И тишина… Нарушаемая ненавистным хрустом и шелестом падающего дождика.
Прошёлся, аккуратно балансируя по мачте на скалу. Та тянулась куда-то вдаль и терялась в тумане, но отсутствие на ней кровожадных монстров внушало оптимизм. Раз сюда не забрались, значит, можно пересидеть некоторое время в безопасности. А там тучи разойдутся, дождь кончится, и обязательно прилетят на поиски орлы катарги. Пусть даже сутки пройдут, а то и двое, но помощь по всей логике должна поспеть.
К сожалению, ничего, кроме верёвок да громадного обломка палубы, в распоряжении потерпевшего не было. Это если не считать двух метательных ножей, оставшихся в голенищах сапог, приличного кинжала, болтающегося на поясе, ну и монстра-переростка, который именовался личным мечом его Святости. Сколько ни всматривался Виктор в пространство вокруг остатка фрегата, ничего не заметил. Ни бочонка с питьевой водой, ни корзины с пищевым провиантом, ни сто́ящего плотницкого инструмента. Ведь топор бы, к примеру, очень и очень пригодился. Хотя бы для разделки палубы на необходимые для костра дрова.
Естественно, что о костре сейчас и даже сегодня не стоило мечтать. Ни солнца не видно, ни сухой щепочки не отыщешь. Солнце бы пригодилось для использования стекла от часов, которым можно было разжечь сухой мох и листья. Да и кресало с трутом, которые находились в непромокаемом ранее, но сейчас порванном пузыре, оказались жутко мокрыми и подпорченными.
Пока лишенец осматривал скалу да окрестности, кусок палубы просел в болото ещё на метр в глубину и вроде как замер. Но всё равно ходить по мокрому брусу мачты, теперь лежащему под уклоном, стало трудно и опасно. А ходить, хочешь не хочешь, а надо. Во-первых, следовало отвязать и доставить в безопасное место свою палочку-выручалочку, двуручник. С этим удалось справиться быстро. А вот затем полтора часа ушло на попытки выломать раскуроченные доски палубы из пазов и нахлёсток и сделать запас дров если не на ближайшую ночь, то на завтрашний день.
К концу этого изнуряющего труда вокруг немного посветлело, тучи стали рассеиваться и дождь почти прекратился. Но зато стало темнеть из-за приближающегося вечера.
– Это сколько времени тогда прошло?! – поражался Менгарец, стараясь разговором вслух успокоить свои нервы и проверить заодно исправность своей гортани. – Неужели ураган меня носил пять часов? Или я так долго находился в бессознательном состоянии? Если судить по несчастной жертве, которую доедают кашьюри, то долго я в отключке не провисел… Или чудовища тоже несколько часов прятались после невиданного шторма? Вряд ли… эти твари не имеют ни малейшего инстинкта самосохранения. Как и страха никогда не испытывают… Так, значит, всё-таки ураган виноват? Но тогда на какое расстояние могло разметать эскадру? И кто из наших сумел спастись в такой катавасии? Естественно, дальнейшие вопросы проистекали из предыдущих. Если это конец света, то что творилось в Чагаре? Уцелела ли Радовена? А что могло достаться Шулпе? Хотя город там любую бурю выдержит… М-да!.. Плохо жить без постоянной и вездесущей связи!..
Все эти его ворчания проходили под весьма интенсивные действия. Он таки решил при быстром беге осмотреть свою скалу как можно дальше от точки крушения. Вдруг она упирается другим концом прямо в лес? А то и вообще выходит к человеческому жилью? Вот будет глупо ночевать в холоде и сырости, когда недалеко городок или деревня! Правда, после нынешнего урагана всем прибрежным поселениям неслабо досталось, но уж во всяком случае лучше оказаться среди людей, чем прислушиваться к постоянному хрусту болотных тварей.
Пробежать пришлось с километр, прежде чем пришло понимание, что скальная возвышенность с понижением расходится в стороны. А когда впереди показалось особо плотное туманное облако, Менгарец здраво решил вернуться. Соваться в неизвестность в сгущающихся сумерках – невероятная глупость. И так теперь ночь спокойно спать не будет по той причине, что дальние оконечности скалы, скорей всего, смыкаются с болотами, выходят с ними на один уровень и, вероятно, там есть возможность для кашьюри взобраться наверх. А почему до сих пор этого не сделали? Да по простой причине: скала голая, никого на ней не бывает, вот и сложился у местных чудовищ стереотип в бессмысленности покорения скальной высоты. Туда ещё доберёшься, а на обратном пути с голода помрёшь или от пересыхания кожи. Твари, хоть и могут выходить на сушу и двигаться по ней, всё-таки водоплавающие существа. Среда их обитания – толща пресных вод или в крайнем случае, как здесь, – топкие и гнилые болота.
Пока вернулся к заготовленной куче дров, устал как собака. Но отдыхать себе не позволил, как сделал бы до разведки. Новые знания – новые печали. Ведь всё-таки у кашьюри существовал некий шанс сюда добраться поверху, используя ночь и постоянно моросящий дождик. Мало ли как сработают у них тупые мозги! А подкрадываться эти порождения ужаса умеют тихо…
Вот и пришлось вновь бегать по наклонной мачте, срезать все верёвки, сооружать некое подобие кошки из креплений и поднимать наверх все ранее замеченные остатки снастей. Хорошо, что успел это сделать до наступления полной темноты. А вот некое подобие сигнальной сети расставлял вокруг предстоящего места ночлега на ощупь. И только потом, обложившись со всех сторон обломками досок, уложил меч у себя на коленях, да так и уснул сидя. А точнее сказать провалился в пропасть сна.
Скорей всего, подберись к человеку любой из монстров в первые два-три ночных часа, тот бы и не отреагировал. Кровожадный монстр, выросший на человечине, схрупал бы спящего инопланетянина и не подавился. Повезло лишенцу…
Две твари приползли гораздо позже, с первым рассеянным утренним светом. А к тому времени Виктор, уже выспавшийся, восстановивший силы, но страшно промёрзший и мокрый насквозь, нагулял зверский аппетит и страшно хотел пить. Так что не вставал на ноги лишь по причине эфемерного желания сберечь тепло в сжатом, скрюченном теле. Ну и не спал, естественно. На пустой желудок и без крыши над головой долго не поспишь!
Поэтому тихий скрежет когтей по камням услышал заблаговременно. А потом и рассмотрел две крадущиеся туши, напоминающие толстенных крокодилов. Успел сделать разминку всех мышц, так и не меняя сидячего положения, а когда пришла пора для атаки, вскочил на ноги да подпрыгнул на месте несколько раз, проверяя готовность к бою. Содранные костяшки пальцев побаливали, левый глаз так почти и не открывался, но сил и злости для сражения хватало с излишком. Ещё и тактически поступил очень грамотно, не став убивать тварей далеко от края скалы. Подманил их ближе, а потом двумя мастерскими ударами, за которые и получил всемирную славу, раскроил обоим кашьюри головы.
После чего, используя доски как рычаги, подкатил туши к краю скалы да и столкнул вниз. Где незамедлительно начался завтрак для таких же чудовищ. Поедали они всегда раненых или убитых особей своих стай с полным равнодушием и отменным аппетитом.
Немного подумав, Менгарец прошёлся по скале по маршруту пришедших монстров, но никого при нарастающем дневном освещении не обнаружил. И только тогда поспешил назад к своему временному биваку, радуясь, что дождь закончился. Очень уж не терпелось разжечь костёр, просушить одежды и прогреть основательно продрогшее тело.