– И сбросьте скорость – пусть нас догонит Витгефт. Нет смысла насиловать корбуты – ситуация у Макарова не критическая.
Снизив ход до двадцати узлов, мы дождались эсминцев 2-го дивизиона и неторопливо пошли на перехват английских крейсеров. Через полчаса на связь вышел Казнаков, порадовав сообщением о гибели «Коллингвуда». Правда, крепко досталось «Чесме» – англичанин, погибая, сумел влепить нашему броненосцу снаряд в надстройку. Погибло двадцать шесть моряков.
– Передайте Казнакову: «Флагман выражает удовольствие!»
Все-таки наши ударные силы проявили себя сегодня с самой лучшей стороны. Я, честно говоря, не ожидал от броненосцев такой прыти. Думал, что они просто свяжут противника перестрелкой, а «псы» под шумок будут рвать англичан по одному. Но Казнаков меня приятно удивил: это же надо – за каких-то два часа утопить артиллерийским огнем три вражеских корабля! И не какие-нибудь лоханки, а вполне современные броненосцы. Рано, ох рано Димыч их списал! Они еще повоюют! Впрочем, я прекрасно понимал, что половина заслуги в сегодняшнем разгроме принадлежит именно Рукавишникову и его инженерам. Взять те же броненосцы – хрен бы они что сделали, не поставь на них светлейший граф новые орудия, дальномеры и ПУАО.
В принципе – в исходе сражения я уже не сомневался. Сейчас главное – не лезть на рожон, а четко и спокойно добить деморализованного врага, стараясь по возможности сберечь людей и матчасть.
Видимо, англичане тоже поняли, что битва проиграна: как только мы приблизились к крейсерам, на мачте идущего головным «Орландо» взвился белый флаг. Минутой позже его примеру последовали «Нарциссус» и «Аврора». А еще через пять минут – избитые, но каким-то чудом державшиеся на плаву миноносцы.
Сражение закончилось полным поражением англичан. Наверняка оно войдет в историю как первый эскадренный бой броненосцев с массированным применением минного оружия. Для нас теперь главное – не почивать на лаврах, а продолжать укреплять флот в преддверии новых морских битв. Ведь могу поспорить на ящик коньяка – «хозяева морей» не захотят расставаться с этим титулом и рано или поздно попытаются отыграться. «У короля много…»
Месяцы тяжелой подготовки пролетели незаметно. Хозяин гонял полк в хвост и гриву, но добился того, что все подразделения стали действовать как единый живой организм. Численность бронекавалерийского значительно возросла – был усиленный батальон, стала чуть ли не бригада. Причем от кавалерии у нас ничего и не осталось уже – все на механической тяге. Разведка на «Медведях», стрелки на «Вепрях», артиллерия на грузовиках «Зубр», обоз на полуторках «Самара».
И наконец, случилось то, к чему так долго готовились, – война. Да не с кем-то, с врагом старинным – турками. Государь наш батюшка за греков единоверных вступился, коих на островке каком-то османы резать собрались. Потребовал этот остров под свое покровительство отдать, да султан уперся – не отдал, собака. Так, стало быть, мы сразу в поход и двинулись, благо, что все войска готовы были. Я так думаю, что не случись того островка с греками, так царь-батюшка да Хозяин еще чего другого придумали бы. Они на такие вещи мастаки. Александр Михалыч мне потом объяснил, что это на дипломатическом языке называется мудреным латинским словом «казусбели». «Повод к войне», по-нашему. Еще сказал, что туркам по-любому не отвертеться – конец им пришел.
Полк наш еще в июне к болгарской границе перебросили. И как сигнал по радио пришел – так мы сразу и выступили. Завели моторы да поехали потихоньку. Мой бронедивизион в середине колонны идет – как главная ударная сила. Часть броневиков, что в него входят, – особые. В башнях не пулеметы, а пушки! Трехдюймовые! Хозяин их почему-то «танками» назвал. Хотя они на баки совершенно не похожи!
Середина лета на черноморском побережье – благодатная пора! Жарко светит яркое солнышко. Дни длинные, ночи короткие – за десять-двенадцать часов можно отмахать добрую сотню километров, если бы не дороги. Движемся мы по самому берегу – местность тут полудикая, всего два больших города на пути – Варна да Бургас. Болгария – красивая страна, много садов, вообще яркой южной зелени, почти как на моем родном Тереке. Только тут еще и ласковое море рядом – шуршит мелкой галькой волна, блестят белые барашки на гребнях.
Хозяин, как утром из палатки вылезет, посмотрит на это благолепие да скажет загадочно: «Лепота-то какая, так и хочется отель с оллинклюзивом здесь построить!» Что такое лепота и отель – я уже знаю, а про этот самый «оллинклюзив» меня Сашка Ульянов просветил – мол, это по-аглицки «все включено». Вот и думай теперь – что Александр Михалыч в виду имеет, когда такое говорит.
В каждой деревушке нас, как родных, встречали – не забыли еще болгары, кто их от турок десять лет назад освободил. Мужики кувшины с домашним вином и пузыри с виноградной водкой тащат, бабы – сыр и хлеб, девки так и норовят на шею броситься и расцеловать. В общем, замечательно нас привечают.
Так и шли два дня, как Хозяин сказал, «в обстановке непрерывного праздника». А потом начались неприятности…
На рассвете 1 июля на внешних постах ночного бивака завязалась перестрелка – секреты засекли неприятеля. Полк поднялся по тревоге. 10-й взвод бронедивизиона, посадив на броню стрелков, выдвинулся на фланг и внезапно обрушился на противника всей мощью. Часть турок побежала, но большинство, что удивительно, с ожесточением сопротивлялись, пока их не перебили. Мы тоже понесли значительные потери – лихославльцы потеряли двенадцать человек убитыми и двадцать восемь ранеными. Гололобые даже умудрились подбить один из «Медведей» – кинули, твари, связку динамитных шашек под колеса.
– Прямо самураи какие-то! – непонятно сказал Хозяин и велел привести к нему пленных.
На поле боя нашли всего десяток живых. После быстрого допроса выяснилось, что нас атаковал полк из особого противодесантного корпуса. В него зимой собрали самых лучших солдат и офицеров из всей турецкой армии. А агличашки их скорострельными американскими ружьями вооружили, пулеметами «Максим» со своими расчетами да взрывчатку дали. И вроде как значительная часть офицеров – чуть ли не с ротного командира начиная – состоит из англичан.
Услышав все это, Хозяин посмурнел лицом и велел собирать совещание.
– Итак, господа, увеселительная прогулка по живописному побережью закончилась! – объявил Александр Михалыч, когда командиры подразделений собрались через полчаса в его палатке. – Разведка докладывала, что британцы вооружили три дивизии винтовками Ремингтона и дали несколько пулеметов, но про необыкновенную стойкость этих частей мы узнали только сейчас. Если они и дальше будут сражаться с таким мужеством и умением, то мы потеряем всю бронетехнику еще по пути к Стамбулу.
В этот момент на столе зазуммерил полевой телефон. Командир взял трубку, назвался и молча выслушал доклад.
– Хреновые дела, господа! Сегодня на рассвете противник атаковал не только нас. После продолжительной артиллерийской подготовки несколько полков турок напали на наш авангард – Атаманский и Кирасирский полки. Там до сих пор идет бой. Потери в живой силе и технике еще подсчитываются, но, по первым прикидкам, они довольно большие. Командарм Ренненкампф выехал на капэ кирасир, чтобы лично оценить обстановку. Возможно, что раньше времени придется разворачивать наши главные силы. А это грозит потерей темпа наступления, что может привести к тому, что основная масса турецкой армии сумеет как-то оправиться и начать оказывать серьезное сопротивление.