– Ага!
Еще поулыбались.
– По какому делу вызывал-то? – спросил Синцов.
Комаров вспомнил, зашелестел бумагами.
– В общем, дело такое. Мы по золотым скупкам сейчас работаем, отрабатываем некоторые точки, ну и людей тоже, которые там крутятся… Короче, у скупа одного в телефоне нашли твой домашний номер. А скуп этот по делу у нас проходит. Такой вот был повод.
– Ясно, – Синцов уже не улыбался. – И теперь что?
– В разработку теперь пойдешь! – нахмурился капитан Комаров. – Всю подноготную, так сказать, связи, явки и так далее! Колись, Леший, пока не поздно!
Он посмотрел на каменное лицо Синцова, вздохнул.
– Ладно. Шутка. Не парься. Обычная отработка. Ты золото сдавал? Или, может, покупал?
Синцов пожал плечами.
– А что за скуп? Кто он такой?
– Веренеев Степан. На Юго-Западе работает.
– Постой… Это который в универсаме сидит на втором этаже, в стеклянной будочке?
– Точно. Знаешь?
– Я ему как-то пару серебряных монет предлагал.
Комаров кивнул, что-то заполнил в протоколе.
– Или нет, монеты я на Кузнецкий Мост носил. А на Юго-Запад – колечко золотое, – подумав, добавил Синцов. – От родительницы осталось. А может, и наоборот. Не помню точно. Давно это было.
– А колечко что? – не отрываясь от письма, спросил Комаров.
– Продал, наверное, – Синцов посмотрел в окно. – А может, подарил. Или сперли. Не знаю. Сколько лет прошло…
– Да, немало…
Комаров перечитал протокол, положил перед Синцовым.
– Вот здесь, – он ткнул пальцем.
Синцов пробежал глазами текст, взял ручку, подписал.
– Так, а что там со скупками этими? – спросил он. – Что-то украли? Или вы просто так их рейдите время от времени, для профилактики?
– И для профилактики тоже! – туманно объяснил Комаров, пряча протокол в папку. – Хотя факты тоже имеются.
– Что за факты?
– Много золота появилось в Москве. Вдруг, ни с того ни с сего. То ли приисковое, то ли гохрановское, то ли черт знает какое… Это мы и выясняем.
– Ясно, – кивнул Леший.
– Ты, кстати, из диггерских «закидок» золотишко не выносил? – неожиданно спросил Комаров и бросил на старого знакомца острый, цепкий, совсем не дружеский взгляд.
– Попадалась как-то пара монет… Но они давным-давно проданы…
– А Рудина, случайно, не знаешь?
– Какого Рудина?
– Любого.
Леший покачал головой.
– Я никакого не знаю.
– Ну, ладно…
Капитан поднялся и положил папку в сейф. Синцов слегка вытянул шею, чтобы рассмотреть, что там внутри, но ничего не увидел.
– И что теперь? – спросил он.
– Все! – объявил Комаров, усаживаясь на место. – Скупщиков будем дальше шерстить и в хвост и в гриву. А ты можешь жить-поживать себе дальше, так сказать, «ад арбитриум»! То есть, в переводе с латинского, по полному своему усмотрению!
– Ого, – сказал Синцов, – латынь.
– Остатки высшего юридического. По верхам прошелся, только чтобы диплом получить. Был молодой – времени не было, а сейчас жалею…
Комаров махнул рукой, посмотрел на Лешего.
– Пацаны те тоже с юрфака были, помнишь, – которых мы искали тогда с тобой?
– Крюгер с теми говнюками? Ну, да. Сейчас кто-то из них, возможно, даже в прокуратуре работает или в суде заседает! – Синцов хмыкнул. – Забавно, конечно.
– Забавно, – согласился Комаров. И добавил: – Пока дело не возбудили… Мы же как на минном поле. С одной стороны ножи да пули, с другой законники с наручниками…
– Да уж. Под землей тоже так…
Поулыбались.
– Ну что, тогда я пошел, наверное.
Синцов встал. Комаров тоже поднялся, протянул руку. Синцов ее пожал.
– Будете у нас на Колыме, как говорится…
– Лучше уж вы к нам! – отвечал, как положено, Синцов. – О! Чуть не забыл! – Он взял со стола паспорт, положил в карман.
– А ведь это не бомж был, Леший! – неожиданно окликнул его Комаров, когда он был у самой двери. – Тогда, в коллекторе этом! Ну, скажи честно! Не бомж, не человек вообще! Ведь правильно?
Синцов остановился, оглянулся.
– Я до сих пор иногда закрою глаза и вижу, как оно враскорячку несется, летит, лохматое, темное! Летит, Леший! Человек так не может!
– Ну, а кто это был тогда? – вопросил Синцов.
– Не знаю! Вот ты – знаешь! Только говорить не хочешь!
По лицу Лешего ничего определить нельзя. Чугун. Железобетон.
– Ладно! – махнул рукой Комаров. – Не хочешь, и фиг с ним!
– Это марл, – сказал Синцов.
Капитан собирался включить чайник и застыл, не донеся руку до выключателя на корпусе.
– Кто?
– Марл. Марлы. Что-то вроде карликов, – сказал Синцов. – Они гораздо глубже живут, туда обычно никто из нас не спускается. А некоторые поднимаются выше, по коллекторам шастают. Жратву ищут и все такое.
Комаров оторопело смотрел на него. Он забыл про чайник.
– Это как у Герберта Уэллса, что ли? Морлоки?
– Не знаю, как у Уэллса. Марлы и марлы. – Синцов развел руками. – Уроды. Мутанты. Хрен их знает…
– Блин. Ты серьезно? – Капитан нахмурился. Тут же улыбнулся неуверенно. – Или прикалываешься?
– Не прикалываюсь. Серьезно, – сказал Синцов. – Ладно, я пошел.
– Подожди. Это же… Да постой ты, Леший! – Комаров почесал в затылке, вышел из-за стола. – И ты их видел? Сам?
– А чего бы я говорил?
– Я тоже хочу увидеть! Давай организуем это дело! В выходные как-нибудь! Возьми меня туда! Ну!
– Я же сказал, что «в минус» не хожу.
– Куда? А-а… Да что ты мне байки рассказываешь! – Комаров рассмеялся. – Как будто я молодая юристка на фирме! Я ж по глазам вижу! Ты не бомбила, не строитель и не этот, которые по квартирам ходят, всякую хрень впаривают!
Он подошел к Синцову, опять протянул ему могучую квадратную ладонь:
– Давай, не пропадай, Леший! Позвони мне как-нибудь. Или я сам тебя наберу. Сходим, посмотрим на это чудо. Я и не слышал никогда про марлов! Про чудовище лох-несское слышал, но оно далеко… А эти, выходит, прямо у нас под ногами! С меня, кстати… – Он выставил перед собой руки и развел ладони далеко в стороны. – С меня вот такая бутылка будет!
– Да я и не пью.