— У меня в баре кошелек стащили, — сказал я, глядя на опустошенный нами стол.
— Не страдай по мелочам. Я твоя должница. Нога болит?
— Встану, узнаю.
Яна подсунула мне портмоне под столом, чтобы не позорить перед официантом.
Я расплатился. Портмоне из лайки, мужское, с монограммой. Справа пачка долларов, слева стопка пятитысячных рублей.
— Положи в карман, — сказала Яна, когда гарсон отошел. — Потом отдашь. Это его бумажник. Он и часы свои забыл. Проспал, а утром как ветром сдуло. Погудим на прощание. Я этого козла не буду дожидаться. Лучше самой уйти, чем быть выброшенной. Подойди к стойке бара и возьми бутылку водки. В номере выпивки нет.
Я так и сделал. Меня смутил вопрос бармена: «Больше никаких указаний не будет?» Я мог лишь пожать плечами.
Яна ждала в холле. Она опять взяла меня под руку и повела к лифту.
— А как же машина? Там вмятина и следы крови, — сказал я.
— Забудь. Она принадлежит одной сводне. Эта крыса меня и свела с моим ублюдком. Сегодня я напилась и решила ей отомстить. Машину угнать легко, я знаю в этом толк. Но после «Газели» садиться за руль «БМВ» не очень хорошая идея, да и с реакцией сейчас не все в порядке после обильного возлияния. — И повторила: — Давай забудем.
Легко ей говорить. О своих отпечатках, оставленных в машине, я решил промолчать.
Номер на седьмом этаже поразил меня своей роскошью. Три комнаты, вазы с цветами и фруктами, мягкие ковры с ворсом по щиколотку и кровать размером с летное поле.
— Раздевайся. Пить будем на полу, в чем мать родила. Это расслабляет.
И опять я не стал возражать. Но от своего тряпья я избавлялся гораздо дольше, чем она от дорогих нарядов. У меня комок встал в горле, когда я увидел ее прелести. Яна включила весь свет, что имелся. Вероятно, ее спонсор уже насмотрелся на ее тело, и ей вновь хотелось кого-то поразить. Акт самоутверждения. Смотри! Только псих может отказаться от такого совершенства. Мне показалось, будто Яна любит своего богача и в этом ее трагедия. Если ей не подыграть, она полезет в петлю. Правда, играть не пришлось, мое восхищение было искренним. Она обняла меня за шею и повалила на ковер.
За последние три часа произошло столько всего! Калейдоскоп потерь, находок, страха и страсти, и все, как одно мгновение. Дурной сон, не иначе. В реальности это невозможно.
Утром я проснулся с улыбкой на лице. Подумал — пронесло. Не тут-то было. Я лежал на ковре голый, спина ныла. Вероятно, я так крепко спал в одном положении, что отлежал ее. Приподнявшись на локтях, осмотрелся и понял — все, что со мной произошло вчера, не сон. Голова раскалывалась. Поднявшись, я ощутил боль в колене. Еще одно подтверждение реальности произошедшего.
Я считаю себя человеком уравновешенным, несуетливым, скорость реакции проявлялась только при побегах из зоны. Три побега, три поимки и трижды добавленные сроки. Судьба меня не баловала. Попадался на глупостях и наивной доверчивости.
Осмотревшись, я не нашел своей одежды. На кресле лежал дорогой фирменный костюм, рубашка, галстук и даже ботинки. Яна сдержала обещание, но сама исчезла. На столике возле кресла лежала записка, электронный ключ от номера, все тот же пухлый бумажник, швейцарские часы на золотом браслете, мой паспорт, рюмка водки и гроздь винограда. Я начал с записки.
«Антоша! Никуда не уходи. Дождись меня. Завтрак можешь заказать себе по телефону в бюро обслуживания. Все оплачено. Не суетись! Я знаю, что надо делать! Яна».
Какая забота. Ночью она сказала, будто хочет смыться, бросить своего хахаля, пока он сам этого не сделал.
Было одиннадцать двадцать. Надо поспешить. Я вырядился в то, что мне оставили, надел часы. Браслет сошелся, будто его подгоняли под мою руку. Рубашка, костюм и ботинки оказались моего размера. Невероятно. Но это мелочи. Меня беспокоила машина, которую мы вчера бросили. Я заглянул в бумажник. Все деньги остались на месте. Получается, Яна мне доверяет? Красавица решила, что я потерял от нее голову и никуда не сбегу? В чем-то она права. Мы оба слишком одиноки, и наша встреча стала маленьким лучом надежды в черном тоннеле безнадежности. Мы биты одной и той же плетью, но этого мало для сближения и полного взаимопонимания. Мы слишком разные.
Я взял паспорт, ключ и ушел. Нет, не насовсем. Побег — дело постыдное. Вернусь, чтобы попрощаться по-человечески.
Персонал отеля вежливо раскланивался. Вполне понятно, выглядел я респектабельно. Одежда да и внешность имеют значение. Не буду скромничать, я себе нравился.
Несмотря на то что днем все выглядит иначе, чем ночью, я достаточно быстро нашел нужный переулок и двор. Ноги сами привели меня туда, где я припарковал машину. Сейчас здесь осталось совсем немного автомобилей. Владельцы разъехались по делам. Серебристый «БМВ» исчез. Неподалеку на лавочке мальчишка лет одиннадцати чинил свой самокат. Я присел рядом.
— Ты видел серебристую машину, стоявшую здесь?
Он пронаблюдал за моим пальцем, указывающим на место парковки.
— Ее эвакуатор увез. Менты вызвали. Мятый капот был испачкан кровью. Вы что-то знаете об этой тачке?
Отвечать мне пришлось не ему. Из подъезда дома вышел молодой парень в мундире лейтенанта полиции с планшетом в руках. Скорее всего, местный участковый. Маленький поганец меня тут же сдал.
— Этот дядя интересуется угнанным «БМВ».
Участковый остановился и оценивающе посмотрел на меня. Вряд ли я походил на угонщика. Первое, что он спросил, который час. Я встал, как воспитанный джентльмен, чтобы не смотреть на лейтенанта снизу вверх, и посмотрел на часы. Они тоже могли характеризовать человека.
— Двенадцать десять.
— А почему вас заинтересовала машина? Она ваша?
— Вчера поздно вечером я проходил мимо ворот этого дома, и какие-то психи меня едва не сбили. Чудом успел отскочить.
— Психи. И сколько их было?
— Я видел две черные тени на переднем сиденье. Все произошло в доли секунды. Сейчас решил заглянуть, записать номер машины и передать его своему адвокату. Может, вы объясните, что происходит?
— Машина угнана. Хозяин установлен, но его пока не могут найти.
— Тогда откуда вам известно об угоне?
— Хозяин машины в отъезде, а живет он в другом районе, машине здесь нечего делать. Помят капот, кровь и частицы ткани на бампере… Дверцы были открыты, ключ торчал в замке зажигания. Убегали в спешке. На рулевом колесе отпечатки мужских пальцев, а на коврике, возле педалей, найдены мужские часы. Наверное, соскочили с руки во время удара, треснули и остановились. В котором часу вы видели «БМВ»?
— Трудно сказать. Около полуночи, — пробормотал я.
— Часы остановились за тридцать минут до этого. Можно рассчитать расстояние в радиусе получаса езды на высокой скорости, сверив их со сводкой происшествий.