И доблестные «коллеги» уже на подходе. У многих из них моя скромная особа почему-то вызывает крайне негативные эмоции. Некоторые так в глаза и называют: «наша любимая кость в горле». Вопрос в том, желаю ли я расшаркиваться с давними знакомцами и полночи давать объяснения? Мгновенно оценив ситуацию, я приняла решение ретироваться как можно скорее. Запихнув «звездочку» в карман, подхватила сумку одной рукой, другой обняла пребывающего в легком шоке Никиту и легонько подтолкнула по направлению к нашему такси:
– Двигаем! Темп можно ускорить.
Слегка сбитый с толку моим напором и всем происходящим, мальчишка действительно ускорил движение. Быстренько затолкнув его в машину, забросив в ноги сумку, в доли секунды запрыгнув сама, я бросила отрывистое «Не разгибайся», рукой наклонив голову парнишки так, чтобы она была ниже уровня окна.
– Поехали, – велела я слегка оторопевшему таксисту, – мы ваши пассажиры. Добрый вечер, – запоздало поздоровалась я, продолжая высматривать «стрелка» и понимая всю бесперспективность моей затеи.
– Сумку можно в багажник, – сунулся было водитель.
– Ничего, ей и тут хорошо. Мы торопимся, – буркнула я, оглядываясь.
– Что там произошло, не видали? – Иногда мне кажется, что любопытство у таксистов в крови. И передается по наследству.
– Мы не видели. Поезжайте быстрее. Улица Грибоедова. Никит, какой дом?
– Семнадцатый.
– Грибоедова, дом семнадцать.
Таксист обиженно засопел, но с места тронулся, на ходу вводя данные в навигатор. Я продолжала держать одной рукой голову Никиты, настороженно поглядывая по сторонам. Стрелка не просчитать, судя по всему, он прятался под прикрытием стоявших на стоянке машин. Вон тех, слева у мусорных баков. Стрелял с небольшого расстояния. Пистолет, конечно, с глушителем, поэтому выстрела не было слышно. Нападавший не мог знать, что Никита выходит из здания аэропорта не один. Позицию выбрал довольно удачную: его не видно, кругом сгущающиеся сумерки. А мальчик открыт как на ладони на фоне ярко освещенного стекла.
– Что происходит вообще?! – наконец отошел от шока подросток. Выполз из-под моей руки, тряхнул челкой, вопросительно глядя в глаза.
– А сам как думаешь? – предпочла ответить вопросом на вопрос я.
– Стекло лопнуло, – порадовал чудесами сообразительности он. – Только с чего это вдруг? Слушай, ну и реакция у тебя! Я даже не понял, как ты так быстро оказалась рядом?!
– Никит, давай потише, – скосила я глаза на водителя. Тот прямо-таки прядал ушами, слушая слова мальчика.
– Ага, – он согласно кивнул и перешел на шепот: – А что это за штучка у тебя такая была? – скосил глаза на карман, в который я запихнула «звездочку». Какой глазастый!
– Как-нибудь потом расскажу, – отмахнулась я. – Послушай меня очень внимательно. Стекло не лопнуло. В тебя стреляли, и если бы я не успела пригнуть твою голову, в ней сейчас была бы лишняя дырка.
– Да ладно, – недоверчиво дернул плечом подросток.
– Совершенно точно.
– Я не слышал выстрела.
– А про глушители слыхал?!
– Конечно. Просто не верится. Кому нужно меня убивать? Врагов нажить я не успел, обзавестись наследниками тоже. Может, меня с кем-то перепутали?
– Гениальная мысль, – съязвила я. – Да за такое в бандитском мире знаешь что бывает? Нет, это направленная атака. А на вопросы «кто» и «почему» как раз и надо искать ответы. Они и приведут нас к преступнику.
– Интересно, откуда ты знаешь о бандитском мире? – проявил Никита запоздалую бдительность.
– Мы в самолете шутили по поводу моей профессии. Так вот, я телохранитель.
– Это в том смысле, что ты должна в случае опасности прикрыть собой заказчика?
– Довольно примитивное мнение об охранной деятельности. Вопросы безопасности более широки. И довожу до твоего сведения, что прикрыть собой может любой дурак, это как раз признак невысокого уровня подготовки. А я профессионал высокого класса. Можешь навести обо мне справки. Моя фамилия Охотникова, и в этом городе я имею устоявшуюся репутацию.
– Зачем мне справки наводить?
– Тебе нужна защита. Неужели не можешь сложить два и два? На тебя совершено второе покушение. И хоть лондонские события недоказуемы, второе покушение я видела своими глазами. Так что сомнений уже быть не может.
– Но…
– А родители?
– Что?
– Где гарантия, что авария не была кем-то спланирована и устроена?
– Так не честно, – набычился мальчишка, – не вмешивай сюда родителей!
– Как знаешь, я, разумеется, не буду настаивать, просто помни, что нападавший, скорее всего, повторит попытку, так что будь осторожен.
– Хорошо. Буду.
– И еще: давай обменяемся телефонами и пообещай мне, что ты позвонишь, если что-то случится, даже если что-то насторожит, просто покажется странным.
– Ладно, не переживай ты так. Диктуй номер. – Никита принялся забивать цифры в мобильный, потом сделал вызов, и я подписала его именем высветившийся номер телефона.
– Послушай, разве мы не должны были дождаться полиции?
– Зачем?
– Ну, все объяснить и, если ты права, попросить защиты.
– Даже ты, человек, в которого стреляли, мне не веришь, – сердито зашипела я, видя, что таксист все-таки прислушивается к нашему разговору, – а более недоверчивых людей, чем менты, не найти. И потом, тебя ведь не убили. А знаешь, как они говорят?
– Как?
– «Нету тела – нету дела», так что никто тебя защищать не будет. А еще ты вроде как домой торопился.
– И что?
– А то, что мы бы как минимум полночи в ментовке просидели.
– Это еще зачем?
– Объяснения давали бы.
– Но мы сами ничего не знаем!
– Это, брат, неважно, такие уж методы работы у наших полицейских: брать измором. И еще: многие в нашей тарасовской полиции меня крепко недолюбливают.
– Странно, а почему?
– Видимо, потому, что я порой выполняю за них их работу. Только платят мне за нее намного больше.
– Мужскому «эго» трудно смириться, что молодая красивая девушка успешнее их? – улыбнулся Никита.
– Спасибо, – вернула я улыбку, – похоже на то. В любом случае я могу тебе помочь, не такие загадки решали. Только стоят мои услуги недешево, но, как я понимаю, вы вполне можете позволить себе подобные расходы, молодой человек, – снова улыбнулась я Никите.
– А сейчас ты как раз без работы? – недоверчиво протянул мальчишка.
– Поправочка! В долгожданном отпуске. Но я прерву его ради твоей защиты. Пойми, я не набиваюсь к тебе в охранники. И работу подобным способом не ищу, она сама меня находит. Что поделаешь, слава опережает меня, так что справки обо мне наведи. Фамилию не забыл?