Я плохо верила в то, что все, что со мной сейчас происходит, происходит в действительности. Мне казалось, что это какой-то дурной сон, и не более. Чем больше я узнавала про Яну, тем все страшнее мне становилось. Оказывается, все свое детство Яна занималась лыжами, а затем пришла в биатлон и считалась одаренной спортсменкой. Яна была мастером спорта по биатлону.
В отличие от Яны я знала о биатлоне совсем мало. Мне было известно, что этот вид спорта входит в программу зимних Олимпийских игр и сочетает лыжные гонки свободным стилем и стрельбу по мишеням с использованием винтовки. Я также слышала о том, что этот вид спорта требует хорошей физической выносливости и способности концентрироваться.
– Ян, ты хоть помнишь, как на второй день знакомства ты меня сама в тир потащила и продемонстрировала свое мастерство?! Вот тогда-то у меня в голове и возникла мысль, что на твоем мастерстве можно делать отличные деньги, – все так же взволнованно говорил Аскольд. – Никому и в голову не придет, что киллером может быть женщина. И ведь у нас все получилось! Ты только вспомни, как ты изрешетила сидящих в «мерсе» двух бизнесменов, которые считались довольно крупными наркодельцами. Правда, тогда нас чуть было не вычислили. Свидетели происшествия дали показания, что киллером была девушка. Газеты тебя еще тогда прозвали русской Никитой. Сколько же слухов тогда было о неуловимой Никите! Мы еще тогда подумали о том, что больше не будем брать подобные заказы. Они слишком рискованны, да и ты все равно светишься, несмотря на парик и прочие театральные атрибуты. Мы тогда решили улететь на Мальдивы… – Аскольд помолчал и тут же добавил: – Это нам даже на руку, что ты внешне так изменилась. В Москве как раз все успокоилось и все забыли про женщину-киллера, которую так до сих пор и не нашли. Ты стала просто легендой. Больше таких рискованных убийств нам не надо. Нам не нужны очевидцы. А свой любимый пистолет «ТТ», наверно, ты уже в руках подержать хочешь?
– Что? – Я буквально вцепилась в бокал с шампанским и стала пить такими жадными глотками, что чуть было не захлебнулась.
– Ян, ты опять о чем-то другом думаешь?
Я уже не слышала то, о чем говорил Аскольд. Я думала о том, что в последнее время часто связывают биатлон с криминалом. Столько раз в прессе уже писали о том, что многие биатлонисты впоследствии стали снайперами. Говорят, из них получаются самые лучшие киллеры, потому что эти люди адаптированы к нестандартным ситуациям и способны поразить мишень при любых обстоятельствах.
Подняв голову, я посмотрела на Аскольда каким-то отрешенным взглядом и еле слышно спросила:
– Много у нас долгов?
– Достаточно, чтобы нас обоих за них закопали…
– Как же так получилось…
– Ян, а ты считаешь, что я должен был бросить тебя помирать в той больнице или оставить с изуродованной внешностью? Для меня твои здоровье и красота дороже.
– Зачем же ты мне тогда дорогую машину подарил?
– Потому что тебя люблю и мне для тебя ничего не жалко. Машина – это уже последние наши долги. Теперь хватит брать взаймы, пришло время отдавать.
– Может, тогда дом продадим?
– А где будем жить, на улице? – Глаза Аскольда стали какими-то злыми.
– Купим что-нибудь попроще, – неуверенно ответила я.
– Зачем, если мы с тобой умеем решать эти проблемы совсем другим способом?
– А ты считаешь, что решать свои проблемы за счет убийства людей это нормально?
– Раньше ты никогда не задавалась подобным вопросом.
– Я плохо помню, что было раньше. У меня нет никакого желания работать на бандитов.
Аскольд нервно рассмеялся и закурил сигарету.
– Ян, а где ты нашла бандитов? Мы с тобой в какие годы живем?! Все бандиты сейчас стали бизнесменами и научились решать все свои проблемы цивилизованным путем. К физическому устранению конкурентов сегодня прибегают лишь в самых крайних случаях, и все же спрос на профессиональных убийц по-прежнему высок.
Я вздрогнула при слове «убийцы», ощутила, как меня обдало холодным потом, и отвела глаза в сторону. Не знаю почему, но мне было страшно встречаться с Аскольдом взглядом. Я знала, что киллеры по своей сути являются, «пушечным мясом» и зачастую после окончания операции сами подлежат уничтожению. Потому что никому не нужно, чтобы киллер попал в руки правоохранительных органов и сдал всю цепочку.
В тот момент, когда Аскольд стал оплачивать счет, я встала со своего места, взяла плюшевого медведя и, заметно покачиваясь, пошла прочь из ресторана. В голове была полнейшая неразбериха, мысли путались, хотелось только одного… Хотелось вновь стать милой, нежной, заботливой и жертвенной Анной…
– Яна, стой!
Увидев бросившегося следом за мной Аскольда, я резко остановилась и посмотрела на него глубоко несчастным взглядом.
– Я думала, ты меня любишь, – вырвалось у меня.
– Конечно, люблю, – тут же ответил Аскольд. – Ты же это знаешь.
– Теперь уже нет…
Этой ночью мы занимались любовью прямо на террасе нашего дома. Я отбросила все те страшные мысли, которые заполняли мою уставшую голову, и любила Аскольда пылко и страстно. Мы летали, переплетая руки, ноги, тела. Несмотря на то что между мной и Аскольдом существовала огромная пропасть, я не хотела и не могла скрыть своего желания обладать им. Было бесполезно бороться с охватившей меня страстью и с тем огнем, который полыхал внутри. Его мускулистое тело волновало меня все больше и больше, и мне хотелось, чтобы между нами не было вообще никаких запретов. Аскольд был настолько ласков, что временами мне казалось, будто моя душа расстается с телом.
– Ян, давай рассчитаемся с долгами, денег накопим, уедем из страны и забудем все как страшный сон, – сказал мне Аскольд, когда все закончилось. – У нас же были хорошие накопления. Просто после этого крушения и твоей затяжной болезни все пошло кувырком.
– Кому ты должен денег?
– Зачем тебе это знать? В любом случае эти люди оказали мне помощь, а ведь они могли отказать. Мне пришлось рассказать о том, что деньги нужны на твое лечение… Вот мои кредиторы и проявили милосердие. Сама знаешь, сейчас в долг мало кто дает. Конечно, у меня над душой никто с битой не стоит и деньги не требует, но отдавать надо. Тянуть нельзя. Это ведь долги. У нас уже есть хороший заказ, денег дадут прилично.
– Убрать твоего компаньона?
– Убрать моего компаньона – это не заказ, а моя личная просьба. Так получилось, что мы уже не компаньоны, а конкуренты. Он мне мешает. Я бы хотел тебя с ним для начала познакомить, чтобы ты реально к нему присмотрелась.