— Но только ровно за сто кусков, — добавил Дуг, оборвав довольный кивок Ферги. — По двадцать пять с носа. Если все настолько шоколадно, как ты говоришь, и ты никому другому дело толкнуть не успел, тогда, видимо, тебе его и толкнуть-то некому.
Неподвижный взгляд Ферги напомнил Глоунси его покойного отца — царствие ему небесное — и то, какие тот бросал взгляды. Глаза Цветочника говорили: «Помните, вы сегодня тут передо мной сидите, только потому, что я вас вчера не убил. То, что вы сделаете прямо сейчас, решит, будете ли вы передо мной сидеть завтра».
Но Ферги встретил равного. Или по крайней мере заглянул в зеркало, которое тут же не треснуло от страха. Дуга теперь было не достать. И по перебитому лицу Ферги проплыла тень нервозности, словно мимо пролетела ворона.
— В память о смелости его отца, — безапелляционно заявил Ферги, царственно кивнув. — Я сделаю вам подарок и соглашусь на вашу цену. Одноразовая уступка, скидка на первый раз.
Он торжественно откинулся на спинку кресла. Но все понимали, что случилось: Ферги Цветочник прогнулся под другого человека.
— Мы тебя не подведем, — пообещал Джем.
— Естественно, — согласился Ферги. — До сих пор вы были мальчишками, ворующими деньги из копилки во время воскресной службы. Но я вам тут совсем о другом толкую. Это не приходская церквушка, парни. А целый римский собор.
Фроули и Дино постояли у фонтанчика с водой, поджидая, пока толстый чернокожий парнишка закинет свой рюкзак в класс, и последняя дверь в коридоре закроется. Они пришли на последний этаж Колледжа Банкер-Хилл, возведенного на месте давно закрытой тюрьмы.
На двери в конце коридора было написано: «Радиационная лаборатория. Не входить».
Фроули постучал. Парень, одетый, как аспирант, приоткрыл дверь совсем чуть-чуть, так что были видны только его очки и эспаньолка под нижней губой.
— А, привет, — сказал агент Грантин, узнав Фроули, затем пропустил их с Дино и закрыл дверь.
Второй агент сидел в наушниках у окна. Дино приложил кулак к носу.
— Тьфу ты господи.
Грантин кивнул.
— Ребята, хоть кто-нибудь, скажите моему напарнику, Билли Дрифту, чтобы он не ел фалафель, когда мы на задании в комнате, где не открываются окна.
Агент Дрифт стянул наушники и застенчиво вышел из-за парты.
— Ну я же извинился, старик. Как-то не принял еду мой желудок.
Комната была маленькая, из мебели в ней стояли только парты и учительский стол светлого дерева. На столе — магнитофон «Harpa», компьютер и цветной принтер, сотовый телефон, подключенный к розетке, и видеомонитор, связанный проводом с камерой на треноге, выставленной из окна на восточной стороне. Монитор с высоким разрешением показывал людей, переходящих улицу у цветочного магазина на Главной улице.
Фроули выглянул в окно, сориентировался и понял, что попадает в поле зрения камеры, увидел Торговый центр Банкер-Хилл и кладбище, посмотрел на запад. Потом представил Дино агентам отдела по борьбе с организованной преступностью.
— Мы ведем круглосуточное наблюдение посменно с парой из УБН, [102] — пояснил Грантин, сняв искусный грим: очки и бородку. — Я прослушивал их записи за последние дни, и тут вы приходите и спрашиваете про Цветочника, фотографии этих ваших банковских грабителей приносите. Я думаю, они у нас на крючке.
Он протянул четыре снимка, сделанных с видеозаписи, с указанием времени в углу. На первом Фроули моментально узнал Мэглоуна. Его сняли сбоку — он входил в магазин с другим человеком, одетым в фуфайку с низко надвинутым капюшоном, его лицо покрывали бинты.
— Они, — подтвердил Фроули, передавая фотографию Дино.
Следующий снимок был сделан через две минуты: Элден в бейсболке, одна рука в кармане, другая хватается за ручку двери. Обернулся проверить, нет ли кого подозрительного на улице.
На последнем снимке, через шесть минут после Элдена, оказался Макрей, запечатленный вполоборота, — он тоже входил в магазин. Такого ракурса будет достаточно, чтобы присяжные его опознали.
— Заседание у Цветочника, — заключил Фроули. — Долго?
— Минут двадцать. Ушли все по отдельности. На пленке есть, напечатать времени не было.
Дино вернул снимки Фроули.
— А в бинтах кто? — спросил Дино.
— Кофлин, по всей видимости, — предположил Фроули, вспомнив побитые руки Макрея, но рассказать Дино об этой встрече он не мог. Агент просмотрел пачку снимков ничего не подозревавших покупателей. — Много у вас ушей в магазине?
— Не очень. Они там есть, но он без конца врубает ирландскую музыку. На вашу команду ничего не получили, зато наслушались звона дверного колокольчика и «Привет, как дела». Я надеялся, у вас на них побольше нарыто, и вы с нами поделитесь.
Фроули кивнул.
— Мы следим за их машинами. Но прослушки нет. Какая уж в этом городе прослушка!
— Да уж, — вздохнул Дрифт, махнув в сторону окна и открывающейся из него панорамы Чарлзтауна. — Вот и мы тут сидим.
— Мы поставили маячки на бамперы всем четверым, так что не пришлось привлекать спецагентов для наблюдения. Даже жучок Т-4 в машине Мэглоуна установили, но он ездит один и целыми днями слушает радио.
— Более того, — добавил Дино. — Он подпевает.
— У них есть телефоны, но они их не используют. Хитрые. Потому что один из них работает в «Найнексе». Хотя мы, конечно, поставили маячок на его рабочий фургон.
— Что ж, — заметил Грантин, глядя на Город. — Что-то у них происходит.
Фроули достал, из стопки фотографию Кристы Кофлин в шортах, топе и шлепанцах. Она входила в магазин с детской прогулочной коляской.
— И чем в последнее время развлекается Цветочник?
— Чем обычно. Торчит у себя. Звезда гангстерского мира во всей красе.
— И когда вы, ребята, будете его брать?
Грантин пожал плечами.
— Когда кто-нибудь из его организации расколется. Он последний, кто остался из старой гвардии. Тот еще урод. УБН он нужен еще больше, чем нам.
Фроули показал на фотографии.
— Можно, я их себе оставлю?
— Да ради бога.
Придя в Бостонское региональное отделение, находившееся по адресу Центральная площадь, дом один, Фроули узнал, что судья второй раз отклонил его запрос, отправленный через ведомство генеральной прокуратуры, о получении разрешения на прослушивание и наблюдение за чарлзтаунским местом жительства Клэр Кизи. В качестве причины судья привел «недостаточность доказательств» и постановил: нет веских причин для того, чтобы считать госпожу Кизи подозреваемой по делу о вооруженном нападении на площади Кенмор.