А ученые и военные могут сколько угодно рассуждать, строить теории и бездействовать, вместо того чтобы оцепить оскверненное место войсками и забросить в обитель Иблиса доказательство справедливого негодования правоверных. Могуществом килотонн в двадцать. Даром, что ли, Пакистан ядерная держава?
Впрочем, сейчас не об этом. Форт Рохтас только-только замаячил на горизонте, когда Мустафа засек непонятное движение чуть южнее пункта назначения. Пыль и марево над раскаленной землей не позволяли отчетливо разглядеть, что или кто конкретно двигался, но Шарафу это движение не понравилось. С тех пор как в южном бастионе появилось черное пятно, с этой стороны к форту никто не приближался. Ученые наведывались в южный бастион через центр крепости, а местные жители обходили форт исключительно по северной тропе. Даже по восточной старались не ходить. На всякий случай.
Мустафа затормозил и попытался рассмотреть хоть что-нибудь. В отличие от местных пешеходов, у водителя выбора не было. Шоссе подходило к форту Рохтас именно с юга, потом огибало его с востока и заканчивалось у главных ворот в северной стене. Прежде чем подъезжать к форту, Мустафа должен был убедиться в безопасности маневра. Все, как его учили когда-то давно в автошколе и как параллельно научила жизнь. Если нельзя объехать опасное место – лучше вернуться. А если и вернуться нельзя, следует хотя бы проявить максимум осторожности. В юности Мустафа прошел отличную школу жизни, сначала на границе с Индией, а чуть позже и по ту сторону границы с Афганистаном. Воин-моджахед из Мустафы получился так себе, зато проводник и разведчик вышел отменный. В дальнейшей жизни оба таланта плюс природная наблюдательность и осторожность Шарафу пригодились. И не раз. Вот как сейчас.
Поначалу казалось, что клубы желтой пыли поднимаются все выше и выше, но чуть позже Мустафа понял, что это не так. Пыль взлетала максимум на пять метров. Фокус заключался в том, что пыльная завеса двигалась навстречу автобусу. Вот почему казалось, что она растет в высоту. А ведь немного раньше клубы пыли расползались во все стороны!
Такое целенаправленное движение пыли совсем не понравилось Мустафе. Он прижал автобус к левой обочине, а затем вывернул руль вправо и начал разворачиваться. На узкой дороге сделать это было непросто, в один прием не получалось, Шараф потратил на маневр лишние пять секунд, но все-таки с задачей справился. Клубы пыли только-только взобрались на дорогу, когда Мустафа врубил передачу и нажал на педаль газа.
Туристы, поначалу притихшие и безропотные, вдруг загалдели и на урду, и на русском, но Шараф не обратил внимания на их протесты. Автобус разгонялся пусть не очень быстро, но уверенно. Мустафа взглянул в зеркало, чтобы оценить расстояние до пылевой завесы и… ничего в зеркале не увидел! Позади автобуса раскинулась пустынная местность, вплоть до стен форта Рохтас абсолютно свободная от любых непонятных явлений. Пыльная буря резко улеглась, как будто ее и не было!
Шараф невольно перебросил ногу с педали газа на тормоз и одновременно обернулся. Почти непроницаемая тонировка не позволяла ему разглядеть хоть что-то через заднее стекло. Тогда Мустафа энергично покрутил ручку, опуская боковое окошко, и выглянул из автобуса.
И тут же получил хлесткую пощечину. Подхваченные бурей пыль и песок обожгли правую часть лица. Мустафа отпрянул и вновь принялся крутить ручку стеклоподъемника. Коварный Иблис обманул! Поднятая им буря не отражалась в зеркалах, но на самом деле продолжала неистовствовать и нагнала-таки автобус. Шараф снова резко нажал на педаль газа, но было поздно.
В следующую секунду автобус накрыла волна громких пугающих звуков, а видимость прямо по курсу резко упала до нуля. Туристы снова принялись галдеть, но теперь не возмущенно, а испуганно. Почему-то их реакция отчасти успокоила Мустафу. Не он один видел бурю, а значит, это было не его персональное наваждение от теплового удара и не мираж. Это был вызов, который бросил Шарафу вырвавшийся из своей обители нечистый! Нет, Мустафа не собирался этот вызов принимать. Кто он такой, чтобы тягаться с самим Иблисом, повелителем зла? Но убраться подальше от ворот царства нечистого Шараф мог вполне. Это и будет ответом на вызов.
Вой ветра вокруг автобуса сделался оглушительным и обрел нотки, похожие на вопли страдающих грешников. А еще на корпус машины обрушилась серия глухих ударов, словно на крышу начали запрыгивать демоны, спущенные нечистым с цепи. Автобус даже закачался и пару раз вильнул. Мустафа сумел удержать его на прямой и вновь ударил по тормозам.
Пусть снаружи беснуются демоны, продолжать движение стало слишком опасно. Лучше переждать бурю. В страхе, но хотя бы без лишнего риска. А демоны… ну что, демоны… хотели бы забраться внутрь и отнять у Мустафы и его пассажиров души – давно так и сделали бы.
Шараф бесстрашно уставился в непроглядную пылевую завесу перед автобусом, в глубине души удивляясь собственному хладнокровию. Никакой паники, только спокойная решимость, которую ему придавала вера в то, что Аллах, великий и всемогущий, не оставит попавших в ловушку путников. А еще Мустафу вдохновлял тот факт, что в зеркалах по-прежнему не отражалось никакой бури. Пыль, клубящаяся между боковыми стеклами и наружными зеркалами, мешала четко рассмотреть обстановку позади автобуса, но кое-что Мустафа видел.
Например, он видел, что по следам нереальной пыльной бури идет какой-то высокий человек в сером одеянии. Одинокая фигура на шоссе выглядела странно, да и вела себя непонятно. Но сам факт того, что человек спокойно шел, не пригибался от ветра, лишний раз доказывал правоту Шарафа. Пыльная буря была мистическим испытанием, которое наслал нечистый. Его следовало выдержать, только и всего.
Из пылевой завесы прямо перед автобусом неожиданно появилось нечто невообразимое, какой-то монстр с раскрытой пастью, полной острых клыков, и Мустафа Шараф все-таки утратил самообладание. Он испуганно вскрикнул и резко отпрянул. В ту же секунду в зеркале что-то сверкнуло, и Мустафа краем глаза уловил картинку: человек в сером резко выбросил вперед руку, и в сторону автобуса полетел какой-то небольшой, сверкающий золотом предмет. Шарафу показалось, что это маленькая летающая тарелочка, с какими играют дети. Вот только летела эта золотистая «тарелочка» слишком быстро для игрушки. Спустя доли секунды плоский золотистый предмет вдребезги разбил заднее стекло автобуса, просвистел над головами у пассажиров и… с противным хрустом воткнулся в затылок Мустафе Шарафу. Впрочем, этого неприятного звука и стука капель крови по стеклам или новых воплей туристов Мустафа уже не услышал. Он конвульсивно дернулся и замертво рухнул на баранку любимого автобуса…
…Водителя убил золотой пакаль. Рафик Зарипов, командир усиленной группы квестеров – агентов-поисковиков Центра Изучения Катастроф, определил это с последнего сиденья автобуса. Спутать артефакт с чем-то другим было невозможно, даже видя его в необычном ракурсе и наполовину погруженным в череп жертвы. Согласно старой поговорке – за что боролись, на то и напоролись. Правда, напоролся не кто-то из квестеров, а посторонний человек, «гражданское лицо», как было принято выражаться в ЦИК. Да и не боролись обычно за пакали квестеры, а просто искали их в аномальных зонах по всей планете. Хотя и бороться иногда приходилось. Не без того. Допустим, сейчас назревала именно борьба, причем нешуточная, пусть пакаль уже и находился в руках у квестеров. Ну, почти в руках.