– А кто? Представитель четвертой расы?
– Что-то вроде того. Регрессор и Немезида человечества.
– И ты в это веришь?
– Твое поведение отнюдь не свидетельствует об обратном.
– У моего поведения может быть сотня других причин. Я спрашивал тебя отнюдь не о моем поведении. Я спрашивал, веришь ли ты в то, что я регрессор, и Немезида человечества, и представитель четвертой расы?
– Не знаю. Чем дальше, тем глубже кажется мне бездна моего незнания.
– Красиво, – оценил Холден. – Впрочем, не так красиво, как комбинация Визерса.
– Какая из них?
– Та, в которой он так качественно запудрил всем мозги поисками регрессоров и четвертой силы. Попытки изменить баланс при помощи внешнего воздействия.
– Тебе не кажется, что если это пустышка, то в нее вложено слишком много сил?
– Зато никто до последнего не подозревал о его истинных намерениях, – сказал Холден. – Ты, например, точно не подозревал, а твой новый дружок из СБА, хотя и догадывался, но явно не представлял масштаба. Теория о регрессорах – это пустышка. Факты, которые лежат в ее основе, имели место быть на самом деле, но они никак не связаны друг с другом. Была Война Регресса, был корабль-разрушитель скаари, ну и что? Кто сказал, что это звенья одной цепи? Между этими событиями прошло слишком много лет.
– Скаари верят, что есть «другие» и что эти «другие» влияют на жизнь кланов.
– А мысли о существовании какой-нибудь тайной масонской ложи ты не допускаешь? – поинтересовался Холден. – Скаари – древняя цивилизация, о которой мы очень мало знаем. Там может быть бездна тайных обществ и подводных течений, о которых мы никогда не слышали и вряд ли когда-нибудь услышим. К тому же твой главный источник информации о Гегемонии – это Кридон, который имел тесные контакты с Визерсом.
– И что из этого следует?
– То, что теория о регрессорах – это не единственная пустышка Визерса.
– А что еще?
– А ты подумай немного, – предложил Холден. – В чем смысл существования пустышек? В том, чтобы стянуть на себя как можно больше внимания, отвлекая от основной миссии. И если теперь мы знаем, что основная миссия Визерса заключается вовсе не в поисках древних галактических мифов, которые якобы могут изменить баланс сил…
Тут на связь вышел Риттер и в довольно экспрессивных выражениях сообщил, что они с Бобом зачистили территорию и нам надо срочно тащить свои задницы наверх.
Поскольку в комплектации защитного костюма Холдена реактивный ранец отсутствовал, подъемником пришлось поработать мне. Холден приобнял меня за талию, впрочем, я его веса практически не почувствовал, и аккуратно, стараясь не зацепить обугленные стены, я вытащил нас на поверхность.
Город напоминал декорации для съемки постапокалиптического блокбастера, и, если судить по поднимающемуся к небесам дыму, апокалипсис случился совсем недавно. Не осталось ни одного целого здания, выше уровня земли было уничтожено практически все. Зато воронок и разнообразных провалов в обугленной земле было хоть отбавляй.
Некоторые были такого размера, что в них без особого труда можно было посадить космический корабль. И когда я говорю «космический корабль», я не имею в виду недоросля вроде «Ястреба», на котором мы сюда прилетели. С линкором, возможно, пришлось бы повозиться, а вот крейсер я бы здесь посадил без большого труда.
Боб говорил о шести мишенях, но трупов в поле зрения оказалось значительно больше. Сам Боб стоял на краю одной такой здоровенной воронки, внимательно смотрел вниз и изредка постреливал туда из импульсной винтовки.
– Представляешь, им таки удалось завалить «тарантула»! – сообщил Риттер. – Потрясающее невезение. Это, наверное, третий или четвертый танк, который местным удалось подбить на всем чертовом материке, и они умудрились подгадать именно так, чтоб этот танк свалился чуть ли не на наши головы.
– И где он?
– Вон в той здоровой яме. – Риттер указал на воронку, рядом с которой стоял Боб. – Видимо, какие-то повреждения системы энергоснабжения, потому как большинство стрелялок и ходилок у него на месте, а ходить и стрелять он не может. Они выслали штурмовиков на разведку, вот на них мы и наткнулись. Точнее, они на нас.
– Не повезло, – согласился я.
Сложно сказать, кому не повезло больше, им или нам. Наверное, на данный момент все-таки им. Потому что мы до сих пор живы.
– Штурмовиков в пределах видимости мы постреляли, – продолжал Риттер. – Сколько их там осталось внутри танка и сколько еще бродит по окрестностям, сказать сложно.
– Любопытная дилемма, – сказал Холден. – Поскольку к этим ребятам наверняка уже идет техпомощь, здесь нам оставаться опасно, и самым умным ходом было бы сбежать в лес. Но этот умный ход не имеет никакого смысла, ибо мы ждем космический корабль, а в лесу космический корабль не посадишь. Как же мы будем выходить из этой ситуации?
– Никак, – мрачно буркнул Риттер. – Останемся здесь и будем молиться, что наши корабли придут раньше, чем их танки.
Молитвы Риттера, если он на самом деле молился, не сработали, и танк скаари прибыл к развалинам Де-Мойна раньше, чем «Ястреб» с «Тритоном». Стрелять танк начал еще до того, как он вышел из леса, и Холден в его неудобной и не подогнанной по размеру местной броне умер первым.
Боб продержался чуть дольше, но потом ему «посчастливилось» попасть под огонь крупнокалиберных танковых пулеметов, против которых оказалась бессильна даже хваленая броня ВКС, и его буквально разорвало на части. Мне об этом рассказал Риттер, сам я был слишком далеко оттуда и не смог рассмотреть подробности, даже если бы захотел.
Танк поливал нас огнем все то время, пока мы бежали под относительную защиту деревьев, а потом еще немного, ровно до тех пор, пока скаари не сообщили о новой угрозе, которая надвигалась на них из верхних слоев атмосферы. А потом… потом «Ястреб» спикировал на город и взорвался, прихватив с собой «тарантула», а нас с Риттером отбросило взрывной волной, и я на какое-то время потерял сознание.
Как выяснилось, меньше чем на минуту.
Это время потребовалось системе жизнеобеспечения скафандра, чтобы привести меня в чувство.
Голова трещала, во рту ощущался солоноватый вкус крови, а зрение с трудом фокусировалось на списке неисправностей брони, выводящемся на лицевой щиток прямо перед моими глазами.
Я пару раз моргнул, прохрипел Риттеру, что со мной все нормально, еще не зная, так ли это на самом деле, и со второй попытки умудрился прочитать о потерях. Учитывая, что скафандр только что спас меня во время небольшого ядерного взрыва, дела обстояли не так уж плохо. Большая часть систем вооружения вышла из строя, что в принципе не так уж важно, потому что против танков с импульсной винтовкой все равно много не навоюешь, но двигательные функции оказались сохранены. Я снизил мощность до рекомендуемого в таких случаях уровня и попытался подняться. Сервомоторы на левой ноге немного подклинивали, но в целом маневр мне удался.