– Я помню твою теорию про плохие новости. Не переживай, с твоим отцом все в порядке. Ранен полицейский, он в тяжелом состоянии. Нападавшего задержать не удалось, собственно, было некому, если Миша сильно пострадал. Больше не знаю никаких подробностей. Сейчас мы во всем разберемся и, главное, ты сможешь увидеться с отцом.
– Мне очень жаль, что полицейского ранили, – каким-то упавшим голосом начал Никита, – но я так рад, что папа очнулся!
Мне показалось, или в тоне мальчишки не прозвучало обычного энтузиазма? Раздумывать об этом как-то не было времени, сейчас главная задача – обеспечить дальнейшую безопасность Николая. И поговорить с ним об аварии. Вытребовать в камере хранения больницы вещи Алмазовых. Вычислить нынешнее местонахождение Копылова.
На душе скребли кошки. Я чувствовала, что есть доля и моей вины в теперешнем состоянии Михаила. Как всегда, казалось, что, будь я в тот момент рядом, все могло сложиться по-другому.
Генка стоял у главного входа в вестибюль больницы, явно поджидая нас с Никитой.
– Привет! Тут наших ребят полно, больничную охрану, естественно, усилили. Решил дождаться вашего приезда, а то будешь потом размахивать своей корочкой, – прокомментировал он, – скандалить по своей привычке.
– Никогда ни с кем не скандалила. Вы находитесь в плену у досужих сплетников. А документы я действительно всегда ношу с собой, разрешение на ношение оружия даже думаю заламинировать, а то ваши его до дыр скоро затрут.
– Ладно тебе, Женька, сразу нападаешь. Будем считать, что подождал я вас просто как джентльмен и безнадежно влюбленный рыцарь.
Услышав подобное заявление, я изумленно взглянула на приятеля:
– Не находишь, что сейчас не до шуток?
– Только не вздумай терзаться чувством вины. Мишка не грудной младенец, а взрослый мужик. Профессию сам выбрал и не жаловался, да он в разных передрягах бывал! Ничего с ним не случится, выкарабкается. Такие парни, как он, легко не сдаются.
Генкин монолог наглядно показал, что он тоже переживает за подчиненного, только старается не подавать виду.
– Врагу не сдается наш гордый «Варяг»?
– Да! Именно так!
Четверть часа спустя мы узнали, что именно привычке Михаила никогда не сдаваться, видимо, и обязан жизнью Николай Алмазов. Уже знакомый мне следователь Максим доложил Геннадию о проделанной работе. Он успел опросить персонал – всех, кто был в ту ночь на дежурстве. Картина происшествия вырисовывалась примерно такая: Алмазов вышел из комы где-то в начале первого. Михаил, следуя моим рекомендациям, находился в это время в палате. Он сразу же вызвал медсестру, та позвала врачей, то есть в отделении некоторое время было шумно и суетливо.
Когда необходимые процедуры были сделаны и ажиотаж немного улегся, персонал покинул палату, а больной задремал. Михаил спросил у медсестры о назначениях и выяснил, что Алмазову до восьми утра не должны делать ни уколов, ни капельниц. Другими словами, в палату никто не должен заходить до утра, если больному не станет хуже. Может, полицейский и задремал на посту, но бдительности не терял. Когда около трех часов ночи в палату попытался проникнуть посторонний, видимо, завязалась ожесточенная борьба. На шум, доносившийся оттуда, прибежала сначала санитарка. Она увидела двух дерущихся мужчин и брызги крови в коридоре. Уже на крики санитарки сбежались остальные медики, а нападавший, поняв, что подняли тревогу, срочно ретировался. Только после этого стало ясно, что Михаил держался из последних сил и помощь нужна теперь ему самому.
– Как он сейчас? – поинтересовалась я.
– Еще идет операция, так что не ясно пока.
– Парнишка выкарабкается, – влез Генка.
– Можно мне к отцу? – робко подал голос Никита. – Я понимаю, жизнь полицейского важнее всего, но сейчас мы ему ничем ведь не можем помочь.
– Конечно, пойдем, я проведу тебя.
Мне самой тоже хотелось поговорить с Алмазовым-старшим. И нетерпение мальчишки было понятно.
В палате Николая не наблюдалось врачей, только полицейский пост у входа. С этим парнишкой я знакома не была, но, видимо, Генка предупредил его о нашем приходе. Я представилась, и нам с Никитой сразу же позволили пройти.
Никита познакомил меня с отцом и собрался коротко рассказать о покушениях, об участии в этой истории адвоката Копылова и о проведенном нами расследовании. Мальчишка весь просто светился от радости и пылал энтузиазмом.
Я решила оставить их одних ненадолго, тем более что сейчас они оба под охраной, а дел у меня немало.
По больничному коридору шла Маша, как раз мне навстречу. Вот удача! Насколько я поняла, эта девушка нечто вроде местного информбюро. Как раз то, что нужно.
– Машенька, здравствуйте, как дела?
– Ой, Женя, тут такое творится, такое!
– Слышала, Алмазов вышел из комы.
– Да. А потом этот мужик его убить хотел, ножик вот такой здоровущий, – она развела руки в стороны, демонстрируя размер лезвия. Кажется, слегка преувеличивая.
– А кто его видел? – Я потихоньку, взяв девушку под локоток, подвела ее к диванчику, стоящему возле поста медсестры.
– Я! Ой, как страшно было! Они с Мишей, этим полицейским, дерутся, в клубок сплелись, как дикие коты.
– Они в коридоре дрались?
– Когда я их увидела, были в коридоре. Ой, столько крови кругом! А сначала, видно, в палате Алмазова дрались, в дверь врезались, она об стену как грохнет! Ну, я на шум и выскочила, узнать, что случилось.
Видимо, Михаил, получив серьезное ранение, теряя с кровью силы, чтобы спасти своего подопечного, поднял как можно больше шума. Таким образом он смог привлечь внимание врачей и добился того, что преступник бежал.
– И снова этому «счастливчику» повезло, прозвище оказалось удачным. Я Никите так и сказала: это большая удача! Что человек вышел из комы, сам задышал и, кроме перелома позвоночника, никаких больше повреждений, просто чудо!
– А когда вы разговаривали с Никитой? – сразу же насторожилась я.
– Ну, я и говорю, он телефон взял вчера у дежурной медсестры. А Светка просила подменить ее, и я осталась в ночную смену. Точно не скажу, во сколько звонил, ночью. Как раз все уже угомонились и в отделении стало тихо.
– Машенька, сосредоточьтесь, это очень важно! Что вы сказали Алмазову-младшему?
– Рассказала, что отец очнулся. Это ведь не секрет, тем более для сына родного.
– Вы совершенно уверены, что разговаривали с Никитой?
– Да. Юный мальчишеский голос. И он меня тоже узнал, назвал по имени, мы вчера в палате познакомились.
Вот это поворот!
– Спасибо, Маша, вы мне очень помогли. Не подскажете случайно, куда врачи «Скорой помощи» могли сдать мелкие личные вещи пациентов?
– Конечно, подскажу. В соседнем корпусе приемный покой больницы. Там же, в подвале, и камера хранения. Работает с восьми до пяти. Если не хочется выходить на улицу, можно пройти из нашего подвала, через переход.