— Он ни за что не бросит вас по собственной воле!
Поблагодарив мисс Таунсенд, Ратлидж ушел. Ей недоставало силы духа Валери Уитмен; кроме того, она была не настолько зациклена на себе, чтобы отгородиться от окружающего мира мощной броней, как Агнес Френч.
Ему стало жаль ее.
Но слово «бросил» напомнило ему события вчерашней ночи. Признание Франс в том, что она боится оставлять его одного. Их вчерашний разговор пробудил в нем острое чувство одиночества.
Он хотел, чтобы сестра была счастлива, родила детей и нашла в браке все, о чем мечтает. Он радовался за нее — они с Франс всегда были близки, и он очень любил сестру.
Франс загораживала его от подступающей со всех сторон тьмы. Она всегда оказывалась рядом, если была ему нужна. Не зная о нем всей правды, она часто подбадривала его словом или делом, приглашала с собой ужинать, к друзьям, когда он приходил в отчаяние. Их объединяли воспоминания детства — тихая гавань, не окруженная тенями. Наверное, он просто забыл, что его сестра еще и женщина.
Без нее будет трудно. Но он уступит ее, когда придет время, и ничего не скажет.
За последние несколько недель он видел немало проявлений ревности и зависти. И не хотел, чтобы в чем-то подобном могли обвинить его.
Ратлидж уже собирался возвращаться в Лондон, когда вдруг увидел викария. Уильямс ехал на велосипеде ему навстречу; на руле висела корзинка с продуктами. Сверху торчал пучок морковки: зелень покачивалась туда-сюда, как стрелка метронома. Уильямс не сразу заметил Ратлиджа — он явно думал о другом. Резко затормозив, он чуть не упал.
— Неужели вы приехали, чтобы арестовать мисс Уитмен? — взволнованно спросил он.
— Нет. Собственно говоря, ее арест — прерогатива местной полиции.
— Ну ничего не понимаю! Ее дед… совершил убийство. Я пробовал поговорить с ней, но она не открывает дверь. Я мог бы, например, покупать для нее продукты, чтобы ей не пришлось самой ходить на рынок, слушать шепот за спиной и видеть, как знакомые отворачиваются от нее. — Викарий жестом показал на свою корзинку. — Помочь ей хоть чем-то… Кроме того, я регулярно поминаю ее и ее деда в своих молитвах. Не хочется верить, что мистер Френч умер. Убит. Невероятно!
— Он по-прежнему не дает о себе знать, — сказал Ратлидж. — Мы не можем прийти ни к какому другому выводу.
— А может быть, он прячется. Всех боится, не знает, кому верить.
— Тогда почему он не объявился сейчас, после того как Гудинга арестовали?
— Не знаю. Может быть, полицейские считают, что Френча пытался убить Гудинг, а на самом деле все совсем не так и настоящий преступник до сих пор гуляет на свободе.
— Какими были отношения Трейнора и Френча?
— Понятия не имею. В четырнадцатом году, когда началась война, мистер Трейнор был на Мадейре. Я с нетерпением ждал встречи с ним. Наверное, они неплохо сработались — как-никак двоюродные братья. И фирма вполне процветает. Поговаривали даже о расширении дела после того, как мистер Френч женится. — Викарий поморщился. — Мисс Френч была против; уверяла, что фирма процветает за счет ее обожаемого розария.
Ратлидж невольно подумал: одного этого достаточно для того, чтобы Агнес Френч убила брата. У каждого свой предел прочности. Куда бы он ни повернулся, он видит доводы и за, и против всех возможных причин смерти Луиса Френча. Где же то решающее доказательство, которое ему отчаянно нужно найти?
Поблагодарив викария, он развернулся и поехал к старому наставнику Майкла и Луиса Френчей, мистеру Макфарланду.
Он постучал в дверь его домика, но никто ему не открыл. Оглянувшись, Ратлидж заметил, что на лугу никто не гуляет. Ах да, сегодня же базарный день…
Оставалась последняя надежда, что старый учитель наслаждается хорошей погодой в своем саду. Ратлидж обошел домик. В саду стояла маленькая беседка, сплетенная из ветвей. Беседка, отмечавшая границу владений Макфарланда, помещалась между двумя яблонями. Даже издали Ратлидж заметил под скамейкой разбросанные ноты, но самого Макфарланда видно не было. Он позвал его, но ответа не последовало.
Хэмиш, как всегда, из-за плеча посоветовал ему быть осторожнее. Мысленно отмахнувшись от Хэмиша, Ратлидж зашагал вперед, к скамье. Хэмиш всегда предчувствовал беду. Некоторые солдаты считали его ясновидящим. По мнению Ратлиджа, у Хэмиша просто было хорошо развито чувство опасности, которое есть у всех, просто не все обращают на него внимание. Способности Хэмиша обострила война.
Подойдя к беседке, он увидел, что ноты не просто упали со скамейки. Листы разбросали и помяли. Подняв их и машинально разбирая, он заметил в углу листа пятно.
Кровь… Причем свежая.
Он посмотрел под деревьями, но ничего не увидел. Придется обыскивать дом! На всякий случай Ратлидж решил поискать в густой траве под яблонями. Там-то он и нашел Макфарланда.
Седые волосы старика побурели и слиплись от крови.
Негромко выругавшись, Ратлидж подбежал к нему и, раздвинув заросли травы, опустился рядом с наставником на колени.
Он еще дышал. Старика сильно ударили по затылку, и земля под ним, как и его рубашка, промокли от крови.
Ратлидж приподнял старика и негромко позвал:
— Макфарланд! Вы меня слышите? Это Ратлидж.
Сначала старик не отвечал. Потом его веки дрогнули.
Он тихо, испуганно вскрикнул и попробовал вырваться.
— Макфарланд, вы в безопасности. Все хорошо. Я из Скотленд-Ярда. Вы меня узнаете?
Глаза старика немного прояснились.
— Ратлидж? — прошептал он, совершенно не удивившись его неожиданному появлению. — Берегитесь! По-моему, он еще здесь. — С этими словами он снова потерял сознание.
Ратлидж решил, что нападение совершено совсем недавно, буквально только что. Может быть, его приезд спугнул преступника? Оглянувшись в сторону дома, он увидел полосу примятой травы — злоумышленник оттащил Макфарланда в укрытие, чтобы спрятать его тело ото всех, кто явится неожиданно. Правда, он действовал кое-как, второпях. Может быть, надеялся, что Ратлидж скоро уедет?
Здесь ли еще злоумышленник? Или он бежал, пока еще у него была такая возможность? Угадать невозможно.
Ратлидж нагнулся, подхватил неподвижное тело Макфарланда и с трудом поднял его на руки. Несмотря на то что нужно было спешить, Ратлидж осторожно шагал по высокой траве со своей ношей, боясь споткнуться. Но, выйдя на ровную почву, он ускорил шаг. Повернул за угол, подошел к машине и уложил Макфарланда на сиденье. Затем он завел мотор, сел за руль и поехал в сторону Дедхэма. Оглянувшись, он увидел, что никто не гонится за ним от сада, и испытал прилив облегчения: он успел вовремя. И только он доехал до парка, окружавшего имение Френчей, как что-то просвистело совсем рядом с его ухом. Он услышал выстрел и машинально прибавил газу. Большой автомобиль рванул вперед, увеличивая расстояние между ним и опасностью, не давая врагу прицелиться и выстрелить во второй раз. Хэмиш требовал, чтобы он развернулся и поискал стрелка, но Ратлидж понимал: сейчас самое главное — как можно скорее доставить Макфарланда к доктору Таунсенду. Он уже обдумывал то немногое, что было ему известно. Скорее всего, злоумышленник прятался в зарослях у самой стены, окружающей парк Френчей. Нельзя допустить, чтобы Макфарланд умер. Макфарланд — его единственный свидетель. Только он помнит, как Афонсо Диас вломился в дом Френчей и напал на Хауарда. Стрелок может и подождать.