Когда они шли к выходу, Ратлидж заметил, что Гудинг покосился на портреты основателей. Заперев дверь, старик сказал:
— Она не убийца. Но, поскольку теперь и мистер Трейнор пропал, логично предположить, что вы и меня подозреваете.
— А вы развейте мои подозрения, — ответил Ратлидж чуть резче, чем собирался.
— Не знаю, как это сделать. По-моему, мистеру Френчу и мистеру Трейнору некого и нечего было бояться. Но я и сам понимаю: трудно отделаться от подозрений после того, как мистер Френч решил не жениться на Валери. Попахивает местью. По правде говоря, я даже обрадовался, когда у них все расстроилось. Они не подходят друг другу. С мистером Майклом моя внучка, возможно, и была бы счастлива. Он был хорошим человеком. Но не с мистером Луисом.
— Почему?
Гудинг сел в машину, когда Ратлидж заводил мотор. Мотор взревел, и ответ Ратлидж едва расслышал:
— Мистер Луис хотел найти жену, в чем-то похожую на его сестру: покладистую, согласную оставаться в тени, когда ей не нужно выступать в роли хозяйки дома. Боюсь, Валери более темпераментная. К тому же она — внучка клерка, хотя ее отец был морским офицером и происходил из очень хорошей семьи. Мисс Таунсенд — дочь доктора. Она всю жизнь привыкла слушаться отца и воспримет волю мистера Френча как свою. — Гудинг объяснил Ратлиджу, как проехать к его дому в Кенсингтоне, и спросил: — Если вы меня арестуете, что станет с фирмой? Простите, что задаю вам такой вопрос. Младшие клерки не справятся… Им недостает опыта, чтобы разобраться с неожиданными проблемами.
— Пока у нас, кроме вас, нет других подозреваемых. По вашим словам, «Медея» стала на якорь в субботу вечером. Вы могли встретить корабль и убить Трейнора до того, как стало известно о его возвращении в Англию. Впрочем, возможно, у вас есть свидетели, которые могут точно подтвердить, где вы были в тот вечер.
— Я живу один. — Гудинг глубоко вздохнул. — Что ж… Ничего не поделаешь! Но я не позволю вам трогать Валери. Она ничего дурного не сделала. Если придется выбирать между ней и фирмой, я колебаться не стану.
— Когда Луис Френч пропал, ваша внучка была в Сент-Хилари. А вы?
Гудинг открыл было рот, но тут же закрыл его. Ратлидж сразу понял, что кто-то видел старшего клерка, но он пока не собирался открывать имена свидетелей представителю Скотленд-Ярда.
Хэмиш сказал: «Ты загнал его в угол. Не очень-то умный ход».
Но Ратлидж заранее сообщил клерку, в чем именно его подозревают и почему. Разумеется, он поступил неблагоразумно. Когда они повернули на улицу, где жил Гудинг, Ратлидж сказал:
— Если вы сейчас наделаете глупостей, вы не сможете защитить внучку, когда на нее падет вся тяжесть обвинений. И я не смогу ее защитить, так как служу в Скотленд-Ярде.
— Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Смею надеяться, что один или оба моих работодателя скоро объявятся живыми и здоровыми.
— Остается еще покойник из Челси.
— Ах да. Но в его смерти вы меня обвинить не можете. И Валери тоже. Во всяком случае, пока не выясните, кто он.
С этими словами клерк вылез из машины, сухо поблагодарил Ратлиджа за то, что тот подвез его домой, и, не оглядываясь, вошел в темный подъезд.
Вскоре в прихожей зажегся свет; затем свет появился в окне слева от двери. Наблюдая за Гудингом с улицы, Ратлидж подумал: уж не испугался ли старик темноты?
В десять утра исполняющий обязанности старшего суперинтендента Маркем, внимательно выслушав Ратлиджа, покачал головой:
— У нас не остается другого выхода. Придется арестовать и мисс Уитмен, и ее деда.
— Да, похоже на то, — согласился Ратлидж. — Но у нас еще есть неопознанный труп. Что делать с ним? Кроме того, оба компаньона пока числятся пропавшими без вести. Никто не видел их ни живыми, ни мертвыми. Какое обвинение мы предъявим мисс Уитмен или мистеру Гудингу, раз у нас еще нет уверенности в том, что было совершено преступление?
— Мы предъявим им обвинение в убийстве. Вполне возможно, они сами поспешат рассказать все, что требуется, чтобы избежать виселицы.
Ратлидж еще сопротивлялся, хотя и понимал, что ничего поделать не может.
— А как же мисс Френч? — спросил он. — Она всю жизнь, сколько себя помнит, провела в тени брата, кузена и фирмы. Она не единственная женщина, которой хочется стать хозяйкой собственной судьбы.
— У нее есть слуги. Вы сами сказали.
— Я пока не понял, кого слуги больше любят — мисс Френч или ее брата, который платит им жалованье.
— Что ж, тогда постарайтесь все выяснить. Но не мешкайте. Даю вам сорок восемь часов.
— Тем временем сержант Гибсон мог бы навести справки о других неопознанных трупах, найденных после того, как Трейнор высадился в Портсмуте, или после того, как Френч был объявлен пропавшим без вести. Такие розыски значительно облегчат нам задачу.
— Что ж, хорошо. Но учтите, у вас двое суток и не больше. Потом я собираюсь послать вас в Стаффордшир. Тамошние дела требуют присутствия инспектора из Скотленд-Ярда. Вы мне нужны!
Ратлидж поблагодарил его и ушел.
Маркем управлял Скотленд-Ярдом, как в свое время управлял полицией Йоркшира: лично принимал участие в раскрытии всех дел. Он, разумеется, не допрашивал свидетелей и подозреваемых. Он внимательно читал рапорты подчиненных и выносил суждения, полагаясь на собственное чутье.
Ратлидж подумал: вряд ли Маркем задержится в Лондоне. Впрочем, сейчас главным для него был вовсе не новый начальник. У него всего сорок восемь часов. С трудом можно успеть съездить в Эссекс и вернуться обратно. Ему стало казаться, что он попал в капкан.
Когда Ратлидж вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь, Хэмиш сказал: «Знаешь, он ведь нарочно не дал тебе больше времени».
Скорее всего, так оно и было.
Ратлидж успел предупредить Гудинга. Вот и все, что ему пока удалось.
Исчезновение Трейнора сыграло на руку Диасу. Теперь любой несогласный с мнением Ратлиджа может заявить: Трейнорам Диас никогда не угрожал. У него нет причин мстить им, так как виноградники и землю у отца Диаса купил Хауард Френч. Трейноры стали компаньонами фирмы лишь в следующем поколении.
Вся надежда была на Филдинга. Он по-прежнему разыскивал владельца велосипеда. Ратлидж заезжал на работу накануне вечером, после того как подвез домой Гудинга, и оставил на столе сержанта фотографию Валери Уитмен.
Не в силах усидеть на месте, он встал и пошел искать Филдинга. Ему сказали, что сержант очень рано заезжал сюда, но скоро снова уехал.
Скорее всего, он заезжал за фотографией.
Ратлидж вернулся в кабинет и долго сидел, глядя в окно и дожидаясь сообщения сержанта.
Филдинг появился только в четвертом часу пополудни. Он запыхался, так как поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Лицо у него раскраснелось.