Да вы шутите надо мной.
— Ты жива. — Противно шепелявя, он нахмурил при виде Райли свои крашеные брови. Вставные клыки всерьез мешали ему разговаривать.
— Ага, вроде того. Есть какие-то возражения? — раздраженно спросила она. Ей не нравилась подобная бесцеремонность.
— Нас не остановить, — прошипел он. В этот раз полоумный даже слегка брызнул слюной через свои вставные челюсти.
Гадость какая.
— Ты не мог бы отойти?
Недовампир продолжал сверлить ее взглядом и демонстрировать пластиковые клыки. Покачав головой, Райли обошла его.
— Что это было? — озадаченно спросил Пит, когда они зашагали дальше по дороге.
— Это наш недовампир. Пьет красную газировку и говорит о себе во множественном числе, как император. В принципе безвреден. Просто не обращай на него внимания.
— Ну, это сложновато делать, — сказал ее друг, указав в сторону кладбища.
Теперь полоумный скакал между могил, пытаясь спрятаться за деревьями и высокими памятниками, со злобным видом поглядывая на них из-за каменных ангелов и обелисков.
— А что он против тебя имеет? — поинтересовался Питер.
— Он вбил себе в голову, что я охочусь на вампиров. Я сказала, что всего лишь ловлю демонов, но это не помогло. Бывают люди, которым просто необходимо изображать из себя жертву.
Питер задумчиво посмотрел на нее.
— Поправь меня, если я ошибусь, но у вампиров нет такой необходимости. Они никогда не станут изображать жертву.
— Попробуй ему сказать об этом.
— Кстати, а как его зовут?
Райли сердито пожала плечами.
— Я как-то не догадалась спросить.
Краем глаза она заметила, что их преследователь споткнулся о какое-то надгробие и совершил великолепное приземление прямо в грязь лицом, накладными зубами и прочими атрибутами.
За что мне все это?
* * *
Папа увлекался Гражданской войной 1861–1865 годов, а это подразумевало, что Райли пришлось побывать в старинной секции Оклендского кладбища столько раз, что она уже не могла сосчитать. Папа всегда находил новый предлог, чтобы сходить к могилам Конфедератов.
— Скоро все зацветет, — мечтательно сказала она. — Это так красиво.
Питер уставился в изумлении на ряды белых надгробий.
— Ого. Ты только посмотри.
— Ты что, никогда тут не был?
Он покачал головой.
— Очень впечатляет.
По крайней мере первые несколько раз.
Все эти годы слушая рассказы папы о Гражданской войне, Райли уже выучила все наизусть и могла процитировать списки погибших в каждой крупной битве. В этот раз она не стала искушать судьбу: аккуратные ряды белоснежного камня говорили сами за себя.
Питер, похоже, предпочитал мыслить в числовом эквиваленте.
— А сколько здесь могил? — Он вопросительно посмотрел на нее.
— Почти семь тысяч. Здесь похоронены солдаты и со Второй мировой.
— Ого. Я, конечно, знаю, что много погибло, но ты не осознаешь всего по-настоящему, пока не увидишь своими глазами. — И он оглядел открывшуюся перед ними картину.
Раздался пронзительный звук свистка: миссис Хагерти собирала класс. Все встали вокруг нее под старыми, разросшимися магнолиями.
— Начнем через пару минут, — объявила она и сунула ближайшему из ребят стопку бумаг. — Раздай это. Задание должно быть выполнено и сдано в конце занятия. — В толпе раздались недовольные голоса. — Я все понимаю, но радуйтесь, что хотя бы дождь не пошел. — Пока задание расходилось по рукам, миссис Хагерти оглянулась. — Райли, ты здесь?
Стоявшая с краю Райли удивилась, к чему это все, но помахала учительнице рукой.
— Хорошо, я рада, что ты с нами. Соболезную тебе, дорогая.
Райли смогла только кивнуть. Ей не нравилось, что теперь на нее все смотрят.
Миссис Хагерти переключилась на остальных.
— Сегодня утром мне сообщили, что у нас есть новенькие. Пожалуйста, подойдите и передайте мне ваши документы.
Питер расплылся в улыбке и с серьезным видом отправился к ней.
— Привет, Райли. — К ней подплыла Бренди. Сегодня роковая брюнетка оделась в черные джинсы, куртку и какой-то кошмарный розовый свитер. Ее свита приотстала: девочки отвлеклись на какое-то смешное сообщение в телефоне и теперь дружно хихикали.
— Бренди, — осторожно приветствовала ее Райли. Когда она только перевелась в их класс, эта противная девица сделала все, чтобы дать новенькой почувствовать себя «как дома». В ее представлении это означало спущенные колеса и измазанное помадой стекло автомобиля.
— А что это за новый парень? — спросила та.
— Это мой друг, Питер. Только сегодня перевелся.
— Похож на ботаника.
— Да, он умный. Но очень забавный. Дай ему шанс.
Только попробуй разинуть на него рот, и я разберусь с тобой так быстро, что ты даже не поймешь, что случилось.
Ее друг вернулся и протянул ей листок с заданием. Увидев, что Райли не одна, он вежливо улыбнулся:
— Привет, я — Питер.
— Это Бренди, — сказала Райли, ухитрившись вместить в одно слово и знакомство, и предупреждение:
— Ага, — сказал он с понимающим видом. — Ты та самая девушка, изуродовавшая Райли машину… дважды.
Бренди растерянно заморгала. Она, видимо, не привыкла к тому, что ботаны так смело разговаривают.
— Я просто решила немного над ней подшутить.
— Я люблю это делать, вот только шин ей не спускаю.
— Мы уже все уладили, — сказала Бренди и многозначительно поглядела на Райли.
До тех пор, пока тебе не взбредет в голову что-нибудь еще.
— Так, ребята, — позвала их учительница. — Займитесь заданиями, через час их нужно сдать. Вперед!
Питер посмотрел на Райли.
— А почему ты мне не рассказывала вот про эту статую льва? — сказал он и поманил ее к массивной мраморной скульптуре. Райли пошла за ним к металлической ограде, отделяющей Льва Атланты от всего остального мира.
Спустя несколько мгновений к ним подошла Бренди.
— Ребята, моя работа как раз по этой теме. Можно, я с вами?
Райли услышала, как Пит сдавленно захихикал.
— Конечно. Ты не против, Райли? — невинно поинтересовался он.
— Без проблем.
Люблю играть в экскурсовода.
Покопавшись в воспоминаниях, она вспомнила папины рассказы.