Тима Ройса ждут балы, работа в банке, новый наставник — немного сумасшедший чертильщик, [1] научные открытия, огромная библиотека, в которой книг больше, чем песчинок на пляжах Майами… А также студенческие вечеринки и все остальное, связанное с веселой жизнью в Академии. И… да, вы правы. Тима также ждут старые враги, но не его, а Ройса, который лет семь назад решил покончить с собой.
Житель города на Неве забрал жизнь у Ройса, взамен пообещав исполнить его волю — отомстить за смерть сестры. Долг, что камнем лег на плечи Тима, вновь напоминает о себе. Его ждет новая интрига — среди бальных зал, элитных театров и переплетений темных улиц Сантоса. Целая цепочка событий приводит не куда-нибудь, а в покои старшего сына императора. Кинжал, обмазанный страшным ядом, нашел свою цель и оборвал жизнь Крысы, первого принца Империи.
Избавившись от удавки долга и почувствовав, что жизнь принадлежит лишь ему, Тим отправляется навстречу новым приключениям. А поскольку в его понимании приключения неотделимы от путешествий, он нанимается в охранный отряд, который должен сопровождать неизвестного вельможу аж до самого Алиата! И теперь мы с вами можем увидеть, откинув полог, как в крытой повозке разлегся юноша. Ростом он высок, да и в плечах широк, но на лицо неказист. Не уродлив, конечно, но явно не сердцеед. Серые глаза, нос со шрамом на переносице, еще один шрам — на виске, на левой скуле тоже есть, да что там — и на правой виднеется. Резкие черты лица и черные волосы, как всегда пребывающие в абсолютном беспорядке. Среди некоторых дам Сантоса даже ходят легенды о гребешках, что нашли свой конец, пытаясь расчесать эти лохмы. И все же теперь, после небольшой предыстории, надеюсь, что его жизнь уже не кажется вам столь пресной и не заслуживающей внимания.
Зуб даю, сейчас Тим думает о том, что весьма схож со своими, признаться, не самыми удачными фигурками. Он как его бегемот, который задумывался лошадью. Не раб, не слуга, не наемник, не солдат, не воин, не маг, не убийца, не дворянин и не простолюдин. Видимо, судьба подшутила над ним: хотела вылепить что-то одно, а вышло… впрочем, пока еще ничего не вышло. Но, может быть, в третьей части мы наконец узнаем, что Тим Ройс — отличный путешественник, ведь Алиат так далеко, а солнце еще так высоко…
Его императорское величество Майкл дель Самбер
Уже не раз мы бывали в этом кабинете и заставали необычную пару разумных за удивительными и порой ужасными диалогами. Но сегодняшний вечер может перевернуть все наше представление о бывшем дворянине-интригане и его друге — сыне пастуха. Майкл, по своему обыкновению, сидел за небольшим письменным столом в простом кабинете, обставленном дорогой, но неброской мебелью. Император некогда великой страны, держа в одной руке хрустальный бокал, а в другой — даже с виду древнюю бутылку, смотрел на то, как янтарная жидкость лениво перетекает из одной емкости в другую.
— То, что я вижу, соответствует тому, что я знаю? — А вот и второй участник беседы.
Появился старик, как всегда сидя в кожаном кресле, одетый в полувоенный камзол. Казалось, его вовсе не беспокоит то, что он в который раз нарушает законы Вселенной и неведомым образом проникает в самый защищенный уголок страны.
— Ага, — печально кивнул Майкл и, достав второй бокал, наполнил его и протянул товарищу. — Тебе дерево на язык упало или ты забыл, как нормально разговаривать?
Тот, поблагодарив кивком, принял угощение и, слегка пригубив напиток, покатал его по деснам, а потом с явным наслаждением отправил в глотку.
— Лучше, чем я предполагал, — прокряхтел он. — Глупо было ожидать меньшего от шестидесятилетнего лефтонского. Хотя, думаю, если поднапрячь гномов, у них в подземельях можно и поприличнее найти. А насчет оборота — тренирую красноречие.
— Ну извини, — усмехнулся император и развел руками. — Чем богаты, тем и рады. Да, у тебя не получается.
— А учитывая, что эту самую бутыль тебе подарили на венчание и ты божился открыть ее только на смертном одре… И хватит уже о моем красноречии, оно весьма…
Император прервал речь волшебника взмахом руки. Опрокинув бокал, он утер губы и спросил:
— Как лекари?
Старик пожал плечами и продолжил неспешно потягивать драгоценную настойку:
— Все то же самое. От короля ядов нет избавления. Но его мучения скоро прервутся. День, от силы два.
— Не такой судьбы я для него желал, — сокрушенно покачал головой император.
— Ты блуждаешь в иллюзиях. — Маг сморщился так, будто его заставили лимонную вытяжку вместо супа хлебать. — Он бы никогда не отказался от престола, как сделал твой мудрый средний сын, правда, что-то мне подсказывает, что ему общество книг дороже любого людского.
— Можно было попытаться…
— Нет! — рявкнул маг, раздраженный тем, что они каждый день возвращаются к этому разговору. — Константину не повезло родиться третьим, но его путь уже написан кровью нашей и наших врагов!
— Думаешь, я не понимаю?! — От рыка Майкла задрожали стекла. — И все же он был мне сыном. Скажи, старый друг, ты приложил к этому руку?
Маг вновь пожал плечами и, прилевитировав к себе бутылку, налил еще.
— В каком-то смысле да. Мы оба знали, какую жизнь ведет твой отпрыск, и чей-либо приход по его душу был только вопросом времени. Я же просто не стал мешать, да и другим не позволил. Но все это не умаляет суровой реальности. Если бы не таинственный «помощник», нам бы пришлось убирать его самим. Еще раз тебе повторяю — он бы не отказался от своего права старшего сына.
Майкл вонзил пальцы в густые волосы, будто пытаясь вырвать их вместе со скальпом.
— И все же…
— Не стоит, друг, не стоит. — На миг в глазах мага промелькнуло сочувствие. — Как бы это ни звучало, но такая ситуация пошла нам на пользу. Теперь путь к престолу открыт для Константина, а самых умных и надежных людей можно будет занять поисками убийцы… когда Жнец все-таки явится по душу твоего отпрыска.
— А как же насчет врат? Кто же их теперь откроет, если Тайс погиб? — усмехнулся Майкл.
— Это сделаю я, — твердо заявил старик.
— Но ты же должен был остаться и помочь Константину!
— Что ж, — развел руками маг, — видимо, мы будем оба наблюдать с небес за земной возней.
Император грязно выругался. По плану сорвать печати должен был сильнейший маг столетия, заплатив за это жизнью, теперь же все пойдет совсем по другой тропинке.
— Да и к тому же, — улыбнулся волшебник, — даже гибель этого студента Санты в турнире имеет свой смысл. В конце концов, не наша вина, что он не смог справиться с собственной силой. Ему не хватало ни внутреннего стержня, ни храбрости, ни банального ума. Я тебе уже рассказывал, как пытался научить его хоть чему-нибудь, что знал сам. Но все, на что он был способен, — это создать простенькое колдовство и влить в него титаническое количество энергии. Просто очередной тролль с дубиной.