Как это Олег делает, да еще на расстоянии, спросить не успел, тот неслышно скользнул вниз, в темноту. Он не объяснял, как они будут действовать, все понятно. Мрак припал к земле, на мгновение слился с темнотой.
Через какой-то миг крупная черная тень бесшумно скользнула по склону в направлении лагеря.
Олег передвигался быстро, не теряя ни доли секунды. Сумка становилась все легче, а когда он поставил последнюю мину, то скользнул в сторону склада, на миг часовой успел увидеть мелькнувшую тень, тут же мир взорвался перед его глазами, а Олег скользнул вовнутрь.
Труп часового бросил сразу же за дверью, глаза жадно шарили по ящикам. Так, вот за ровно уложенными гранатометами идут штабеля взрывчатки. Что-то захватим с собой, остальное заминируем здесь, на месте…
Через четверть часа он был уже на другом конце военного лагеря. Эти части быстрого реагирования не такие уж и быстрые, если не заметили, что он оставил на своем пути шестерых со сломанными шеями.
В ночи на той стороне лагеря расцвел оранжевый шар. Красный, с багровыми вкраплениями, пошел во все стороны, безобразный, как гнойный нарыв. Секундой позже докатился тяжелый грохот. Ударила горячая волна. Шар ширился, рос, тут же рвануло чуть левее, а потом могучие взрывы ударили серией. Огонь расплескивался жаркий, струи взлетали на немыслимую высоту. Особенно мощно грохнул склад горючего, Олег узнал его по цвету пламени. В сотне шагов левее взрывались бочки с бензином, некоторые швыряло в стороны, как бенгальские огоньки.
«Вот так, мать вашу», – сказал себе Мрак яростно. Его палец нажал очередную красную кнопку взрывателя, а ноги будто сами по себе несли вдоль темных караульных помещений, вдоль колонны замерших танков.
Он никогда не считал себя профессионалом, потому что в любой войне или драке, куда бы ни ввязывался, он был на стороне тех, кому сочувствовал, и потому дрался не за деньги, хотя гонорары выторговывал повыше, но «за справедливость».
– Мать вашу, – прошептал он, – это я сплоховал…
Из развороченной взрывом казармы выскочило и неслось в его сторону с десяток дюжих парней. Мрак видел их не выше колен, тяжелые ботинки грузно и грозно топают даже сейчас, среди взрывов, грохота и разбрызгивающихся струй бензина. Все заученно бегут в ногу всей группой, так бы их и срезать одной очередью… Но если увидят голого мужика между броневиками, их пальцы автоматически нажмут на спусковые крючки, а ему сейчас не до драк, рано… Надо что-то делать…
Коммандос промчались в сторону домика, над которым развевался флаг. Командир успел увидеть, как под бронетранспортером прошмыгнул огромный черный пес, скорее даже волк, только слишком громадный, горячий ветер швырнул в лица горящие клочья.
Раздался страшный треск. Один из бронетранспортеров подпрыгнул, толстые броневые плиты с лязгом разодрало, как жесть. Снаряды рвались так часто, словно каток шел по рассыпанным орехам, огненные фейерверки выстреливались длинные, как трепещущие молнии.
Среди взрывов, огня, редких мечущихся фигурок вдруг мелькнула одна: рослая, с красными волосами, что не металась, не вопила, а двигалась с миниганом, похожим на работающий огнемет: пламегаситель не убрал, шесть стволов с такой силой и скоростью выбрасывают град пуль, что те сметают все на пути, прорубывают проходы, словно через камыш проносятся огромные вепри.
Мрак ударился оземь, поднялся в человечьей личине. Десантник, что набежал сбоку, умер раньше, чем понял, что его убило.
– Не такие уж они и быстрые… – повторил Мрак.
Рожок оказался почти пуст – в кого же этот герой стрелял? – руки привычно перезарядили, потом он углядел поблизости перевернутый пулемет, несколько тяжеловатый, зато с полным боезапасом…
Когда из-за горящего здания выскочили, грузно топая, краснорожие молодцы, Мрак был уже готов и с охотой нажал на спусковые крючки. Пулемет застучал ровно и мощно, деловито. Бронедоспехи, что выдерживают прямое попадание даже из «гюрзы», с треском разлетались, как осколки стекла под пулями из крупнокалиберного пулемета, что бьют, как небольшие снаряды.
– Да, не быстрые… – процедил Мрак сквозь зубы.
Очередь разрезала бегущих пополам, как будто они попали под лазерный луч из марсианского треножника. Десяток крепких мужчин мгновенно превратились в окровавленные туши, что ничем не отличались от тех, что вывешивают на крепких крючьях в базарных рядах.
В середине лагеря грохнул страшный взрыв. Сотни тысяч осколков со страшной силой искрошили ближайшие здания, машины. Двери и окна вылетели сразу, а затем Мрак увидел, как медленно рушатся иссеченные стены, не в силах выдержать собственную тяжесть. В сторонке качнулся огромный бензовоз, из десятков дыр в корпусе хлестали прозрачные струи.
Свет погас по всему периметру, затем на месте бензовоза вспыхнул огненный шар, разросся победно. В освещенном круге лежали в лужах крови тела. Мрак пригнулся за бетонным барьером, ударная волна прошла так знакомо, будто над головой со свистом пролетела огромная дубина.
В грузовике начали рваться снаряды, грохот разрывал барабанные перепонки. Грузовик разворотило сразу, снаряды раскатились по горящему покрытию. Бочки с бензином лопались, взрывались, горячие кулаки воздуха били с такой силой, что, когда он вскочил и побежал к офицерскому домику, его швыряло как лист по ветру, дважды падал, его катило через голову, как свернувшегося ежа.
Когда взорвалась емкость с дизельным топливом для танков, Мрак вжался в бетон, уверенный, что чертовы союзники притащили тактические атомные снаряды, а сейчас Олег их взорвал. Страшная ударная волна прошла над ним, стена здания даже не затрещала – весь дом смело и унесло на другую сторону лагеря бесформенными кусками плит, убивая и калеча людей.
На взлетной полосе загорались и взрывались транспортные вертолеты. Крошечные черные фигурки метались среди пламени, многие загорались и падали в огонь вопящими куклами. Кто-то успевал вскарабкаться в кабину, над двумя вертолетами даже начали раскручиваться широкие винты. Их лопасти отражались в лужах разлившегося горящего бензина, шасси стали похожи на праздничные колеса шутих, что с треском и шипением разбрасывают искры…
Оба взрыва грохнули один за другим, горящие обломки раскидало в стороны и забросило высоко в багровое небо, озаренное столбами огня.
На краю поля три бронетранспортера внезапно ожили, развернулись в их сторону. Мрак увидел вспышку, мгновенно припал к земле. Раздался грохот выстрелов, над ним пахнуло горячим ветром. «Семидесятимиллиметровые, – мелькнуло в голове, – ошалели, лупят не глядя… Самые опасные люди на свете – это перепуганные дурни».
Со второго бронетранспортера в его сторону шарахнули ракетами. Взрывы раскалывали бетон, осколки свистели над головой. Он пока был в безопасности, но подняться нельзя, а если не двигаться, то его захватят как мышь под перевернутой кастрюлей.
Он привстал на колено, пулемет задергался в его руках. Умирать, так стреляя, мелькнула шальная мысль. Пуля рванула за волосы, другая больно ударила в бок, воздух свистел и визжал от комочков раскаленного металла, он сам заорал и продолжил поливать горячим свинцом бегущих на него…