Спорить с Аскольдом было себе дороже. Спустившись в тир, он сел на свое излюбленное место у небольшого бара и стал накачиваться виски. Я надела наушники и стала палить по мишеням.
Стрелять мешали неожиданно выступившие на глазах слезы. Я ненавидела себя за свою нынешнюю жизнь и презирала Аскольда. Сколько было у него до меня таких, как я? Я слышала про двоих, но вполне возможно, что их было больше. Аскольд сделал меня машиной для убийства, у которой всего одна-единственная цель – найти и убить. Каждая девушка, которая в этой жизни встречала Аскольда и решала соединить с ним свою судьбу, вставала на мерзкую, кровавую дорогу. Лишалась всех радостей жизни, в полном смысле слова сходила с ума и думала о том, что все проблемы в этой жизни способен решить всего один выстрел и этот выстрел должен быть ею произведен в собственную голову.
Несмотря на выступившие слезы, сегодня я стреляла достаточно метко. Скорее всего от отчаяния и ненависти к Аскольду. Впереди никакого просвета. Только убийство объекта и телохранителя в подъезде жилого дома. А потом я буду убивать еще и еще. Я должна делать свою работу четко, как автомат. А что дальше? Что будет со мной дальше? Как долго я смогу так жить? До тех пор, пока Аскольд для подстраховки не поставит меня на учет в психдиспансер и я не перережу себе вены в ванной или не прострелю голову?
Я подумала о Рите… Странно, что она решила прострелить себе голову из охотничьего ружья, ведь она стреляла из пистолетов и винтовок. Получается, Аскольд действительно все продумал. Если бы Рита сделала это из другого оружия, то у следствия сразу бы появились вопросы, каким образом оно появилось в доме. С охотничьим ружьем все намного проще. Оно, по всей вероятности, было зарегистрировано на Аскольда, и у него есть охотничий билет. Нет никаких лишних вопросов и подозрений. Значит, на момент убийства Аскольд был в доме и сам протянул Рите ружье… Вполне возможно, что перед этим он хорошенько накачал ее таблетками и спиртным. Девушка была в полной прострации. В момент самоубийства она вряд ли могла осознавать, что делает.
А еще я думала о том, что всю свою жизнь мечтала стать сильной, самодостаточной и успешной. Но вместо этого я попала в замкнутый круг пустоты и отчаяния. Неужели именно такая скотская жизнь предначертана мне судьбой? Почему я смогла переступить через саму себя и через свои моральные принципы? Разве этому учила меня моя мать? Но ведь мама учила Анну, а я стала Яной. Яна росла в детском доме, и воспитывать ее было некому. Получается, что ее воспитала улица. Как же быстро я согласилась стать Яной… Но ведь если так разобраться, то другого выхода у меня не было. Моим спутником стал не только Аскольд. Ими еще стали одиночество и душевная боль.
Неужели я могу утвердиться в этой жизни только ценой кровавого бизнеса? Как я могла стать марионеткой в руках хитрого и жестокого мужчины… Этот человек подарил мне жизнь, приложив все усилия для того, чтобы я осталась жива. Он дал мне жизнь, и он ее уничтожил…
Я ведь только пытаюсь казаться сильной, но какая же я сильная, если до сих пор не могу забыть свою любовь? Временами мне кажется, что я живу так неправильно по той причине, что я живу без него… Без Матвея. После того как я узнала, что в его сердце поселилась другая, я вдруг увидела, что мир рухнул. Наступило страшное время. Я выкуриваю по пачке сигарет в день, часами тупо смотрю в одну точку и постоянно чувствую, как мне не хватает воздуха. Боль в груди настолько сильна, что временами мне кажется, будто в ней зияет огромная дыра. Жить стало просто невыносимо. Когда я думаю о Матвее и о своей скотской жизни, мне хочется умереть.
Чем больше я убиваю, тем все чаще прихожу к мысли, что умереть несложно. Уйти из жизни достаточно просто, гораздо сложнее выжить, справиться с трудностями, доказать всем, что я сильная. Как же хочется поехать в церковь и поплакать у иконы Божь–ей Матери. Да только таким, как я, грех ступать даже на порог церкви.
С каждым днем я учусь жить без него. Я поняла, что не стоит умирать из-за тех, кто нас не любит. Надо жить хотя бы ради того, чтобы ранним утром выйти на балкон, вздохнуть полной грудью и встретить еще один рассвет…
Матвей меня научил тому, что как бы это ни было печально, но МУЖЧИНЫ УХОДЯТ. Особенно они любят это делать в самый неподходящий момент и наносить удар ножом в спину тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. Я уже не боюсь расставаться. Лучше разойтись, чем знать, что из отношений ушла живительная сила. Двое пытаются создать иллюзию счаст–ливой пары, но им скучно. Былые отношения больше не дают положительных эмоций. И ты понимаешь, что они нежизнеспособны. Присутствие любимого человека больше не радует, и ты уже сама не понимаешь, любишь еще или нет. Отсутствие общих интересов, отчужденность и скучный редкий секс… Нет искры. Приходит понимание того, что отношения близятся к концу и назад пути нет. Каждый из двоих уже создал свою систему ценностей и только создает видимость, что нуждается в своем партнере. Очень тяжело прийти к мысли о том, что тот, кто был когда-то очень дорог, уже совершенно чужой человек. Приходит какое-то необъяснимое чувство потери, словно человек, с которым хотелось построить будущее, исчез, не оставив даже координат.
Сняв наушники, я посмотрела на выпивающего Аскольда и направила дуло пистолета на себя. Я подумала о том, что мои проблемы закончатся махом, стоит только мне нажать на курок. А ведь если так разобраться, то на мою могилу никто не придет… У меня никого нет, кроме Аскольда. Вообще никого.
– Яна, ты делаешь успехи, – послышался сзади меня голос Аскольда. – Я же всегда знал, что профессионализм не пропьешь и никакая болезнь ему не страшна. Просто нужно тренироваться.
Не долго думая я повернулась к Аскольду и наставила пистолет на него.
– Ян, ты что? – Аскольд поставил стакан с виски на стол и посмотрел на меня ничего не понимающими глазами.
– Страшно?
– Ты шутишь? Ты лучше так не шути, а то ведь я тоже пошутить могу.
– А я не думала, что ты такой слабонервный.
– Я не слабонервный, но будет лучше, если ты уберешь ствол. Я такие штучки не люблю.
– А что ты любишь? Баб, умеющих метко стрелять? Деньги??? Психотропные средства, которыми ты так усердно кормишь своих жен?! Может, ты любил ту девушку, которая перерезала вены в ванной? Может, Риту, которая выстрелила себе в голову? А может, ты любил вашего нерожденного ребенка, которого она носила под своим сердцем? А может, ты любил меня? Как ты всегда говоришь: «И в горе, и в радости…» Ты хоть о значении этих слов задумывался?
– Теперь понятно, куда ты сегодня ездила, – процедил сквозь зубы Аскольд. – Я как чувствовал! Ты поверила этой сумасшедшей больше, чем мне. Сука! А ну, убери ствол! Я тебя с того света вытащил…