Слово «был», произнесенное новым шефом, заставило навострить уши.
— Рохля только на поверку и трус, — закончил перечислять достоинства своего бывшего подчиненного Подольских. — Голову ему отрубили.
— Это же как отрубили? — Лицо Зимина вытянулось, а аппетитная булка застыла в воздухе, так и не добравшись до рта.
— Как-как? — помедлил с ответом старик. — Начисто, мечом. Большой такой меч был, двуручный. Его сначала повесить хотели, но Его Величество смилостивился и избрал для него почетную смерть через отсечение головы. Как-никак иностранный представитель, налогоплательщик и вообще рубаха-парень. Виселица, она что? Она для простолюдинов, знать же либо топором, либо мечом казнят. Последнее самое почетное.
Больше, впрочем, от Подольских добиться ничего не удалось. Разговаривали о погоде, о кулинарных пристрастиях, разговор одно время даже зашел об исчезающих видах животных, в сохранении которых концерн миллиардера принимал самое живое участие. За неспешным течением беседы минул час, затем второй и, наконец, настало время выдвигаться.
— До площадки переброски я вас доставлю на своем каре, — пояснил старик, выходя из дома, — но за красной чертой мои правила и пожелания заканчиваются. Там, — палец старика устремился в сторону горделиво возвышающейся черной башни из стекла и бетона, — оплот науки и высоких технологий.
— Инструкции будут? — наудачу поинтересовался я, усаживаясь рядом с Семеном Петровичем.
— Инструкции получите на месте, — кивнул тот. — На месте конечной переброски вас встретит мой человек, из местных. Вы легко узнаете его по гербу с буквой «П» в оливковых ветвях на пряжке его плаща. Он введет вас в курс дела, постарается прояснить все тонкости, ну и дать основы геополитики, конъюнктуры рынка и придворных интриг данного региона в как можно большем объеме. После того, как вы перейдете Рубикон, тайн и недомолвок для вас больше не будет.
— Чего нам стоит опасаться? — поинтересовался Славик с заднего сиденья.
Электрокар зажужжал и, тронувшись с места, неспешно покатил в сторону мифического портала на другую планету.
— Опасайтесь сомнительных сделок, трусости и шельмовать в азартные игры, — произнес Подольских. — Этого не любят нигде. Ни в нашем, современном и напичканном электроникой мире, ни в их, с грязными улочками, бородатыми выпивохами и древним оружием.
Красная черта действительно была. Тротуарная плитка серо-зеленого цвета, которой была выложена площадь вокруг черного здания, была разделена толстой, в три слоя, полоской красного кирпича, около которой мы и остановились.
— Вещи ваши уже на месте, — пояснил старик. — Идите к главному входу. Внутри вас встретит профессор Берк, он же проводит вас на площадку. Отчеты о проделанной работе будете посылать курьером раз в три месяца. Связь так же через врата. В теории можно пользоваться и радио, но пока волна дойдет от одной планеты до другой, мир сменит несколько зим и лет, и, боюсь, сами факты и цифры, указанные в депеше, перестанут быть актуальными.
Попрощавшись со своим работодателем, мы выбрались из кара и, перешагнув красную границу, направились к парадному входу. Автоматические двери начали расходиться перед нами, стоило подойти к ним чуть ближе. «Вот и все», — пронеслось у меня в голове. Если раньше можно было списать все на шутку, дать задний ход ввиду непонимания ситуации или просто сбежать, то сейчас, когда автоматика сводила за нашими спинами массивные толстые створки, путь назад отсекался окончательно. Жечь мосты, есть такое определение. Означает оно примерно то же, что сейчас происходило с нами. Я поежился, представив, что за моей спиной сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, наращивая темп, рождаясь из малейшей искры и, в конце концов, превращаясь в сплошную, пышущую жаром стену, разгорается пламя.
— Я Николя Берк, руководитель подразделения переброски персонала, — поспешил представиться появившийся из ниоткуда среднего роста мужчина в белом халате.
Вот только минуту назад передо мной никого не было, холл был холоден и пуст, и вот стоит он, вроде бы профессор, невзрачная и ничем не запоминающаяся личность. Встретишь такого на улице, внимания не обратишь, настолько обыденно выглядел мужичок в белом халате. Небольшой шипящий акцент позволял предположить в профессоре иностранца, но угадать родину руководителя подразделения переброски было крайне затруднительно. Так же как и внешность, акцент его был невыразителен и небросок. Не француз, те картавят, не немец, те рубят, будто лают, но европеец однозначно. Черты лица, цвет кожи, волосы, манера держаться, все свидетельствовало в пользу этой версии.
— Пойдемте быстрее, господа, — поторопил нас Берк. — Процесс запущен, отсчет идет. У вас будет ровно минута, чтобы пройти в дверь.
Лампочки в здании вдруг мигнули, все вместе, в один момент, будто черная башня вздумала игриво подмигнуть торговым представителям: не робейте, мол, ребята, еще не то будет.
— Перепад напряжения? — поинтересовался я, следуя за устремившимся по коридору профессором.
— Можно сказать и так, — бросил он через плечо. — Для работы двери, или портала, как уж вам будет угодно, требуется колоссальное количество энергии. Потому-то мы и строго поставлены во временные рамки.
— А как же там, на другой стороне? — вспомнил Зимин. — Подольских говорил, что там нет электричества.
— Шеф прав и неправ одновременно, — смело заявил Берк. — Электричество там есть, но в крайне ограниченном количестве. Так, ветряки, может, мельницы. С нашим оборудованием можно зажечь лампочку, не более.
— Или зарядить ноутбук? — вдруг ни с того ни с сего поинтересовался мой армейский товарищ.
— Можно, — охотно согласился ученый. — Двенадцать вольт, думаю, получится, но только нет там ни ноутбуков, ни карманных компьютеров, ни прочих прелестей современной жизни, умещающихся на коленке.
— Простите, профессор, — одернул я взглядом Зимина, — мы вас перебили. Не можете ли вы продолжить свою мысль, а то интересно до жути.
— О чем это я говорил? — смутился Берк. Реплика по поводу зарядки ноутбука от водяной мельницы, несомненно, сбила его с хода мысли.
— О работе врат, профессор, — с готовностью напомнил я. — Точнее, об их функционировании на той стороне.
— Ах да, точно, — всплеснул тот руками. — Энергия, потребляемая дверью, весьма велика, и для нормального функционирования нам пришлось разместить на территории комплекса миниатюрный атомный реактор, к слову говоря, заодно со зданием питающий все, что вы уже видели. Естественно, технологии, подобные мирному атому, экспортировать куда-либо, а уж за черту, мы точно не собирались, и делать этого не будем. К счастью, этого не требует сам процесс. Портал двухсторонний. Задействованный на Земле, он открывается и на Марлане, и действует как самая настоящая дверь. Перебросив груз и пропустив людей, мы снижаем поток энергии, и проход схлопывается.
— Марлан? — хмыкнул я. — Забавное название.
— Местный диалект, — пояснил ученый. — В наших каталогах у планеты нет названия, а имеется длиннющий номер.