Незнакомец прекрасно вписывался в обстановку отеля. Весь облик, одежда, манеры ничем не выделяли его среди гостиничных обитателей и в толпе. Женщина, которая его видела, тоже не обратила особого внимания. Ничего такого, что помогло бы его запомнить. Ратлидж еще минут пять вспоминал, но больше в его памяти ничего не всплыло.
Он завел двигатель, раздумывая, куда направиться. Только не к инспектору Норману. Значит, к констеблю Уокеру.
По дороге в Истфилд он не переставал думать о незнакомце. Ему хотелось, чтобы это был Дэниел Пирс. Но каким образом мог Дэниел его узнать при встрече? Ратлидж был уверен, что и сам вполне вписывался в обстановку отеля и не мог вызвать любопытства. Никто не проходил мимо телефонной кабины, никто не мог подслушать — дверь кабины была стеклянной, и Ратлидж мог видеть при разговоре весь коридор. Впервые контакт произошел, когда он вышел из кабины и пошел по коридору к холлу. Мужчина увидел его и узнал, взгляд выдал это.
Хэмиш сказал: «Если только не следил за тобой. И зашел в отель, чтобы лучше разглядеть».
— Это вряд ли.
Но если все так? Где начался контакт? В Истфилде? Кто-то его выслеживал, как и других жертв. В Истфилде он в одиночку ходит по улицам ночью и может не заметить приближения опасности. Но Хэмиша ему не обмануть.
Бесполезно гадать. Кто-то мог красться за ним в глухие предрассветные часы, его легко было выследить. Не хотелось в это верить. Появилось неприятное чувство беззащитности и уязвимости.
Оставив машину около гостиницы, Ратлидж пешком направился в полицейский участок. Констебль Уокер только что закончил ланч.
Увидев в дверях инспектора, он встревоженно спросил:
— Что-то случилось?
— Пока не уверен. Опишите-ка мне Дэниела Пирса.
— Пирса? Сейчас. Не такой высокий, как вы. Темные волосы, светло-голубые глаза. Худощавый. По крайней мере, был таким, когда я его видел в последний раз. Он тогда только что вернулся из Франции. Мог и поправиться с тех пор. Но почему вы спрашиваете? — Уокер нахмурился. — Не говорите, что вы его нашли!
Но был ли это Пирс?
Хэмиш сказал: «Солнце могло высветлить волосы».
Верно. И все-таки, был ли это Пирс?
А может быть, убийца, у которого была веская причина увидеть инспектора из Лондона, чтобы знать его в лицо.
— Наверное, я ошибся.
— Или перемудрили. — Уокер ухмыльнулся, выслушав Ратлиджа, потом посерьезнел. — Что бы там ни говорил его отец, не вижу причин, почему Дэниел, живя в Гастингсе, стал бы прятаться и не вышел на связь с семьей. Я лично не вижу причин, почему бы ему не видеться с родственниками. Если хотите мое мнение, я думаю, что Дэниел Пирс живет в Лондоне и предпочитает самостоятельность. Я бы тоже на его месте так поступил.
Ратлидж испытывал большое искушение зайти к Тирелу Пирсу и попросить показать фотографии сыновей, но, все-таки хорошенько подумав, поборол его. Пока не время позволить тому человеку, которого он встретил в отеле «Белый лебедь», — если, конечно, он действительно был Дэниелом Пирсом, — узнать, что его опознали.
Зато у него появились вопросы к сестре Тео Хартла.
Он подошел к дому Уинслоу и постучал. Там было тихо, но он чувствовал, что внутри кто-то есть, и терпеливо ждал. Наконец дверь распахнул сам Уинслоу. Как всегда, лицо его было недовольным.
— Я сегодня не в том настроении, чтобы принимать гостей, — заявил он, — вы должны прийти в другое время.
— Простите, что побеспокоил. Но я хотел бы увидеть вашу жену.
Человек в инвалидном кресле буркнул:
— Ее нет дома.
Ратлидж поблагодарил и ушел.
Он вернулся на Гастингс-роуд, главную улицу Истфилда, и, поразмыслив, где можно найти миссис Уинслоу в такое время дня, решил заглянуть к мяснику, булочнику и зеленщику. Скорее всего, она пошла за покупками.
Он зашел в каждый магазин, но ее там не оказалось. Значит, у нее была другая цель. По дороге к полицейскому участку он раздумывал, где она может быть.
«Ее брат убит. В церкви, вот где», — подсказал Хэмиш.
Ратлидж пошел туда.
Церковное кладбище.
Хэмиш заметил: «Она не хочет брать с собой на кладбище мужа».
Миссис Уинслоу действительно стояла между двумя надгробными плитами. Жены и ребенка Хартла?
Викарий был рядом. Оба посмотрели на Ратлиджа, когда он подошел.
— Надеюсь, больше нет плохих известий? — спросил с тревогой викарий.
— Нет, нет. Я пришел поговорить с миссис Уинслоу, после того как она закончит здесь дела.
Женщина указала на надгробия. Ратлидж был прав — там лежали жена брата и ребенок.
— Я как раз спрашивала викария, хватит ли здесь места рядом с Мэри. Он сказал, что хватит. Даже не знаю, какую службу заказать. — Она озабоченно нахмурилась. — Мой муж считает, что обычная церемония ни к чему. Но ведь Тео не покончил жизнь самоубийством, правда? Это будет несправедливо.
— Закажите обычную, — поддержал ее Ратлидж. — То, что его жизнь оборвалась внезапно, не делает различия. Он должен получить такое прощание, как если бы дожил до старости и был похоронен со всеми почестями.
Миссис Уинслоу улыбнулась, слезы выступили у нее на глазах.
— Да. Благодарю вас, я так и сделаю. — Она снова повернулась к священнику: — Значит, договорились. А я подумаю, какие псалмы он любил, и вспомню его излюбленные цитаты из Библии. — Она закусила губу.
Ратлидж понял, о чем она печалится.
— Тело вашего брата скоро можно будет забрать.
Она только кивнула, не надеясь на голос. Викарий взял ее под руку и повел к выходу, негромко утешая. Выйдя с церковного двора, они остановились у ворот.
Ратлидж ждал в стороне, давая им возможность закончить беседу, но викарий повернулся и сделал ему знак подойти.
— Я готова, — сказала миссис Уинслоу просветленным голосом, показывающим, что она снова владеет собой, — вы ведь хотели со мной поговорить?
Поблагодарив священника, Ратлидж предложил:
— Рядом с булочной есть кафе, не хотите выпить со мной чашку чаю?
Миссис Уинслоу колебалась, потом честно призналась:
— Хотела бы, но дома остался муж, я должна посмотреть, все ли с ним в порядке.
— Он прекрасно справляется, я заходил и видел. — Ратлидж приглашающим жестом показал в сторону булочной. После недолгого молчания он сказал: — Вот о чем я думаю: насколько хорошо Тео Хартл знал Дэниела Пирса?
— Дэниела? Пирсы всегда держались особняком, у нас мало с ними было общего, особенно после того, как их отправили в другую школу. Они приезжали в Истфилд на каникулы, но никому из нас никогда не пришло бы в голову вдруг зайти к ним в дом и позвать Энтони или Дэниела. Их жизнь отличалась от нашей. Но мне всегда казалось, что Тео больше любит Энтони. А мне, наоборот, больше нравился Дэниел. Он всегда был со мной добр. А вот Тео далеко не всегда. — Миссис Уинслоу отвернулась, мысли ее были далеко. Потом добавила: — Но Тео мой брат. Я не хочу говорить плохо о мертвых, хотя иногда он был слишком эгоистичен и груб. Это все из-за той компании, с которой он водился. Позднее, слава богу, он перерос ее влияние, недаром родители решили пораньше устроить его на работу к Кентону, и они оказались правы, это на него подействовало.