Это какой же смелостью надо обладать, чтобы в одиночку явиться к самому главе визирата государственной безопасности!
С другой стороны, если у тебя на орбите находится невидимый противнику боевой корабль, это изрядно добавляет смелости.
Но он бы, Анвар, не рискнул. А неверный рискнул! Нет, такой правитель невольно вызывает уважение…
И что же теперь делать?
Благоразумнее всего было бы сейчас объявить на смельчака активную охоту. Собрать в Эль-Муртазу все оперативные силы, устроить скрытую чистку…
Вот только чувствовал Анвар, что охота ничего не даст.
Против такого противника надо выставлять целую армию, а это едва ли не война. Вряд ли находящийся на орбите росский корабль оставит своего императора без поддержки!
Доложить, что ли, о происходящем Светлейшему, да пребудет с ним милость Аллаха!? Снять с себя ответственность? Или не стоит?
Впервые в своей жизни визирь не знал, как поступить.
Однако поразмыслив, решил не гнать верблюдов вперед.
Доложить он всегда успеет. Сначала надо понять, что росскому императору от него потребовалось.
Вот тогда и решим.
Во второй раз Анвар ибн Аль-Масуд встретился с росским императором через два дня. Глава визирата собирался позавтракать в чайхане неподалеку от караван-сарая «У толстого Рашида», когда к нему подсел этот смельчак.
— Салям алейкум, уважаемый!
— Ваалейкум ассалям, уважаемый! Дождались, пока им подадут плов.
— Я поражен, — сказал неверный. — Был абсолютно уверен, что меня немедленно начнут искать по планете все ваши местные сотрудники. — На лице его появилась добродушная улыбка. — Однако вы, о паша, не проявили ни малейшей активности. Это, на мой взгляд, весьма о многом говорит. Вы не находите?
— Это говорит всего лишь о моем решении разобраться, что вам от меня требуется. Без причины вы бы, уважаемый, не стали так рисковать.
— Вы правы, — кивнул неверный. — Впрочем, я не слишком-то и рискую, если честно говорить. На орбите над нами висит росский фрегат. Как вы понимаете, его экипаж полон решимости выручить своего императора. Я вам скажу даже больше… Несколько дней назад над Ибн-Джухайямом находился еще и мерканский боевой корабль. — Неверный пристально глянул в лицо визиря. — Теперь, кстати, уже не находится. Думаю, вам, о паша, понятно, что именно там произошло… Считайте, это был первый бой в еще не начавшейся войне. И бой этот за явным преимуществом выиграли росичи. А то, что война рано или поздно начнется, ясно любому, кто хоть чуть-чуть разбирается в нынешних росско-мерканских отношениях.
Похоже, разговор пошел с позиции силы. Зря ты так, о император! Ни одному собеседнику не понравится подобный поворот в разговоре… Неверный словно прочитал мысли визиря.
— Я говорю вам это вовсе не с целью запугать. Просто вы, о паша, должны понимать ситуацию. Ваша система планетной стражи не способна оборонять свой мир, она безнадежно отстала в техническом уровне. И, боюсь, без посторонней помощи вы не сможете должным образом модернизировать свое вооружение.
— Это понимает любой здравомыслящий политик в халифате, — сказал Анвар ибн Аль-Масуд. — Что вы от меня-то хотите?
— Вы не просто здравомыслящий политик, — сказал неверный. — Вы — умный человек, о паша.
Юнец, насыпав в рану соли, тут же решил сдобрить ее рахат-лукумом.
Неглуп, очень неглуп… Вот вам кнут. А вот и пряник…
— И вы должны понимать, уважаемый, — продолжал юнец, — что над вашей страной в любом случае нависнет угроза. Если начнется война между нами и Орденом, вам не удастся остаться в стороне.
— Необязательно, уважаемый, — покачал головой визирь. — У синцев есть поговорка: «Когда два тигра дерутся в долине…
— …обезьяне лучше сидеть на холме», — закончил росский император. — Но не надо забывать, что драка между тиграми рано или поздно закончится, а до вершины холма рукой подать. Два прыжка!
— А если победителя не будет? А если тигры оторвут друг другу лапы и вспорют животы?
Неверный усмехнулся:
— Тогда обезьяна спустится с холма и захватит долину?… Ничего не выйдет, о паша! Вы получите надлежащий отпор. Сокрушительный отпор. Расклад сил сейчас таков, что мерканцам никогда не завоевать нас. Но предположим, что это произойдет… Тогда вы станете их следующей жертвой. Если же мы победим их… — Росс не договорил.
— Тогда мы станем вашей следующей жертвой. Император снова усмехнулся:
— Ну вот, о паша, вы и сами все прекрасно понимаете…
— А почему вы так уверены, что способны завоевать нас?
Взгляд Остромира стал жестким.
— Потому что это наш корабль крутится сейчас над вашей планетой незамеченным, а вы до встречи со мной даже и не догадывались об этом.
Снова кнут…
Теперь усмехнулся визирь:
— Отчего же?… Догадывался.
— Согласен, догадывались, вы же — умный человек… Но поделать с ним вы ничего не можете! И никогда не сможете. Потому что проиграли технологическую гонку. Наш флот теперь настолько сильнее вашего, что в случае прямой схватки от вас только пух да перья полетят!
Анвар ибн Аль-Масуд некоторое время молча жевал плов.
Этот пес просто излучал уверенность в себе. Понятное дело, за ним стояла сила, и сила немалая. Само нахождение его на Ибн-Джухайяме говорило о том… Но ведь убить человека можно в течение мгновения. И ему уже никакой корабль не поможет. Однако же не боится…
— Что вы предлагаете, уважаемый? Росский император выпрямился:
— Я предлагаю вам союз.
— И против кого дружить станем? Против Ордена?
— Не против, а за. За общее благополучие. За общую безопасность. За общие интересы.
Самоуверенность этого неверного должна была разозлить Анвара. Но почему-то не разозлила.
Более того, ему хотелось верить. Как-то по-детски, вне логики, но верить обязательно. Не в этом ли его сила? Не потому ли с такой легкостью он скинул с трона своего отца?
Иблис его знает!
А может, Иблис за ним и стоит? Или все-таки Аллах? Как угадать? Лицо доброе, лишь иногда в нем появляется жесткость. Как может добрый человек сохранять власть? Но сохраняет же!.. Взгляд непривычно открытый, безо всякой надменности, без высокомерия… Даже уважение к старшему сквозит!
— Какие конкретные шаги я должен предпринять для создания росско-новобагдадского союза?
— Вы умный человек, вы понимаете, что Усман Одиннадцатый никогда на это не согласится. Он давно уже живет прошлым. У вашего правителя заскорузлые мозги и заскорузлые мысли.
— Иными словами, я должен совершить государственный переворот.