— Много ты смыслишь в главном, — неожиданно нахмурилась она.
Бес их, баб этих, разберёт.
Я решил не мудрить с проходами через КПП, а подобраться прямо к торцу взлётно-посадочной полосы аэродрома, то есть непосредственно к проволочному ограждению. Хоть охраной аэродрома и занимаются службы безопасности (которых я здесь ни разу на обходе не видел), без надежного ограждения обойтись невозможно, праздных зевак и авиаспоттеров возле экзотической насыпной ВПП всегда хватает.
Поэтому территория любого авиаузла по периметру защищена сплошным забором, обычно из металлической сетки. Городить высокое кирпичное или бетонное ограждение? Бешеные бабки, нерентабельно… Чаще всего применяют что-нибудь типа сетки-рабицы, консоли с колючей проволокой или армированной лентой с зубцами, та ещё зараза… Ну и попутка из современных систем: видеослежение, сигнализация, охранное освещение.
Ани рядом чуть пригнулась к стеклу, всматриваясь в небо.
Нет, никто не летает.
Зато вдалеке звенит авиационный двигатель! Так, ребята, поспешать надо…
Дождь усилился, переменчива погода в начале лета. Сквозь мутную пелену воды я уже различал вдали силуэты двух самолётов на стоянке. Эге, да на этом участке не только проволока! Вдоль трассы тянулись ряды тонких труб, выкрашенных в полоску, сетка лишь служила дополнением. Ничего они колючку намотали, густо… Надо же, никогда не обращал внимания на эти трубы… Может, стоит отъехать? Там просто сетка, правда, бордюр, в который вмоноличены стойки, высоковат, не перескочить.
Слева, почти сразу же за оградой, виднеется «детский сад», площадка для полуросликов. На асфальтовом пятачке возле маленького старого здания терминала аэропорта Корфу, с открытой галереей наверху и типичными для острова боковыми аркадами «а-ля Листон», всё так же стояла «Бонанза», а вот остальных самолётов не было!
Напротив, через ВПП, скучают два небольших реактивных «частника». Это «Гольфстримы». На двигателях чехлы. Брошенки.
Снизив скорость до минимума, я медленно съехал на грунт и остановил джип прямо перед оградой.
— Приехали. Выходи сразу со стволом, я возьму инструмент.
Нет, тут ножницы для резки проволоки не подходят, буду полдня вгрызаться, как бобёр в осину. Ещё и трубы! Взял переносную «болгарку», работающую от аккумулятора и от бортсети автомобиля. А как же, в экспедиционном багажнике настоящего мародёра чего только нет! Это же реальная «Взлом-машина», а не банальный джип! Как его бросить? Эх…
— Решаем проблему радикально.
— В каком смысле? — спросила девушка, продолжая осматриваться с биноклем в руках.
— Проезд буду рубить.
— А не проще ли через терминал?
Я на всякий случай прикинул ещё раз.
— Да ну! Там наверняка солидные ворота на замках. Да и сюрпризы возможны. Здесь же мы как приехали, так и уедем при первом же шухере! И сразу домой, самый короткий путь. Не проще.
Надежда угасла моментально: никто остатки разрушенных самолётов с поля так и не убрал. Всё та же душераздирающая картина, которую детям и беременным женщинам лучше не показывать. Тяжелое впечатление, на душе сразу стало хреновенько. Ещё и проволока эта гулаговская… Я взял бинокль.
Противный мелкий дождь, волнистая линия колючки, уходящая вдаль, вышка управления воздушным движением. Окна закрыты жалюзи. На миг почудилось, что из-за оттянутых вниз морщинистой рукой пластиковых полос на нас пристально смотрит очередная сумасшедшая бабка, неведомо как пробравшаяся сюда. Меня аж передёрнуло. Сразу вспомнилась жутковатая надпись на стандартных листках — «Вы все умрёте!»
Низкое серое небо над заливом и полная безжизненность пространства. Истеричный рёв двигателя, мешающий мертвецкой тишине, захватившей аэропорт, нехило угнетает, даже странно… Привык что ли, к брошенкам? Страшно на это смотреть. Кажется, что два больших здания аэровокзального комплекса не рукотворные строения, а жутковатые рисованные элементы компьютерной игры про зомби-апокалипсис. Нет, не привык: мозг до сих пор не верит, что огромные бетонные коробки вокруг безнадёжно опустели.
— Что мне делать? — спросила Ани.
— По сторонам зырить, что же ещё, — ответил я, опуская на лицо прозрачную маску. — Особенно внимательно собачек паси, если появятся, говори сразу. По рации!
— Поняла. Ты думаешь, черти и здесь есть?
— Да ничего я не думаю. Я какую-то связь между ними чувствую… Всё, хорош болтать, я пошёл.
— Гош, сканер! — напомнила она.
— Ой! Мля, чуть не забыл!
Пока готовился к труду, дождь иссяк, в тучах показался просвет и жаркое южное солнце моментально высушило землю. Сразу стало душно от испарений, запахи обострились. А какие тут запахи? Известно какие… М-да, не лучшая атмосфера для работы.
На устройство нового въезда понадобилось сорок минут. Я отложил болгарку в сторону, взял лом и через некоторое время с гордостью оглядел большую, правда не совсем аккуратно сделанную прореху. Где тут портовое начальство, принимай работу, получайте новый КПП!
Ветер дул с запада, частично относя рвотный запах разлагающихся трупов, остатки впитавшегося в траву авиационного топлива и горелого мяса к столице, будто там своего амбре не хватает. Спасибо тебе, Зефир-Грека! Клянусь, ещё дня три назад я бы сюда не сунулся. Сейчас привык, не свалюсь. Бляха, ну и условия… Молоко за вредность надо давать и двадцать один день к отпуску.
Въехав на запретную территорию, я быстро понял, в чём хитрость.
Вдоль ВПП с правой стороны тянулась бетонная дорожка — специальная рулёжка для малой авиации. Так что ничего перетаскивать по грунту летунам не пришлось, последствия катастрофы рулёжную дорожку практически не задели. Таинственные владельцы так и переправили летательные аппараты на чистый участок взлётки.
Двигался я рывками. Чуть продвинусь — осмотр ракурсов. Хватит ломиться наобум, не дождётесь. Невидимый пока самолёт всё так же ревел винтом, так что нас не слышно. «Падж» не успел обогнуть страшный остов огромного киля «Боинга», а я уже понял: придётся останавливаться. Чуть назад… Встали! Под ногами чёрный бетон. Мы немного прошлись, огибая большой обломок крыла. Противно как… На фрагменты я вообще старался лишний раз не смотреть. Заняли позицию возле стоящего на ребре изуродованного куска алюминия.
Ну и что тут у вас?
Оба самолёта стояли на полосе рядом, практически напротив центрального здания.
Тёмные окна терминала смотрели на нас безразлично: «Опять люди пришли? Не доломали? Хотите посмотреть на творение рук своих? И пофиг, ходите, смотрите, варвары… Выжили и выжили, недолго вам осталось».
Над Керкирой продолжали подниматься в небо дымы пожаров, короткий дождь не смог погасить пламя, всё ещё бушующее в тесных кварталах. По-моему, сегодня дымов добавилось! Пара дней, и столица острова окончательно станет непригодна для восстановления.