Бутылка Джема звонко ударилась о бутылку Дуга. Джем перевернул свою вверх дном и открыл рот, чтобы осушить одним залпом. Все вокруг сделали то же самое.
Вот такой стала жизнь Дуга: выпивка есть, но пить нельзя; деньги есть, но потратить нельзя; девушка есть, но встречаться с ней нельзя.
Не жажда расшатала первые камни, покатившиеся вниз по склону и начавшие обвал, а отвращение к себе самому. Эта никчемность. И лихорадочное возбуждение его друзей, загнавших Дуга в коробку, где он вот-вот задохнется.
Потом бутылку вынули из его руки. Рядом оказался Дез. Он пил из бутылки Дуга, заговорщицки подмигивая влажным глазом. У него за спиной вытирала губы Криста, сжимая в руке пустую бутылку. В пьяном состоянии она хотела протрезветь. А в трезвом — напиться.
Дуг уже почти перешел Школьную улицу, когда его окликнул Джем.
— Эй! — Его голос смешивался с шумом дождя. Стоя на кирпичном крыльце, Джем придерживал дверь Организации ветеранов иностранных войн. — Что такое? Ты куда намылился?
— Никуда, — сказал Дуг, не останавливаясь. — Это мои проблемы. Увидимся в полночь.
На табличке рядом со звонком было выведено заглавными печатными буквами: «К. КИЗИ». Дверь широко распахнулась. Глаза девушки расширились.
— Привет, — сказал Дуг, выдохнув облачко пара. — Прогуляться не хочешь?
Клэр окинула его взглядом, рассматривая вымокший до нитки смокинг. Клэр стояла босая (ногти на ногах покрывал розовый лак) в свободных темно-бордовых шортах и мягкой серой футболке. У нее было тепло и сухо. Из-за спины Дуга она выглянула на улицу, словно искала глазами ожидающий лимузин.
— Чем ты тут занимаешься?
— Да просто был поблизости.
Клэр отступила в сторону.
— Заходи.
Он шагнул на белые плитки прихожей, расставив руки, словно дерево — мокрые ветки.
— Сбрасывай ботинки, — очень деловито велела она, приглашая пройти дальше. — А пиджак повесь в душ.
Дуг прошлепал в сырых носках по лимонному ковру гостиной и оказался в ванной, пол которой выложили старой черной плиткой. Стянул пиджак и накинул его на перекладину над душем. Бледно-розовая занавеска затрепетала. За матовым стеклом окна было видно несколько сантиметров умытого дождем переулка.
Дуг вышел в гостиную. К нему прилипала одежда. Он внимательно осмотрелся. Плакаты на стенах. Реклама кассет «Макселл», на которой изображен парень, придавленный мощным звуком к спинке кресла. Парочка, целующаяся на парижской улице. Дипломы Клэр — из школы и колледжа. Весьма приличный музыкальный центр «Сони» на стеллаже из стальных прутьев, вокруг него разбросаны компакт-диски. Рядом с кухонным уголком располагался уютный низкий столик, частично занятый почтой, чековой книжкой и связанными вместе квитанциями в конвертах. В центре стоял большой винный бокал, в котором плавал розовый цветок. На бокал Дуг посмотрел дважды, поняв, что именно его они унесли из «Пивной».
Вернувшись из спальни, Клэр хотела было бросить ему чистое полотенце кофейного цвета, но передумала.
— Почему ты мне не звонил?
Вода с его одежды стекала на ковер.
— Потому что я идиот. Потому что придурок.
— Ты действительно придурок. — Клэр бросила ему полотенце.
Дуг уткнулся в него лицом, чтобы спрятаться на секундочку, и стал вытирать голову. Без всякой пользы промокнул брюки. По нему текла вода.
— Наверное, не надо было приходить.
— Без предупреждения? Чтобы залить мне весь дом? Да, пожалуй, не надо было. Ну садись уж.
— Ты уверена?
— Садись.
Дуг опустился на мягкий диван, обитый бежевой кожей, стараясь его не испортить. Клэр присела напротив него на журнальный столик, повернув к нему голые колени и ухватившись за край столешницы.
— Ты со свадьбы, что ли?
— Да.
— Со своей?
Такое предположение заставило его улыбнуться.
— Нет.
— Девушка, с которой ты пошел, бросила тебя?
— Она бы непременно это сделала, но я ходил один.
Клэр изучающе посмотрела ему в глаза, не нашла в них лукавства и задумалась о точности своего внутреннего детектора лжи.
— А у меня посмотри, как оживленно этим воскресным вечером. Почему ты пошел на свадьбу один? Почему не позвонил?
Но не успел Дуг открыть рот, как Клэр, поднявшись, вытянула руки, чтобы остановить его.
— А знаешь что? Не надо отвечать. Не важно. Я с этим всем покончила. Покончила со свиданиями-ожиданиями и прочими играми.
— А я и не играю…
— Я наконец поняла, что моя жизнь кажется мне неуправляемой, потому что я и не пыталась ею управлять. И это я хочу изменить.
— Послушай, я не… Можно я тебе кое-что скажу? У меня самого в голове черт-те что. Вот сейчас стоял под твоей дверью… каждый раз перед встречей с тобой говорю себе: «Она не будет такой красивой, какой ты ее помнишь. Не будет такой милой. Не будет такой потрясающей». И каждый раз ошибаюсь.
Уставившись в пол, Клэр подула, чтобы убрать прядь волос с глаз.
— Полагаю, ты имеешь право на собственное мнение, — ответила она, начиная какую-то игру.
— Я пытаюсь выбросить тебя из головы. Не из-за тебя. А просто, чтобы не ждать многого. Страдать из-за разрыва, даже ни разу не… идиотизм, да?
— Нет. Мне это хорошо знакомо.
Дуг чувствовал, что пачкает диван.
— Прости, что так вот заявился. Глупо. Уйду, как только скажешь.
Клэр задумалась, протянула руку за полотенцем, как будто хотела выставить его прямо сейчас. Потом накинула полотенце Дугу на голову и начала энергично вытирать его волосы обеими руками. Управившись, девушка плюхнулась на диван рядом с Дугом. Он снял полотенце с головы и повесил на шею.
— Видела вчера твою фотографию, — сказала она.
Дуг похолодел. Легкая улыбка на губах Клэр совсем запутала его.
— Боже, да на тебе лица нет. Фотография была не такая уж и плохая. На стене «Клуба для мальчиков и девочек». Ты там в хоккей играешь.
Дуг-то представил себе снимки в полицейском досье или с камер видеонаблюдения.
— О Господи, ну да.
— У них там прямо зал славы местного масштаба.
Он смутился.
— Я тебя умоляю.
— Ты там в форме «Медведей».
— «Медведи Провиденса», низшая лига.
— Тебя перекупила другая команда? Ты играл в профессиональный хоккей?
— Было дело, да.
Она помедлила.
— И?
Дуг почувствовал, что работает кондиционер, — в мокрой одежде становилось холодно.