– Салли Медисон.
– А я думал, его жена.
– Нет. Его жена была на грани истерики. Звонила Салли Медисон.
– А для чего вам понадобился Дрейк?
– Вызвал его на помощь.
– Какого рода?
– Чтобы он осмотрелся здесь. Может, обнаружит что-нибудь любопытное.
– К чему это? Вы представляете чьи-либо интересы?
– В противном случае я бы не явился к Фолкнеру в столь поздний час.
– А что вы скажете о некоем Стаунтоне, у которого находятся украденные рыбки?
– Он заявляет, что тот сам дал их ему на хранение.
– Фолкнер официально заявил полиции, что они украдены.
– Знаю.
– И говорят, вы были здесь, когда Фолкнер сделал это заявление.
– Совершенно верно. Дрейк тоже был здесь.
– Ну, ладно. А что вы сами думаете об этом? Украдены рыбки или нет?
– Не знаю, сержант. Я никогда не имел дело с золотыми рыбками.
– Какое это имеет значение?
– Может быть, никакого, а может, и огромное.
– Боюсь, я вас не понимаю.
– Предположим, кто-то стоял на стуле с половником в руке, к которому была прикреплена палка четырехфутовой длины, и пытался извлечь рыбок на поверхность, чтобы потом поймать их и бросить в ведро. Следует учесть, что высота аквариума четыре фута.
– Я все еще не совсем понимаю вас, – удивленно заметил сержант Дорсет. – Какое это может иметь значение?
– Может быть, никакого, а может, и огромное, – повторил Мейсон. – Насколько я помню, сержант, высота кабинета составляет девять с половиной футов, а аквариум возвышается над полом приблизительно на три фута и шесть дюймов. Сам аквариум, как я уже сказал, четырехфутовой высоты.
– Что за ахинею вы несете, черт вас возьми! – рассердился Дорсет.
– Это не ахинея, а сопоставление размеров, – спокойно возразил Мейсон.
– И опять я не понимаю, какое это может иметь значение.
– Вы спрашиваете мое мнение, были украдены рыбки или нет, не так ли?
– Да.
– И уликой, свидетельствующей о том, что они были украдены, является серебряный половник с привязанной к нему четырехфутовой палкой?
– Ну да. Что же здесь необычного? Что вам не нравится в этом способе вылавливания рыбок?
– Только то, – ответил Мейсон, – что таким половником можно было бы выловить рыбок лишь в том случае, если бы они плавали почти у поверхности, поскольку уровень воды в аквариуме возвышается над полом на семь футов и пять дюймов.
– Вот как? – удивился сержант Дорсет. – В его голосе появилась заинтересованность, но лицо тем не менее хранило выражение скептического сарказма.
– Да, – продолжал Мейсон. – Опустить такой половник на палке можно только под определенным углом, но вытащить-то ее нужно вертикально, иначе рыбка ни в коем случае не останется в нем. А теперь, если вы вспомните, что высота комнаты девять с половиной футов, то поймете, что ваша палка с половником уткнется в потолок уже тогда, когда будет наполовину погружена в воду. И что делать? Если вы измените вертикальное положение палки, рыбка тотчас выскользнет.
До Дорсета наконец дошло. Он хмуро посмотрел на Мейсона и спросил:
– Значит, вы считаете, что рыбок никто не украл?
– Я этого не сказал. Я лишь заметил, что для кражи этих рыбок половник с четырехфутовой палкой – неподходящий инструмент.
Дорсет с сомнением покачал головой:
– Все это понятно, но ведь палкой можно приподнять рыбок повыше, а потом достать их рукой.
– С глубины два фута? – спросил Мейсон.
– А почему нет?
– Даже если нам и удастся подтащить рыбок близко к поверхности, неужели вы думаете, они дадутся вам в руки под водой. Попробуйте, сержант, проведите эксперимент; я уверен, вам это не удастся.
– Что ж, хорошо, Мейсон, – сказал Дорсет. – Мысли у вас неплохие. Нужно только проверить размеры.
– Имейте в виду, я ничего не утверждаю. Просто высказал предположения.
– Когда вам пришла в голову эта мысль?
– Почти сразу же после того, как я увидел немного выдвинутый из ниши аквариум и половник с палкой, валявшийся на полу.
– Почему вы ничего не сказали полиции, когда она прибыла на вызов Фолкнера?
– Меня ни о чем не спрашивали.
Дорсет на мгновение задумался, а потом неожиданно переменил тему разговора:
– Что вы скажете об этом Стаунтоне?
– Салли Медисон считает, что рыбки те же самые.
– Вы разговаривали с мистером Стаунтоном?
– Да.
– И он сказал, что Фолкнер сам дал ему этих рыбок?
– Да.
– С какой целью?
– Не знаю.
– Но вы собственными ушами слышали заявление Стаунтона, что Фолкнер дал ему рыбок?
– Да.
– Он сказал когда?
– Вечером того самого дня, когда Фолкнер заявил полиции, что рыбки украдены; кажется, в среду. Час он точно назвать не мог.
Дорсет задумался. В этот момент из-за угла дома выехала машина и остановилась у дома Фолкнеров. Из машины выскользнула женщина – еще до того, как шофер успел затормозить. Женщина сунула ему деньги и поспешила к дому. Ей преградил дорогу полицейский.
– Сюда нельзя.
– Я – Адель Файербэнкс, подруга Джейн Фолкнер. Она звонила мне и просила приехать.
– Все правильно, – сказал сержант Дорсет. – Но только не входите в спальню и ванную, пока я не разрешу. Попытайтесь успокоить миссис Фолкнер. Если у нее начнется истерика, придется вызвать врача.
Адели Файербэнкс было под сорок, и фигура ее уже расползлась. Впечатление дополняли черные как смоль волосы, очки и своеобразная манера говорить, свойственная нервическим особам. Словно из автомата, из нее вылетала очередь в пять-шесть слов, затем следовала пауза. Она затараторила:
– Как все это ужасно! Просто трудно поверить. Конечно, он был странным человеком. Но подумать, что кто-то мог его убить… Это убийство, сержант?.. Скажите, а может быть, самоубийство?.. Нет, он просто не мог этого сделать… У него не было причин.
– Пройдите, пожалуйста, в гостиную, – перебил ее Дорсет. – И попробуйте помочь миссис Фолкнер.
Как только Адель Файербэнкс вошла в дверь, Дорсет повернулся к Мейсону:
– Слова Стаунтона тоже нужно проверить. Я заберу мисс Медисон, и было бы хорошо, если бы вы тоже поехали с нами. Если он попытается изменить что-либо в своих показаниях, вы сразу сможете его уличить.