– Чтобы вам не тревожиться, – продолжал Олег, – за свою квартиру, можно поручить соседке наблюдать за нею, поливать цветы, кормить рыбок… Ах, нет рыбок? Тогда еще проще. А на работу вы представите справку. Да откуда угодно! Хоть из поликлиники, МЧС, милиции, ФСБ – это все нам подконтрольно.
Елена смотрела на них поочередно большими детскими глазами. Губы ее задрожали, глаза медленно начали наполняться слезами. Мрак зарычал, ложечка в его пальцах звонко хрустнула.
Юлия поспешно обняла девушку за плечи, шепнула:
– Я попалась точно так же… Но возвращаться не захотела сама! Не трусь, я с тобой.
Елена прижалась к ней, как испуганный ребенок. Слезы покатились градом, сквозь всхлипывание прорвалось:
– Я думала… я думала… вы Лохмача нашли!.. Выкуп потребуете… Я все отдам, только верните, если он у вас…
Мрак громко крякнул. Лицо потемнело, шрам пугающе налился кровью, края вздулись багровыми валиками. Коричневые глаза стали черными. Непроизвольно он протянул огромную лапу. Юлия видела, как широкая, словно лопата, ладонь накрыла крохотную лапку Елены. Та жалко дернулась, будто новорожденная черепашка пыталась вылезти из-под наваливающегося асфальтоукладчика, жалко замерла. Под бледной кожей часто-часто забилась тонкая жилка.
– А кто вы?
– Друзья, – прогудел Мрак. – Просто друзья.
Она посмотрела в его темное лицо, из ее груди вырвался прерывистый вздох, словно после долгого плача.
– И что, – спросила она жалобно, – мне совсем нельзя сейчас вернуться?
Мрак враждебно посмотрел на Олега. Тот виновато развел руками:
– Вы уж простите нас…
– Нас? – буркнул Мрак.
– Меня, – поправился Олег. – Я наломал дров… Но мы постараемся вам все возместить, правда.
Юлия взглядом дала понять этой женщине-ребенку, что если они даже всегда врут, то этому утверждению верить можно.
Елена вздохнула, голос ее был тоненьким и жалобным, словно у зайчика под лапой волка:
– Мне в самом деле можно позвонить?
Олег кивнул на телефонную будку шагах в десяти:
– Там трубка вроде бы еще цела… Вот монетка.
– Я только предупрежу соседку, – сказала Елена торопливо. – Чтобы заглядывала…
– У нее ключ?
– Нет, но я скажу, чтобы взяла… Там, под ковриком…
Она торопливо ушла, все еще не веря, что ей такое позволили, а на лице Олега проступило сильнейшее отвращение. Есть еще на свете вороны, что держат ключ под ковриком!
«А что ты думал, – ответила ему Юлия взглядом. – Воры знают, к кому идти. А если сидишь полуголодная, зарплату задерживают, да и той только на хлеб, туфли не на что починить, то вор не явится в страхе, что сам что-то обронит!»
Елена дозванивалась долго, но, когда начала говорить, это заняло не больше минуты. Когда дверь будки открылась, Олег оставил на столе банкнот, прижал блюдцем, чтобы не унесло ветром, и все трое поднялись.
От кафе Олег повел их дворами. Юлия удивилась, но смолчала, а когда проследила за взглядом Олега, кивнула, поняла. Мало кто помнит, что все центральные улицы просматриваются с помощью видеокамер, как милицейских, фээсбэшных, так и множества коммерческих структур, начиная от всемогущих банков и кончая мелкими частными фирмочками.
За каждым бредущим прохожим можно проследить, увеличить его лицо, сделать снимок, сличить фото с предполагаемыми преступниками, а в случае подозрения в пластической операции – сравнить замеры черепа, такая операция никакому хирургу не по зубам. Как ни прячь лицо, человека выдаст походка, жест, что хранится в компьютерной памяти, а если слишком долго будешь отворачиваться, то из какого-нибудь здания по дороге выйдут крепкие ребята и спросят, как пройти в библиотеку.
Со спутников фиксируется движение автомобилей, случаи нарушения, пробки на дорогах, можно рассмотреть даже отдельных прохожих, но, к счастью, оптика пока еще не позволяет вести тотальную слежку. Так что дворами, через детские площадки, мимо огромных мусорных баков, через хоккейную площадку, что приспособили под выгул собак…
Когда устраиваются митинги, сходки – куча телекамер с разных углов бесстрастно снимают на пленку как ораторов, так и слушателей, фиксируют их выражения лиц, движения глаз. Затем компы систематизируют портреты, укладывают в файлы картотек. Если к кому-то не пришла милиция по поводу разбитого стекла в автомобиле, то вовсе не потому, что никто из властей не заметил. Просто в ФСБ этот человек отныне на заметке. Так, для нужного случая.
Юлия шла по правую руку от Олега, отстаивая свое право помощницы, Елена пристроилась возле могучего Мрака. Наконец Олег оглянулся по сторонам, приглушил голос:
– Юлия… Нам, наверное, придется сегодня оказаться в другом… климатическом поясе. Заскочи хотя бы вон в тот магазин… подбери солнцезащитные очки для всех нас. Для Елены… присмотри необходимые аксессуары.
– Все поняла, – сказала Юлия. – Где вас искать?
– Как ни странно, в пределах видимости. Видишь во-о-о-он дом? Высокий, из красного кирпича? Двадцать седьмая квартира.
– Через полчаса ждите, – ответила Юлия.
Она взяла из его руки толстый бумажник, подхватила Елену под руку, между лопаток кольнул насмешливый взгляд Олега: «Как же, через полчасика! К ночи если выберетесь из такого магазина, то вроде бы и не женщины…»
«А вот и будем через полчаса, – мстительно сказала себе Юлия. – Посмотрю на ваши рожи!»
Елена шла покорно, глазки на носки своих туфель, потом вдруг спросила внезапно:
– А кто этот… Мрак?
– Не знаю, – ответила Юлия. – В нашем деле чем меньше знаешь, тем лучше.
– Да-да, – торопливо сказала Елена, она трусливо сгорбилась и посмотрела на Юлю со страхом и боязливым почтением, – я понимаю…
– Но вряд ли простой соратник, – закончила Юлия задумчиво.
– Почему?
– Соратники друг к другу спокойнее дышат. А эти то ненавидят друг друга, то жизнь готовы отдать…
– Мне тоже так показалось, – призналась Елена. – Этот Мрак… только с виду такой угрюмый. А так он добрый и красивый.
Юлия покосилась удивленно. Что добрый, и то сомнительно, но назвать такое страшилище красивым… Надо эту славную дурочку сводить к окулисту.
Елена переступила порог магазина, зябко вздрагивая, несмотря на жару. Огромные роскошные двери, массивные золотые ручки, толстые стены – все действует на нервы, чувства, угнетает явно и бесцеремонно. Юлия поглядывала на нее искоса, раньше все это испытала на себе. Но сейчас охранники суетливо открыли перед ней двери, проводили такими уважительными взглядами, что она со смешанным чувством подумала: а нет ли у них в дверях прибора, что засек бумажник Олега с пачкой валюты?
Роскошный моложавый человек, одет с иголочки, благоухает духами, поспешно шагнул им навстречу: