– Так что торопись за своей пленницей и быстрей возвращайся с ней сюда, – завершила Глеселла объяснения. – Иначе пропустишь невиданное зрелище грандиозной казни.
Как ни был Виктор Палцени озадачен задержками в пути к Чагару, как ни был ранен, зол и раздражён, но намечающееся действо и его потрясло. Не говоря уже о том, что ему никогда раньше не доводилось видеть орлов катарги в количестве большем, чем восемь штук. В сегодняшнем бою – двадцать шесть. Уже невероятный рекорд! А как оно всё будет смотреться, если разумных птиц соберётся сотня? Или сколько там возможно?
Последний вопрос он задал несколько раз, меняя порядок слов. Но орлица твердила только одно:
– Возвращайся быстрей, увидишь сам.
Пришлось и в самом деле давать слово и спешить к реакторным комплексам. Естественно, что напоследок аккуратно выглянув вниз и убедившись, что дикари и в самом деле дожидаются ночи. Потому что отдыхали, спали и готовили предстоящий ужин.
Внизу, в пещере с обоими воротами, инопланетянин первым делом убедился, что пленница жива. Сменил ей позу, привязав несколько иначе и давая время дойти до транспортабельной кондиции. А пока она со стонами восстанавливала кровообращение и пыталась вернуть позвоночник в нормальное состояние, прошёлся среди трупов, собирая нужные верёвки, ремни и пояса. Выбрал несколько крепёжных планок со своей плацкартной кровати. Собрал узел с той пищей, которую павшие товарищи не успели донести до вторых ворот.
Ну а потом вздёрнул на ноги уже начавшую развязывать зубами верёвки пленницу. Ещё и грубя ей при этом и отвешивая этакие шутливые подзатыльники:
– Я ведь тебя предупреждал о полном послушании? Так куда это ты собралась, красавица?
После его удара кулаком в лоб разведчица теперь словно щеголяла в маске – настолько посинела и вспухла у неё кожа лица вокруг глаз и переносицы. Ну и от глаз оставались узкие щёлочки – настолько те опухли.
Теперь он завязал ей прочную верёвку на шее, оставив руки и ноги свободными. Жёсткий узел не давал возможности распустить плотный ошейник, и легко затягивающаяся петля сразу сжимала горло в случае неповиновения. Нагрузил на аборигенку половину имущества, и, подхватив оставшуюся часть провизии, поволок за собой.
Кажется, пленница что-то себе такое надумала. А скорее всего возомнила, что жуткий воин решил её выменять у командиров армии на иные, более полезные для него трофеи. Да и, по сути, она бы сама стремилась именно в том направлении, если бы удалось сбежать. Так что шла, а потом и карабкалась по промоине довольно бодро, в охотку.
Зато когда выбрались на свет дневной и она увидела в пяти метрах от себя грозную, страшную орлицу, то у девушки от навалившегося страха отнялись на какое-то время ноги. Пришлось её за шиворот спускать на вторую площадку и уже там выставлять на всеобщее обозрение. Её сразу заметили земляки, она рассмотрела кого-то внизу и с неожиданной истерикой стала вопить:
– Дядя! Выкупите меня! Иначе он меня скормит Розадо! Спасите! Умоляю!
Удивляло, сколько тут у неё дядьев – но чего не случается в жизни?! К тому же родственнички оказались с гнильцой. Они не только не посочувствовали своей отчаянной, ловкой в разведке родственнице, но и умудрились несколькими словами унизить её и обидеть до глубины души:
– Сама туда полезла! Тебя никто не посылал! И теперь подыхай, как последняя рабыня! – После чего прорычавший всё это мордоворот добавил несколько специфических, не совсем понятных слов, сплюнул со злостью и вернулся в пещеру.
Мысленно Менгарец ей посочувствовал, но, пользуясь моментом, стал быстро выспрашивать пленницу о её семье, про отношения в Ордене и разные политические, да и общественные мелочи. Та отвечала отрешённо, бездумно, тупо глядя вниз и окончательно потеряв веру в человечество. Но лучшего состояния при ознакомительном допросе и не требовалось.
Тогда как сам вопрошающий экзальтировался, то есть приходил в восторг всё больше и больше. Но не от даваемых ответов, а от вида невероятного количества орлов, которые слетались к месту событий, садились на скалах, и невидимые дикарям, выслушивали клёкот ещё одной орлицы, которая летала над ними кругами и согласовывала совместный удар. Розадо было очень много! Десятки! Сотни! Они яркими пятнами выделялись на фоне скал, внушая своим видом и восхищение, и трепетный ужас одновременно. Попытавшись считать, Виктор сбился уже в начале третьей сотни и решил, что при цифре в триста он не ошибётся.
А потом все орлы взмыли в воздух, разлетелись по окрестностям и стали подхватывать такие камни, которые были им максимально по силам. И уже с этими массивными булыжниками стали выстраиваться на небе в некое подобие плотного квадрата, который широким кругом стал издалека заходить к месту событий.
Такое зрелище даже одурманенную горечью, болью и унижениями пленницу заставило прийти в себя. С дрожью по всему телу она стала присматриваться к приближающемуся квадрату, а рассмотрев, кажется, поняла, что тут готовится. Потому что истошно, из последних сил завизжала:
– Спасайтесь! Орлы! Их много! Спасайтесь!..
Инстинкты сохранения рода, желание помочь близким заставили её моментально забыть о своём положении и незавидном состоянии. Но это было всё, что она смогла сделать для своих обречённых соплеменников. Потому что, во-первых, её конвоир потянул за верёвку и петля стянулась, прекращая доступ в лёгкие для очередного крика. А во-вторых, ей не поверили. Ещё и высмеяли снизу в несколько голосов, обозвав какой-то особенной, жутко трусливой курицей и сравнив с недалёкой умом овцой.
Ещё раздающийся хохот поднимался вверх, когда наступила кульминация.
Гигантский розовый квадрат, взмахивая в унисон шестью, а может, и восемью сотнями крыльев, завис над скалами, внутренности которых пронзали древние пещеры. После чего по пронзительному свисту из центра скопления все бросили свои валуны вниз. И тут же слаженные группами уходя в пике с разворотом, устремились за новыми метательными снарядами. Те требовались для точечного добивания.
Сам по себе первый бомбовый удар оказался поразительно эффективен. Видимо, и в самом деле орлы знали в горах всё, даже и о каждом камешке. И использовали свои старинные крепости в последний раз с удивительной пользой. Обе слегка наклонённые друг к другу скалы просели внутрь моментально, вздымая в воздух такие клубы пыли, словно гигантская фугасная бомба угодила в цементный завод. И вот в эту самую пыль вскоре полетели новые камни. Может, бросаемые наобум, а может, и вполне прицельно. Орлы летают высоко. Зрение у них отменное. Значит, им видней.
Людям, ставшим свидетелями такой грандиозной казни, пришлось подниматься на верхнюю площадку и ждать там целый час, пока тяжёлая пыль не осядет окончательно, а более лёгкая не будет разнесена ветерком по соседним ущельям. За это время возле них остались всё те же двадцать шесть орлов, которые сражались здесь раньше. Остальные помчались к своим удалённым гнездовьям в надежде успеть в безопасности встретить тёмное время суток.