Шаман выпрямился и зачем-то отряхнул плащ.
– Не работает, говорю же, – сказала Наташа.
– Интересно, почему? – Олег обернулся к Охотнику. – Получается, ошибся ты. На самом деле отражение в воде ничего не решает.
– Может быть… – Охотник озадаченно почесал в затылке. – Может… требуется смотреть подольше?
– Или все-таки смотреть надо в зеркало, – предположила Наташа.
– Или я ошибся и наш «процесс» все-таки пока не идет, – вывел Шаман.
– А как же сплющенные кружки, зеркальная пыль и взлом клетки?
– О чем это вы? – Охотник удивленно посмотрел на парочку.
– Ты извини, так получилось… – Шаман развел руками. – Но посуду тебе придется новую купить. Я случайно две кружки расплющил. Говорю же, сил откуда-то взялось немерено. Мы, собственно, потому и решили, что началось досрочное перерождение.
Охотник рассеянно кивнул. Его сейчас мало интересовал нанесенный гостями ущерб. Гораздо больше его расстроил провал очередного эксперимента. Это был уже не первый и даже не десятый опыт, но все без толку. Никто из зараженных, попавшихся Охотнику в период их перерождения, не сумел повторить фокус с возвращением из «тонкого мира». Охотник был крайне разочарован такими результатами, но по-прежнему отказывался верить в свою уникальность. Не из ложной скромности, нет. Просто кое-что никак не хотело стыковаться. Кое-что в масштабах всего острова. И, если допустить, что случай возвращения был уникальным, объяснить эту масштабную нестыковку Охотник не мог.
– Должен найтись кто-то еще! – заявил Охотник, стряхивая задумчивость.
– Или что-то, – сказал Шаманов. – До меня вдруг дошло. Ты уверен, что излечился, глядя именно на свое водное отражение?
– Да.
– Подумай хорошенько. Вспомни, как все было. Может быть, надо увидеть свое отражение конкретно при лунном свете?
– Нет! В тот момент уже наступило утро. Я отлично помню солнечные блики на воде.
– Но поначалу ты смотрелся в воду при лунном свете.
– Но вернулся-то я при солнечном!
– А вы уверены, что не смотрелись во что-то еще? – спросила Наташа. – В зеркальце или, там… во что-то подобное. Ну, например, в лезвии ножа вдруг отразились.
– Не смотрелся, – уверенно ответил Охотник. – Зеркала отродясь не имел, а нож у меня специальный, черный, матовый.
– И в луже ничего не было? – продолжила гнуть свою линию Наташа. – Может, на дне? Осколки какие-нибудь.
– Нет, – Охотник помотал головой. – Даже если было что-то на дне, вода была мутная.
– Сильно мутная? Где эта лужа? Может, сходим, посмотрим?
– Девушка, это бессмысленно!
– Бессмысленно все отрицать, а не пытаться вспомнить и разобраться, – на удивление спокойно возразила Наташа. – Вы сами сказали, надо захотеть остаться человеком. Ну вот, я захотела. И теперь стараюсь им остаться. Отражение в воде не работает, это ясно. Значит, надо искать другую фишку, которая работает. Доказано, что этой фишкой может стать зеркало или луна. Но до восхода луны мы можем не дотянуть. Значит, нам требуется зеркало. Зачем вы заставляете меня повторять уже известные вам истины?
– Да затем, что мое возвращение не связано с зеркалом!
– И с луной не связано?
– Выходит, что так.
– И с водой не связано. Тогда с чем?
– Не знаю!
– А я знаю! С зеркалом!
– Тьфу ты! – Охотник не выдержал и сплюнул. – Сказал же, не было там зеркала!
– Или вы его не заметили!
– Как я мог его не заметить?!
– Из-за солнечных бликов на воде, например, – вдруг поддержал Наташу Шаман. – Я, кажется, начинаю понимать Наташину логику.
– Логику?!
– Ну да, сильно сказано, – Олег усмехнулся, – но суть не меняется. «Вода не работает», в этом мы убедились, и свет был не лунный, а солнечный, значит, было-таки зеркало, но ты его не заметил.
– Или было что-то еще, – Охотник немного остыл и возразил уже почти нормальным тоном.
– Или так, – Шаман кивнул. – Но искать это «еще» – то, не знаю что – бессмысленно. Надо идти к луже, Наташа права. Где находится этот стратегический водоем?
– На краю Алексеевки.
– Это где?
– Здесь рядом, за лесом. Но есть проблема. Туда же в обход идут федоровские ополченцы. Их цель – брод как раз за деревней, я уже говорил.
– А еще ты говорил, что если поторопимся, мы их опередим. Идем!
– Хорошо. Только учтите, есть еще проблема. Пруд перед Алексеевкой на виду у военных.
– Это реально проблема?
– Еще какая! Военные считают зараженными почти всех местных жителей. За редким исключением… да и то, пока им это выгодно.
– О себе говоришь?
– Да. Если потребуется, они сожгут из огнеметов всех, включая меня. Для профилактики, как выражается их командир.
– Не пойму. Ты ведь засаду у Алексеевского брода собирался устроить, а теперь говоришь, что подойти к Алексеевке не получится из-за военных. Что за чехарда?
– Если бы мы шли к броду, между нами и военными осталась бы сама деревня. Но пруд с другой стороны. Нас ничто не прикроет.
– А-а, теперь ясно. Но придется рискнуть. Выбора нет.
– Я согласна, – Наташа кивнула.
– Может, я непонятно изложил… – Охотник с легким недоумением уставился на парочку. – Военные ничуть не лучше ополченцев. Они обязательно постараются вас убить.
– За что? – Наташа наигранно похлопала пышными ресницами. – Мы ведь будем уже нормальными.
– Ты уверена?
– Конечно! Не найдем зеркальца в луже, найдем в каком-нибудь из домов. Там ведь остались дома?
– Да, но… – Охотник покачал головой. – Они все брошены и разорены.
– Наши люди не бьют зеркала даже в брошенных домах. Плохая примета. Хотя бы одно найдем обязательно.
– Решено, – Шаманов кивнул. – Веди, Сусанин! Только в деревне Наталью придерживай, если я недогляжу. Ее вторая половина от вида зеркал сильно нервничает.
– Вот только не надо обо мне в третьем лице, – Наташа смерила Шамана уничтожающим взглядом. – Я еще жива. Насколько это возможно.
– Кстати, о нежити, – Шаман выразительно посмотрел на Охотника. – Не хочешь подстраховаться?
– Ты о чем? – Охотник покосился на маячащих за деревьями нелюдей. – Об этих? На самом деле я не слишком хорошо умею ими управлять.
– А слишком хорошо и не надо. Пусть слегка придержат партизан и военных. Лишним запас времени никогда не бывает.
– Я подумаю, – уклончиво пообещал Охотник.