– Алхимический элементаль, однако. Иммунен к низшим заклятиям любых стихий, включая и стихию смерти. – Я вспомнил монстра и описание его сильных и слабых сторон лишь благодаря тому, что в период своей работы помощником охотника на чудовищ читал очень много литературы своего патрона, серьезно подошедшего к вопросу собственного выживания и потому не скупящегося на источники информации о тварях, даже самых экзотических. И о данном монстре там тоже имелась пара страничек. Не особенно быстрый, в меру сильный, но обладающий чудовищной сопротивляемостью почти любым атакам и прекрасно маскирующийся.
– Откуда он тут взялся? – спросил некромант, наблюдая, как подтянувшиеся к месту событий маги обрушивают на монстра залпы заклинаний, по большей части не причиняющих ему ни малейшего вреда. Ближайший родственник гомункулуса, превосходящий его примерно так же, как огнедышащий дракон молодую виверну, появлялся на свет в результате опытов сильнейших алхимиков с собственной силой, плотью и кровью. Фактически они в течение нескольких десятков, а то и пары сотен лет выращивали магического клона, имеющего вместе материи овеществленный сгусток волшебства и псевдоличность, по сути являющуюся отделенной частью разума создателя, как у фамиллиаров. В итоге получалось нечто вроде искусственного демона, практически иммунного к физическим повреждениям, способного менять свое агрегатное состояние с твердого до газообразного или даже чистой энергии, умеющего с легкостью перестраиваться в соответствии с заложенными при создании шаблонами. Души у получившегося монстра конструкцией не предусматривалось, хотя в принципе маг, желающий рискнуть и создать шедевр, мог ее туда и вложить. Если бы смог вынуть ее из кого-нибудь и был готов рискнуть обретением его творением самостоятельности. – Их же даже леди Сейлел со своими родственниками – единственный клан в Азалии, способный создать такое чудовище за обозримый промежуток времени, – в жизни никому не продаст!
– За ее прабабку вы поручитесь? – поинтересовался я, напоминая о том факте, что мы противостоим старейшине вампиров. То есть времени для создания надежного стража своей берлоги, способного задержать даже армию, у него имелось в достатке. – И потом, может, среди высших клыкастиков свой великий мастер алхимии завалялся? Друиды же у него имеются.
– Ладно, это уже детали, – ушел от ответа альбинос, поднимая руки. И вместе с ними его собственная тень поднялась с земли и укрыла нас, словно полупрозрачной стеной толстого бронебойного стекла, в которой немедленно увяз комок вещества, похожего на магму. Оплевав территорию вокруг кислотой, серьезно затруднившей приближение к нему на дистанцию удара, алхимический элементаль решил сменить основной элемент своего искусственного тела. Теперь в воздухе примерно на одном месте кружил уже сгусток пламени, пытающийся своими атаками прорвать оцепление волшебников и паладинов и добраться до солдат, видимо, чтобы причинить максимальный ущерб противнику. Во всяком случае, одно из стоявших рядышком зданий уже пылало, и тушить его никто не собирался. Так, человеческая форма, кислотная, огненная… Интересно, сколько у него их еще? Вряд ли больше двух-трех, каждый новый шаблон увеличивает время создания монстра еще лет на десять минимум. – Так и будем стоять? Может, вы его уже прибьете?
– Хотел бы, вот только как? – сказал я секунд через десять после перетряхивания информации об этом монстре, всплывшей в памяти. Рекомендованным способом борьбы с ним являлось быстрое отступление с последующей охотой за хозяином твари, не способной долго просуществовать автономно, без регулярной подпитки силой и кровью создателя. – Уничтожить его обычными мерами не получится. Пока не кончится вложенный в монстра запас энергии, растрачиваемой на регенерацию и атаки, он будет восстанавливаться, даже разрезанный на половинки или пропущенный сквозь сито. Можно бы было похоронить в кургане, но больше чем уверен, стихию земли он тоже использовать умеет и потому выкопается, обрушь на него хоть целую скалу. Растворить в воде не получится, нет тут поблизости достаточно крупного водоема, а речушки не хватит. Развеять по ветру… Теоретически, как вариант, подходит, но после такого волшебства круг магов можно будет прислонять где-нибудь в тенечке и не трогать несколько дней, а нам еще старейшину ловить. Изгонять попросту некуда. Несмотря на свою аномальность, алхимический элементаль – создание нашего мира, доказательством чего служат воины света, орущие свои молитвы, но не приносящие в данном случае никакого толка.
– Мое платье! – донесся откуда-то сзади разгневанный женский вопль. Ох, черт, а я ведь позабыл о Джулии. А она, оказывается, успела давным-давно спустить с рук военного и теперь скромно шествовала у нас в кильватере. Поскольку поглощать союзников или тех, кто заведомо не имел никаких шансов против скопившихся здесь магов и паладинов, а следовательно, мог быть взять в плен, ей строжайше запретили, особого интереса к данной прогулке она не испытывала. До тех пор, пока выплюнутый элементалем язык пламени не спалил ее роскошное платье, видимо, недавно пожертвованное от щедрот королевы. Ну, я, во всяком случае, его не покупал. И денег на обновление гардероба не выделял. Сама демоница отделалась незначительными для существа с ее живучестью ожогами, наш противник вообще имел солидный перевес в обороне, а не в атаке, компенсируя изрядной выносливостью относительно слабую огневую мощь. Но, судя по ее глазам, буквально втягивающим в себя свет и устроившим в радиусе пары метров от фальшивой дочурки уголок ночи посреди яркого дня, гордость и чувства девушки были изрядно затронуты. – Ну, все, урод из пробирки! Ты покойник!
Гигантский комок бледно-розовых щупалец, будто выстреленный из пушки снаряд, пронесся над головой, врезался в свою цель и сбил нечленораздельно вскрикнувшего элементаля на землю. Шлепнувшись, комок проворно растекся, обволакивая свою добычу со всех сторон и, не разжимая объятий, несмотря на проскальзывающие то тут, то там между плотоядных конечностей язычки огня, проворно закопался. Впрочем, Джулию тотчас вышвырнуло наружу, и она, пролетев по параболической траектории, ухнула в какое-то здание. Судя по истошному ржанию и лошади, выскочившей оттуда с ошалелыми глазами и обрывком перевязи, конюшню.
«Ну и как эта тварь на вкус?» – мысленно поинтересовался я у демоницы, наблюдая, как вставший на ноги каменный колосс кидает в подобравшегося к нему на расстояние удара паладина булыжником. Воина света снесло и изрядно помяло, но не покалечило, своим вооруженным силам небеса давали неплохую защиту, а значит, спустя не такое уж и продолжительное время он снова окажется на ногах и, возможно, даже сумеет принять участие в окончании данной операции.
«Отвратительно, – пришло в ответ ментальное послание. – Я смогла отгрызть от него пару кусочков, но пришлось сплюнуть, так как ими легче отравиться, чем переварить. И да, хотя эта тварь выглядит как камень, она не камень, а не то в моей власти бы было легко ее уничтожить. Кстати, на ближайшую пару дней можешь полагаться только на себя».
«Это еще почему? – поначалу не понял я, но сразу же сообразил, в чем именно дело: – Ах да! Он же тебя бросил!»
Все создания Млфурия, в том числе умеющие хорошо прыгать и выдерживать ужасающие удары, крайне негативно относились к простому неконтролируемому падению. Объяснение данного факта стоило бы поспрашивать у теологов-практиков, так как оно лежало примерно в той же сфере, что и резко негативная реакция вампиров на солнечный свет или воздействие фазы Луны на психическое и физическое состояние оборотня. В общем, его легче было принимать как данность. И учитывать при составлении планов наличие противников, способных уронить, причем не выстрелить, а именно уронить что-нибудь большое и тяжелое на Джулию или меня, ну или же запустить нас в неконтролируемый полет.