяти в секрет пользования им. Последнее же, третье обязательство нигде не было вписано.
— Это было личное соглашение между нами, — сказал полковник Иванович, — и я верю вашему слову; с меня этого вполне достаточно!
Помимо верховного владыки, Великого Невидимого, и постоянно состоящего при нем Совета Девяти, все члены ассоциации разделялись на семь классов, причем все высшие должности распределялись между членами первого класса, которого рядовые члены обычно достигали путем постепенного повышения по своим заслугам и трудам на пользу Общества.
В данном случае Иванович понял, что в интересах самого Общества капитана следовало поставить в такое положение, чтобы он мог получать предписания только от одной высшей власти, и потому он зачислил его членом первого класса, то есть сделал равным себе, на что он, в сущности, даже не был уполномочен, хотя и мог сделать это ввиду совершенно исключительных обстоятельств.
Когда все документы были подписаны, Иванович достал из своего кармана чековую книжку калифорнийского банка и, не задумываясь ни на минуту, выдал капитану чек на сумму в один миллион восемьсот тысяч долларов, что равняется девяти миллионам франков, вручив капитану со словами:
— Пользуйтесь этим на пользу и благо Общества!
Получив из рук полковника Ивановича этот чек, обеспечивающий ему осуществление его заветной мечты, которая должна была перевернуть весь свет, Красный Капитан испытал такое чрезвычайное волнение, что чуть было не лишился чувств. Впрочем, он скоро овладел собой и наружно оставался совершенно спокойным.
— Теперь нам надо расстаться, — проговорил Иванович, — я должен ехать отсюда с первым утренним поездом в Нью-Йорк. Через двадцать дней я рассчитываю быть в Петербурге, где ваше зачисление в члены нашей ассоциации будет утверждено Великим Невидимым. А когда вы думаете управиться с вашей работой?
— Я раздам заказы на отдельные части аппарата трем или четырем сотням различных механических заводов в Сан-Франциско, Нью-Йорке, Балтиморе и Чикаго и надеюсь, что по истечении шести месяцев мой «Ремэмбер» будет совершенно окончен и готов к действию! — сказал капитан.
— Прекрасно! — воскликнул его собеседник. — Сегодня у нас двадцать второе сентября, сейчас двадцать семь минут двенадцатого, значит, двадцать второго марта будущего года я приеду в Сан-Франциско поездом, прибывающим из Нью-Йорка ровно в одиннадцать часов. Где я вас найду?
— Здесь, если это вам будет удобно!
— Для меня безразлично! Можете ожидать меня здесь!
— Буду я иметь какие-нибудь вести от вас?
— Нет, это совершенно бесполезно! Ничего такого, что я мог бы доверить почте или бумаге, мне сообщить не придется. А в случае надобности я пришлю к вам человека, которому можно вполне довериться!
После ухода своего гостя Джонатан Спайерс долгое время не мог успокоиться, опасаясь какой-нибудь ловкой мистификации со стороны своих врагов. Двадцать раз перечитывал он договор с Обществом Невидимых и исследовал врученный ему чек калифорнийского банка. Но все это только усиливало тревогу.
Кто такой был, в сущности, этот русский гость, и как мог он сам быть таким наивным, чтобы довериться ему с первой минуты?! Даже ближайшие его друзья, лейтенант Сэмюэл Дэвис и врач Джон Прескотт, готовые во всякое время отдать за него свою жизнь, как верные псы, никогда не были посвящены им в тайну.
Как знать, быть может, в это самое время господин Иванович смеется над тем, что этот прославленный Красный Капитан так легко поддался на удочку, на которую не поддался бы и ребенок: чек на девять миллионов. Да это смешно и невероятно!
Джонатан Спайерс едва мог дождаться утра, чтобы явиться с чеком в банк и получить несомненное доказательство издевательства над ним господина Ивановича и его обмана.
Ровно в десять часов утра капитан вышел из дома, приказав двум своим неграм никого не пускать в дом в его отсутствие, и спустя двадцать минут уже входил в кабинет главного кассира, которому должны были предъявляться для проверки, как о том гласили надписи на стенах главного зала, все чеки, превышающие сумму в миллион франков.
Старший кассир был один в своем кабинете, когда к нему вошел капитан Спайерс. Последний ожидал, что его чек будет встречен вежливо-насмешливой улыбкой, сопровождаемой вопросом: «Что должна означать эта шутка?» Но вместо этого старший кассир принял чек с самым хладнокровным видом и сказал:
— Хорошо! Эта сумма настолько велика, что ее владельцы сочли нужным подтвердить еще лично и письменно об уплате сегодня утром, хотя это совершенно излишне: одного этого чека было вполне достаточно!
Красный Капитан был поражен, как громом. Кассир продолжал:
— Я сейчас прикажу выдать вам эту сумму, но надеюсь, что вы не рассчитываете унести ее в руках: у вас, вероятно, есть здесь закрытая карета, в которой можно было бы доставить деньги.
Эти слова надоумили Красного Капитана ответить самым равнодушным тоном:
— Я попросил бы вас оставить эту сумму в банке и выдать мне на нее чековую книжку, которая позволит мне пользоваться этими деньгами по мере надобности!