– И я не бывал. Может, они так и выглядят. В общем, я слазаю. Посмотрю на море, остров огляжу… У меня как раз дальнозоркость стала развиваться.
– А Дима где?
– Внизу остался. Разговоры разговаривает. Что-то о вечном.
Мы с продюсером решили, что пришла пора нам спуститься вниз. Дмитрий с блондинкой на самом деле сидел за столом вместе с третьим мужиком в белой рубахе. Мужик представился Иваном. Евлампий тоже сидел за столом, но на краю скамьи, с очередной книгой на коленях. Он, как и вчера, снимал с веревочек листки и отдавал девочкам. Дядя Витя занимался чисткой валунов – протирал их какой-то ветошью. Мы с продюсером попали в разгар беседы о смертных грехах. Честно говоря, я никогда не задумывалась, почему гордыню, алчность, похоть, зависть, чревоугодие, гнев и уныние называют смертными грехами. Оказывается – потому что они несут духовную смерть. Повторить все рассуждения Евлампия и Ивана я не смогла бы при всем желании.
Нашу беседу прервал истошный вопль. Это был дикий крик ужаса…
Дмитрий, продюсер и я как ужаленные вскочили со своих мест и вылетели на утоптанную площадку. Блондинка с невозмутимым видом осталась сидеть за столом, как, впрочем, и Иван с Евлампием. Старец просто поднял голову. Правда, дядя Витя оставил валун, который чистил, и подошел к нам. «Вишенки» продолжали раскладывать страницы книги на больших досках, будто ничего не слышали.
– С другой стороны, – подсказал дядя Витя.
– Что с другой стороны?! – заорали хором Дмитрий с продюсером.
Я пыталась осознать, что произошло. По-моему, кричал Тимур, но я могла и ошибиться. Крик вначале зазвучал наверху, потом…
Нет, не может быть!
– Пойдемте посмотрим, – сказал дядя Витя и первым стал огибать скалу, направляясь на пляж.
Мы гуськом тронулись за ним. За дядей Витей следовал Дмитрий, потом продюсер, потом я. Остальные за нами не пошли.
Шум прибоя казался мне очень сильным. Раньше он таким не был. Или надвигается шторм? Правда, небо было голубым, и все так же безмятежно светило солнце. Но, может, вечером начнется буря? Ураган? И остров смоет с лица земли? Или вырвет с корнем огромные пальмы? А мы…
Нет, я не буду думать об этом.
Как я уже говорила, этой скалой заканчивался пляж. С нашей стороны, то есть той, с которой мы обычно подходили к скале от места нашего проживания на острове, был песчаный пляж. С другой же торчали острые камни. Нет, пик там не было, и проткнуть человека насквозь было невозможно, но если человек падал на эти камни с десятиметровой высоты…
Мы все одновременно увидели тело, потом подняли головы вверх. Можно ли было там поскользнуться? Я не знала, и проверять у меня не было никакого желания. Может, Тимур слишком близко подошел к краю? Может, увидел что-то вдали и захотел получше рассмотреть? И оступился?
Дмитрий стал пробираться среди камней к своему адвокату. Я последовала за ним.
– Куда ты, Катя? – позвал дядя Витя.
– Ну не оставлять же его лежать там?! – воскликнул продюсер и отправился за мной.
Дядя Витя остался у самого начала камней. Когда я повернулась в следующий раз, рядом с ним уже стоял Евлампий. Они о чем-то тихо переговаривались. Евлампий держал в руках очередную толстую книгу, но нерасшнурованную и закрытую.
Тимур лежал на спине, подняв лицо к небу. Глаза были закрыты, а лицо искажала гримаса ужаса – будто он в последние минуты жизни увидел что-то жуткое, какое-то доисторическое хищное животное, инопланетянина с бластером или отряд средневековых пиратов с саблями, перенесшихся в наше время и атакующих современного адвоката.
Потом Тимур шевельнулся. Или мне это показалось? Но нет, это заметил и Дмитрий и схватил друга за руку.
– Тимур!
Несчастный открыл глаза. Дмитрий рухнул рядом с ним на колени. Я подошла с другой стороны и взяла адвоката за другую руку. Продюсер предложил помочь Тимуру сесть.
– Не надо, у него, наверное, сломан позвоночник, – сказал Дмитрий. – Тимур, ты можешь говорить?
– Не хо… дите… ту… да, – с трудом произнес Тимур и закрыл глаза.
– Ты что-то видел? – напряженным голосом продолжал задавать вопросы Дмитрий.
– Нет… – прошептал страдалец.
– Вы поскользнулись? – подала голос я. Тимура никто не мог столкнуть, так как наверху никого не было! И мы бы услышали, если бы туда кто-то полез! Тихо залезть на эту скалу невозможно!
– Нет… Ужас…
Мы переглянулись с Дмитрием и продюсером.
– Тимур, ты внезапно испытал ужас? – спросил Володя-Виссарион.
– Да…
Мы опять переглянулись.
– Значит, какая-то установка, – сказал продюсер. – Работает на вполне определенных частотах. По-моему, чувство панического страха вызывает инфразвук, хотя могу ошибаться. Но от инфразвука не умирают. Умирают от сердечного приступа, или могут быть задавлены толпой.
– Ничего не понял, – признался Дмитрий.
Я молчала, ожидая продолжения. Мне казалось, что продюсер в эти минуты напрягает память и будто разговаривает сам с собой.
– Да… – произнес очень тихо Тимур, который явно слышал продюсера, потом странно дернулся всем телом – и в следующую секунду у него из уголка рта скатилась струйка крови.
Дмитрий принялся судорожно искать пульс.
– Катя, зеркальце есть?
– Сумка в нашем доме. На шее попробуйте, – предложила я.
Пульса не было… Тимур умер на наших глазах. Я отпустила его руку. Дмитрий мгновение не шевелился, потом сложил руки адвоката на груди.
«Свалятся же», – почему-то подумала я, но ничего вслух говорить не стала.
– О каком инфразвуке ты говорил? – Дмитрий посмотрел на продюсера. – Тимур тебя вроде понял. Мне можешь толком объяснить? И Кате. Или ты поняла?
Я покачала головой.
– Детально объяснить я не могу. Для этого нужен физик. Но я ведь продюсер. Я стараюсь изучить опыт разных стран – кто что использовал для лучшего воздействия на зрителя. Иногда попадаются интересные вещи. Иногда просто интересно почитать, как народ изощрялся, – прекрасно понимая, что у нас ничего подобного применить нельзя. Я сейчас вспомнил про один английский театр. Дело было в Лондоне, и режиссер хотел усилить психологическое воздействие на зрителя. Вроде там была какая-то мистика… Врать не буду, так как точно не помню. Это зарегистрированный случай использования инфразвука. Зрителей охватил панический страх, и они бросились вон из театра. В давке пострадало много народу. Но инфразвук не был причиной смерти! Сам по себе он не приводит к смерти. Еще я читал про сердечные приступы. Тоже зарегистрированные случаи. При использовании инфразвука можно испугаться до такой степени, что у тебя остановится сердце. Или будет разрыв сердца.
Выслушав Володю-Виссариона, Дмитрий глубоко задумался.