— Думаешь, мне охота с ним встречаться и по новой все ворошить? А каково будет ему сообщить, что Полину Аркадьевну на самом деле убили?
— Вернее всего он воспримет это с облегчением, — сказал Алексей. — Что ни говорите, считать себя виновником чьей-то смерти гораздо тяжелее, чем просто пережить гибель любимого человека.
— Верно, — с удивлением посмотрел на него Тартищев, — я про это как-то не подумал. Теперь мне будет с ним легче беседовать. А то я все голову ломал, с какого конца подступиться. — Он взял со стола ожерелье и поднес его к глазам. — Занятная вещичка. Очевидно, убийца предполагал, что Теофилов второпях не разберет, что перед ним подделка, и непременно прихватит бриллианты. А значит, не заявит об убийстве в момент обнаружения трупов и будет самым тщательным образом скрываться от полиции вместе со своим «сокровищем». — И обратился к Вавилову:
— Какие у тебя соображения по этому поводу, Иван?
— Видимо, убийце как раз были нужны эти несколько дней, когда Теофилов станет прятаться от наших агентов, чтобы запутать розыск еще больше, а возможно, подготовиться к новому преступлению, — ответил Иван. Помолчал мгновение и добавил:
— Сейчас он затаился, как мышь в норке. Ждет, как развернутся события дальше. И как предугадать его действия, если мы до сих пор не знаем, по какой причине он начал вдруг охоту на актрис? Какое ему от этого удовольствие, спрашивается? — прищурился хитровато Иван. — Я очень сильно сомневаюсь, что в театре уже подобрали новую актрису на роль Луизы Миллер. Вряд ли кто теперь согласится играть в этом спектакле И я подозреваю, что, скорее всего, премьерный спектакль поменяют на другой.
— Я с тобой полностью согласен, — Тартищев ожесточенно потер лоб ладонью. — У нас крайне мало времени, чтобы найти этого чудилу. До открытия театра, говорят, осталось чуть больше недели. Первый спектакль дадут сразу же после Радуницы [11] . А через месяц вся труппа и вовсе разъедется на гастроли.
— К тому же, если убийца из актеров, он вполне сможет за лето подыскать себе местечко в другом театре или вообще в Россию смыться. Ищи его свищи тогда по всей Расее-матушке! Так что времени у нас точно с гулькин хрен, если не меньше!
— Правда твоя, Иван! — усмехнулся Тартищев и приказал:
— Давайте, братцы, по коням, и чтоб к вечеру были у меня хоть с какими-то, но положительными результатами. Ты, Алексей, сгоняй до Соболевой, а ты, Иван, послоняйся за кулисами, постарайся разговорить театральную братию… Авось что-нибудь ценное разузнаете!
Убогий номерок в одно окно. На выцветших и закопченных обоях видны следы раздавленных клопов. Металлическая кровать с продавленной сеткой, колченогий стол, стул и низкое кресло в клеенчатых заплатах. Из-за дощатой стены доносится могучий храп соседа — приказчика мясной лавки. Внизу, на первом этаже, трактир.
Слышны дребезжащие звуки балалайки, разгульные песни, грязная ругань, взрывы хриплого пьяного смеха.
Вероника зажгла сальную свечу в позеленевшем шандале и бережно спрятала коробку серных спичек в ящик обшарпанного комода. Керосин для нее дорог, и она предпочитала эти вонючие, но дешевые свечи. В номере темнеет рано, потому что соседний доходный дом заслоняет собой дневной свет. Даже в солнечные дни здесь сумрачно и сыро, а углы промерзают и в незначительные морозы. Девушка сняла перед кривым треснувшим зеркалом шляпку с высокой тульей. Разделась…
Аккуратно повесила на гвоздь свое единственное приличное платье, в котором ходила на работу в театр, и надела полотняный с мережкой капот.
В углу номера притулился небольшой сундучок, обитый разноцветной жестью. В нем — три смены белья, два ночных чепца и два коленкоровых платья. Это самая модная материя, тонкая и блестящая, как шелк. Для Вероники они — великое богатство. Коленкор в кусках ей подарила Полина Аркадьевна, как и веер, и широкий шелковый кушак с бахромой на концах. Газовый шарф, затканный цветами, она вышила себе сама. Все эти вещи необходимо иметь актрисе. Но умерла Полина Аркадьевна, и вместе с ней умерли мечты Вероники Соболевой получить дебют в театре. Но эти вещи она продолжала хранить, несмотря на жестокую нужду в деньгах.
Брата Булавин устроил в свою компанию, и она видит его лишь по воскресеньям. Павлик подрос, раздался в плечах. Работой и жалованьем доволен. Рассказывает, что готовится сдать экзамен за четырехлетний курс гимназии. Савва Андреевич приставил к нему учителей и строго с него спрашивает за уроки. Но Вероника не боится, что он провалится на экзаменах. Павлик — умный и толковый мальчик, и девушка уверена, что в жизни он добьется большего, чем удалось ей.
После смерти Полины Аркадьевны ей пришлось из сказки вновь вернуться в нищету и безденежье. Чтобы снять этот номер, она снесла в ломбард зимний салоп, последний подарок Муромцевой. Красивый, атласный, темно-вишневого цвета, он был подбит куньим мехом и так шел к ее глазам и матово-смуглой коже лица. Теперь она носила драповую на вате тальму, уже немодную не только в этом сезоне, но и в прошлом. Холодный ветер пронизывал ее насквозь, уши Вероники то и дело ловили ехидные замечания и шепотки за спиной, но, стиснув зубы, она старалась быть выше людских пересудов. Она неприхотлива, и для нее важнее не простудиться, а не то, как она выглядит в глазах совершенно безразличных ей людей!
Она сняла пальцами нагар с сальной свечи, иначе та начинала трещать и чадить. Специальных щипчиков у нее нет и в помине, но Вероника наловчилась делать это пальцами с такой ловкостью, что никогда не обжигалась.
Коридорный принес ей горячего чаю и сайку. Это весь ее обед и ужин.
Но она берется за роль. К этому ее приучила Полина Аркадьевна. Что бы ни случилось, как бы плохо себя ни чувствовала, возьмись за роль, и все как рукой снимет… И этот завет великой актрисы, которую Вероника почитала более родной матери, она неукоснительно выполняет.
Сегодня из-за кулис она наблюдала репетицию «Гамлета», ее любимого спектакля. Как они мечтали с Полиной Аркадьевной, что она сыграет Офелию! Они выбрали эту роль для дебютного спектакля. Усиленно репетировали. Но внезапная смерть Муромцевой разбила все ее надежды вдребезги!
Вероника до сих пор не могла поверить, что Полина Аркадьевна приняла яд намеренно. Неужто она предала свою воспитанницу так безжалостно, накануне самого счастливого дня в ее жизни — выхода на сцену театра?
Ведь они так ждали этого часа! Сколько сил и нервов потратила сама Полина Аркадьевна на уговоры директора театра и режиссера, чтобы добиться дебюта своей воспитанницы! И вдруг этот неожиданный визит Булавина!.. И внезапная, страшная, необъяснимая смерть ее благодетельницы!
Вероника в отчаянии покачала головой, отгоняя видение мертвого лица Полины Аркадьевны. Исказившая прекрасное лицо актрисы мучительная гримаса являлась ей во снах и наяву и чуть не довела до сумасшествия.
Потом ей указали бабку, которая снимала порчу и выливала на воск. В руки бабки уплыли последние деньги, но после этого Вероника стала спать ночами и не слышала более голоса Муромцевой, который ранее чудился ей.