Титорчук заскрипел зубами. Словно почувствовав исходящую от сержанта опасность, девушка перевела взгляд на него. Обалдеть, подействовало! Титорчук так и застыл с дурацким лицом.
– Откуда приплыли?
– Из Трабзона.
Лиза сделала паузу и вдруг затараторила:
– Ой, вы знаете, это так интересно, мы плыли, плыли, а там такие волны, а берег весь в скалах, а потом пещера, а там так темно, мы устали, и руки стерли, а…
– Стоп! – заорал Титорчук, получил новую порцию снарядов и немного сбавил тон. – Отвечайте на вопросы. Вы легально пересекли границу СССР?
– Не знаю.
– Как это не знаете? – опешил Титорчук. – Пограничный контроль проходили?
– Нет.
– Гражданство СССР у вас есть?
– Нет… пока.
– У вас найдены денежные средства в валюте иностранных государств. Откуда они?
– С карточки сняла.
– Где?
– В Трабзоне, в офисе банка. Там чек есть, я их названия не выговариваю.
– Что вы собирались делать с валютой?
– Поменять на деньги, имеющие хождение в месте моего пребывания, – ответила Лиза и, глядя в лицо сержанту, с обворожительной улыбкой добавила: – В соответствии с законами той страны, в которой нахожусь.
«А ведь она не такая простушка, как пыталась казаться вначале, – подумал Каха, – защищается, и толково. Пересечение границы отрицать глупо. А с валютой выкрутилась».
– Вы предлагали людям на пляже купить у вас валюту и плавсредство.
– Я всего лишь спросила их, где можно это сделать по закону, – девушка снова мило улыбнулась, – возможно, меня неправильно поняли, но это не моя вина.
«А ведь это тоже игра. Теперь играет в опытного юриста. А законов не знает, потому и обходит все вопросы».
– Когда вы были завербованы разведкой Турции? – резким голосом неожиданно спросил Титорчук.
Девушка преобразилась. Возможно, и это была игра, но… Так сыграть?! Да и бессмысленно вроде.
– Ах, разведкой Турции… – протянула она, повернувшись к Титорчуку. – Дело мне шьешь, урод?! Выслужиться на мне решил?! – с каждой фразой голос повышался, переходя на крик. – А ты сидел с ребенком в чужой стране без денег?! Тебе предлагали эвакуацию в Болгарию за постель?! Ты на байдарке в шторм ходил?! По тебе из пулемета стреляли?! Сдери себе кожу с ладоней, а потом сделай вот так!
Сержант не успел даже дернуться. Девичья рука взметнулась вверх и врезала Титорчуку по щеке. Удар был смягчен бинтами, но голова сержанта резко мотнулась в сторону. И тут же обратно. От второй пощечины. А девушка продолжала орать:
– Вот теперь шей! Сажай, сука! Правду про вас писали! И про гэбню вашу! И про Сталина с Берией! Зря я, дура, не верила! Сажай, урод! За твою разбитую рожу и сесть не жалко!
Она вдруг рухнула обратно на стул и зарыдала, уронив голову на руки.
Зато вскочила дочка. Крохотная девчушка встала в стойку, отдаленно напоминающую что-то восточное, и заявила:
– Только троньте маму! Убивать буду! Меня папа учил!
– Даша, сядь на стул, – спокойно произнес Кахабер. – Никто твою маму не трогает. Это она товарища сержанта побила.
Девочка недоверчиво посмотрела на него, потом на Титорчука и осталась на месте.
– Я постою.
– Тю, скаженная, – проворчал сержант, ощупывая нижнюю челюсть. – Рокив на двадцать пять языком дурным намолола. А стукнула, получается, зовсим забесплатно.
– Ну и сажай! Ну и пожалуйста! – донеслось сквозь рыдания. – Егор вернется, он вам устроит! Он вашу шарагу по камушку разнесет! Пожалеете, что на свет родились!
Каха налил в стакан воды:
– Даша, дай маме попить.
Девочка несколько секунд подумала, но стакан взяла и поднесла Лизе.
– Мам…
Та пила, мелко стуча зубами о край. Вытерла бинтом слезы. Гордо вздернула подбородок:
– Ну чего не сажаете? Зовите своих горилл!
– Нету здесь горилл. И нигде нету, – ответил Вашакидзе. – Недоработка. Успокоились? А теперь, если хотите, чтобы мы нашли вашего мужа, расскажите все, что с вами случилось. И почему вы уверены, что он в Советском Союзе?
Рассказывала девушка долго, путаясь и сбиваясь, но достаточно подробно. Про Турцию и «чертов отдых», про Алевтину Федоровну, доярку из Свердловской области, про пропавшие билеты, исчезновение связи, неработающее консульство, мороженое для Дашутки, продажу вещей, старичка-прокатчика, подарившего байдарку и объяснившего дорогу, про Тольяттинскую гонку, про мужа, идущего по Китайскому Памиру и обязательно сообразившего вернуться в СССР, про двухсоткилометровый морской переход, ночевку на острове, шторм, несостоявшийся оверкиль, погоню, пулеметную очередь, слепое торканье в подземном туннеле, болящие руки, последние километры… Она сбивалась, отвлекалась, уводила рассказ в сторону, возвращалась обратно. А когда прозвучало последнее: «Вот!», сержант Титорчук встал и направился к двери, бросив на ходу:
– Пиду запрос дам. На Егора Евсеева. Заодно отправлю Ломидзе за мороженым. – И уже из-за двери донеслось его недовольное бурчание: – Сразу сказать не могла? Обовъязково морду бить? Вона в мене, може, теж не казенная!
г. Мариуполь.
А.Е. Огурцов, лейтенант, уполномоченный РКМ НКВД
– Опять ты, – увидев знакомого сержанта, лейтенант даже немного обрадовался. Еще бы не обрадоваться, когда двадцать второго, на утро после События, они на пару разбирались с иновременником – рыболовом, задержанным тем самым сержантом. То, что у задержанного сердце не выдержало и что сержант слегка прибрехал про пистолет, по большому счету, не столь существенно. Главное, что быстро разобрались в происшествии. А за инициативу, проявленную Огурцовым, обратившимся по поводу странного улова к ихтиологам, ему объявили в приказе благодарность. Не просто благодарность, а от начальника областного НКВД!
Теперь-то о том, что пойманные неперемещенцем из будущего рыбины оказались пеленгасом, хищником из дальневосточных морей, знали все. Да и трудно не знать, когда попавшая из будущего рыба, жируя на неожиданном изобилии около берегов, буром лезла в сети, чуть ли не выскакивая на берег. Скорее всего, довольно скоро мрачное предсказание «рыболовов»-ихтиологов сбудется и в море останется только этот самый пеленгас да бычки. Но что с этим делать, пока никто не знал. Потерянно разводили руками не только бородатые профессора, но и заграничные специалисты. По крайней мере, так писали в газетах…
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! – отрапортовал сержант, при виде Огурцова искренне обрадовавшийся. – А мы тут, это самое…
Впрочем, лейтенант и сам видел, что на берегу происходит именно «это самое». Не зря дернуло его с утра выдвинуться в неплановый обход по участку, где Огурцова и настигли вездесущие мальчишки, передав, что «мол, это, товарищ лейтенант, там нарушителей ловят!» И подсказали место. Точь-в-точь там, где недавно стоял, уткнувшись в песок, катер из кольчугалюминия. Не был бы лейтенант суеверным, подумал бы про нехорошее место, так и притягивающее происшествия.