«А какое ты хочешь?»
«Ты мой носитель, ты и выбирай. Если мне понравится, я соглашусь. А то, выбрал он, понимаешь ли… что в голову ему взбрело!»
«Зато от всей души! И оно мне очень нравится. По мне, лучше вряд ли отыщется. Оно привычное, родное… да и сам понимаешь».
«Не спорю. Мне оно и самому нравится. И в домашней обстановке, спорах между нами можешь меня называть, как прежде, – разрешил Булька. – Но вот для официальных церемоний и для истории – будь добр придумать нечто звучное и запоминающееся. Иначе… иначе я с тобой разговаривать перестану!..»
«Суровое наказание, – загрустил я, почти не кривя душой. – Что ж такое придумать? Тебе попроще, хорошо запоминающееся, или нечто зубодробительное, пышное и длинное?»
«К примеру?»
«Ну вот тебе простые: Ум Гелий. Хит Лох. Маг Лун».
«Нетушки! Только такого позора мне не хватало! А что из длинного?»
«Да хоть: Любкрепкондарий…» – начал я, но был тут же прерван:
«Тем более нет! Давай нормальные имена!»
Пока я размышлял, запиликал мой крабер.
«Спасатели», – подумал я и сказал:
– Ну и сколько можно ждать?
– И кого же ты ждёшь? – узнал я голос Патрисии.
– Ой! Это ты, дорогая?
– Так кого ты ждешь?
– Здравствуй вначале, и я тоже по тебе соскучился.
– Не сомневаюсь! Привет! Жду ответа.
– Да вот решил взобраться на гору Прелестного Рассвета. И в самом деле, дивная панорама отсюда открывается… Потрясающая! – Эта гора была достопримечательностью моей родной планеты Лерсан.
– Рада за тебя. Но ты так и не ответил!
– Да флаер я жду, вниз пешком топать неохота. Да и ветер тут холодный.
– Не хватало ещё, чтобы ты простудился, – забеспокоилась Патрисия.
– Ерунда. Булька ведь со мной. Да и одежда добротная. И кстати, ты знаешь, что наш славный риптон только что потребовал? Сменить ему имя на более благозвучное. И у меня голова пухнет от спора с ним. Не подскажешь что-нибудь эдакое? А то вот эти ему не подошли…
И я с вдохновением стал перечислять имена короткие, длинные, диковинные и смешные, стараясь отвлечь Патрисию от разговора по существу.
Только её величество надолго на такие уловки не поддалась. Оборвала меня, когда я перешёл к описанию открывшихся мне пейзажей:
– Ну всё, хватит о пустяках! Давай поговорим о деле!
– Давай! – согласился я и тут же нанёс первый укол: – Надеюсь, ты не помышляешь о нарушении запрета и о выходе из дворца?
– Я с тобой хотела поговорить совсем об ином, – заметно напрягся голос императрицы. – И не сбивай меня с мысли…
– На данный момент твоя безопасность – выше всех иных мыслей! И если ты решила выскользнуть на какой-нибудь бал или приём вне нашего дворца…
– Вот только не надо меня строить, как малолетнюю курсантку! – вскипела Патрисия. – Всему есть предел! Сама разберусь, что мне можно делать, а что нельзя. Вокруг меня толпы телохранителей, гвардейцев, офицеров Дивизиона и сотни других, заботящихся об охране моей персоны. Так что в экстренном случае не дадут в обиду!
– Так это в экстренном… – начал было я, но любимая меня уже и слушать не хотела. Она жёстко настроилась на ответы на свои, давно приготовленные вопросы:
– А теперь скажи мне, чем занимается наш профессор Сартре? Что такое секретное ты ему поручил, что к нему даже Энгора Бофке не допускают?
– Хм! С какого вакуума наш учёный вдруг понадобился Рексу?
– В интересах следствия. И я его доклад вместе с просьбой одобрила. Но решила у тебя уточнить.
Она замолкла, ожидая от меня ответа, а я сделал паузу, размышляя. Ради помощи следствию пусть бы профессор и поработал по своему направлению. Но, зная привычку главного следователя выискивать во всем двойное, а то и тройное дно, я подозревал, что тот пытается встретиться с Сартре не просто так. Наверняка ещё какую-нибудь бяку замыслил или что-то разнюхал. Но если переговорить с учёным заранее, вот хотя бы сразу после этого разговора, то можно его предупредить о темах, которых касаться нельзя. И всё будет хорошо.
Я уже собрался ответить, но тут очнулся горец и с диким рёвом попытался вскочить на ноги. Сорвавшаяся с моей руки молния попала дикарю в висок и чуток его приостановила, но не успокоила. А Булька почему-то медлил с ментальным ударом. Скорее всего ему просто сил на него не хватало. Поэтому мне ничего не оставалось, как, уронив крабер за отворот скафандра, заехать дикарю в лоб. Представитель племени кочаги перестал реветь и вновь отрубился.
«Ты его убил?! О-о! Вандал! – завопил риптон. – Зачем ты это сделал?! Такой опыт угробил!..»
Я вновь поднёс крабер к уху, и услышал:
– …вечай немедленно! Что там у тебя происходит?
– Да тут целая толпа молодёжи нагрянула, и парни заорали от счастья как бегемоты. Хотя, по-моему, они должны были помогать своим девушкам, которые ползут к вершине на четвереньках. Вот уж нравы изменились! Где былое трепетное отношение к дамам?
– Да ладно тебе. – Патрисия вздохнула с облегчением. – Так что с Сартре?
– Профессор и в самом деле очень занят. Но меня интересует позиция Рекса. Он ведь всегда все творит с двойным умыслом и до сих пор нам не простил, что мы скрываем от него вселенские тайны. Нужно ли допускать его к Сартре?
– Да, он явно что-то недоговаривает. У меня создалось впечатление, что он даже во мне подозревает если не шпионку, то разрушительницу основ Оилтонской империи.
– Да-а, он такой… Так что решай сама, дорогая. И уже в который раз умоляю тебя: будь осторожна и никуда не выходи до моего приезда. А я компенсирую твоё затворничество одним чудеснейшим, невероятным сюрпризом.
– Так уж и чудеснейшим?
– Это ещё скромно сказано! – заверил я самым счастливым тоном. – И не сомневайся, тебе понравится. Можно сказать, что уже всё готово. Ты только дождись моего возвращения как хорошая и послушная девочка. Договорились?
– Ну хоть намекни, что это?
– Нет, дорогая, так нельзя. Весь эффект пропадёт. Я хочу тебя обрадовать, глядя в глаза, любуясь тобой и наслаждаясь твоей реакцией.
Последовала многозначительная пауза, во время которой Патрисия явно улыбалась. Уж я-то её отлично знаю! Да и промурлыкала она после этого самым ожидаемым тоном:
– Трудно представить даже, чем таким особенным ты меня можешь обрадовать… Но я буду ждать… И только попробуй меня обмани!
– Как можно, принцесса! – перешёл я на самый интимный шёпот. Но заметив бегущего ко мне Тараса, резко сменил тон: – О! А вот и флаер за мной прилетел. Когда тебе позвонить?
– Давай уже утром… Целую!